Карл Петерс - Операция «Эмин-паша». Том I. Германский конкистадор в Восточной Африке

«Ноера» выходит из Дар-эс-Салама

Это был славный момент, когда очертания Дар-эс-Салама исчезли позади. С северо-запада поднялся свежий ветер, и море сильно взволновалось. Будущее, действительно, лежало перед нами, окутанное неопределенностью; но чувство, которое мы испытывали в этот момент, безусловно, было облегчением и освобождением от сильного давления. Это было чувство свободы и движения. Только в предыдущий вечер я раскрыл свои планы капитану «Ноеры» и капитану-лейтенанту Русту. Я собирался взять курс на север за пределами островов Занзибар и Пемба и попытаться зайти в залив Квайху (на северном побережье современной Кении) , который находится к северу от границы блокады. Это мероприятие было нелегким, поскольку бухта Квайху блокирована снаружи рифами и, как правило, в нее не войти без помощи лоцмана. Естественно, мы не смогли взять лоцмана в Занзибаре, потому что это раскрыло бы наши планы.

Но было необходимо рисковать, если я не хотел отказаться от экспедиции, как таковой. Поэтому мы решились на риск. После того, как мы прошли десять миль к юго-востоку, курс был изменен на восток, и к шести часам вечера, мы проплыли около пятидесяти миль. Затем мы поменяли наш курс на северо-северо-восток, а ночью прошли мимо Занзибара и Пембы, направляясь непосредственно к Ламу. До четверга мы плыли по очень бурному морю вплоть до широты Ламу, а оттуда мы направились на северо-запад, держа курс на Квайху. И Занзибар и все блокадное побережье были далеко за горизонтом.

Вечером 10-го июня наша экспедиция приближалась к неожиданному концу. Я сидел после ужина с сигарой на квартердеке с Рустом и Оскаром Борчертом, когда внезапно из салона, где хранился весь наш порох и боеприпасы, вырвалось яркое пламя,. Сильная качка судна опрокинула нефтяную лампу, которая взорвалась примерно в трех футах от первой бочки с порохом. Мы сразу же бросились вместе с капитаном и механиком, схватив несколько шерстяных одеял, которые бросили на огонь, сделав из них пакет и бросив пылающую массу за борт. За исключением нескольких ожогов на руке Руста, жертв не было. Я воспринял это как удачное предзнаменование, и полное доверие к дальнейшей судьбе экспедиции наполнило мое сердце.

Утром 11-го мы проснулись предполагая, что находимся на широте залива Квайху. Мы обошли остров, который, согласно морским картам, находился в начале входа в бухту. Было бурное море, ветер свистел с юго-запада, тяжелые валы постоянно накатывались на наше маленькое судно, которая грозило опрокинуться каждую минуту. Ящики и сундуки катались по палубе, и мои люди страдали от морской болезни и страха. Почти до одиннадцати часов мы замеряли глубины и медленно продвигались вглубь залива. Затем я решил спустить шлюпку, но она была почти опрокинута волнами, и нам пришлось быстро поднять ее на борт, чтобы не потерять. Неполное наблюдение за высотой солнца в полдень показало, что мы находимся примерно на 1° южной широты, примерно в тринадцати милях к северу от гавани Гогенцоллерна, или примерно в шестидесяти милях от залива Квайху, и на виду одного из островов Дандас. Так сильно течение вдоль побережья отнесло нас к северу.

Мы шли полным ходом на юго-запад до семи часов вечера, делая только семь миль в час против сильного ветра. К семи часам вечера мы прошли около сорока миль. Затем мы пошли малым ходом, чтобы ночью не войти в зону английской блокады. В четыре утра мы снова пошли полным ходом.. После наблюдения за высотой солнца в полдень мы оказались примерно в том же положении, где были вчера. Мы все еще недооценили влияние морского течения к северу.

Теперь дело стало действительно серьезным из-за того, что стала ощущаться потребность в пресной воде. В Занзибаре я приказал капитану взять запас воды на неделю, и он это сделал: но он только рассчитывал на свою команду и не учел людей, которых я должен был привезти на борт. В Дар-эс-Саламе я старался пополнить запасы воды. Однако было невозможно получить ее большое количество; и, таким образом, в ожидании того, что мы прибудем в бухту Квайху через три дня, я уплыл с недостаточным запасом воды – несомненно, моя большая ошибка. Капитан начал терять мужество. Я договорился с ним о том, чтобы собирать дождевую воду, и мы снова пошли под парами на юго-запад, против бурных волн и ревущего ветра. О сне нечего было и думать, так как мы все были на палубе. Мы шли на полной скорости до утра; затем направились на северо-запад к земле и увидели один из островов Дандас. Капитан был очень подавлен и требовал вернуться в Занзибар. Соответственно, я дал ему письменное указание держать курс к заливу Квайху до тех пор, пока он не получит от меня другой приказ. Я пригрозил, что если он не подчинится моим указаниям, я привлеку его компанию к ответственности за потерю 20 000 фунтов стерлингов, уплаченных за фрахт судна. Этого хватило на день. Благодаря более масштабным мерам мне удалось в этот четверг утром собрать и перекачать в танки около 1500 ведер дождевой воды.

В полдень капитан взял высоту солнца и определил наше положение на 2° южной широты, так что мы должны были находиться рядом с нашей целью. В половине первого я привлек внимание г-на Борчерта к тому, что я принял по очертаниям за пик Квайху, приметный объект острова Квайху. Сразу же после этого разразился очень тяжелый шквал с потоками дождя, так что мы поспешно ушли от земли, чтобы нас не бросило на рифы. В четыре часа капитан вышел на палубу и попросил меня подняться на мостик и посмотреть, не были ли мы напротив острова Ламу. Я думал, что это так, и Руст был того же мнения. Мы уменьшили ход и предполагали, что проходим на север мимо острова Манда, пока не увидели вход в бухту Манда-Бей. Теперь мы, казалось, определили, где мы находимся. Мы были вынуждены держаться подальше от берега, потому что солнце зашло. Всю ночь мы кружились в окрестностях острова. На следующее утро мы должны были пройти вдоль Патта в бухту Квайху. На рассвете мы продолжили путь. Но залив был закрыт барьером рифов. И здесь был остров в середине залива, который не был отмечен на морской карте; и почему-то замеры глубин не соответствовали указанным на карте. В двенадцать часов солнечные наблюдения показали нам, что мы находимся в 1°34 «южной широты, следовательно, от двадцати до тридцати миль к северу от залива Квайху. Таким образом, мы ошиблись, приняв за бухту Квайху совершенно другой залив. Очертания берегов в этом районе настолько однородны, что не следует слишком удивляться таким ошибкам, которые случались с нами. Я считаю, что перед нами, возможно, был остров Фейрхед, который мы посчитали за отсутствующий на карте остров в середине залива, к которому мы стремились.