Марина Качалова - Курган. Повесть

Падать на ковер было совсем не больно. Потом фильм включили про мужика, он все шел куда-то, свое прошлое хотел узнать…

– Муть какая-то!

– Это не «Черный песок», я перепутал, – сказал Димка. – Сейчас включу.

Тут в комнату вошла Димкина мать – пора, мол, мне.

По дороге домой все размышлял, есть ли сокровища в кургане да как до них добраться. «Поговорю с отцом», – решил я. Но поговорить не получилось, дома отец принялся отчитывать меня за плохие отметки и сочинение на тему «Память сердец».

«Валентин, возьмись за ум, конец учебного года, чтобы все тройки и двойки исправил на четверки и пятерки. Бери пример с Юли, хоть она и младше тебя». Я покосился на сестру – сидит, слушает отца и губы поджала, как мама, когда та недовольна чем-нибудь. Комната у нас одна на двоих, вот невезуха.

«…и Донаков тебе не дед, а прадед, – толковал отец, показывая на фото дядьки в военной форме, – не шпион он никакой, он офицер НКВД, понял?». Я кивал, опасливо поглядывая на новый фонарик, вдруг увидит, что я разобрал его и пока не смог собрать, детали одной не хватало.

Май кончался, а вместе с ним и учебный год. В один из теплых уже по-летнему вечеров я подошел к Юльке. Она раскачивалась во дворе на качели, дразня Ромку, нашу собаку. Шум от них жуткий!

– Тише ты! Ромка, замолчи… Юль, хочешь со мной погулять?

– Погулять… Куда это?

– Тут недалеко, возле речки, ну, где я удочку потерял.

– Я не пойду на рыбалку.

– Да… какая рыбалка! Возле речки есть холм. Это, как его… курган, а в нем похоронен царь с кучей золота. Выкопаем золото, наше будет!

Она затормозила.

– А тебе откуда известно про золото. На похоронах, что ли, был?

– Он был скиф, понятно?

Она оттолкнулась ногой, опять раскачиваясь.

– Погоди, – я схватился за веревку, – дело верное. Мне Димка рассказал, а он от стариков слышал.

– Что ж старики не выкопали? А Димка?

Я помялся:

– Сказал, что «лажа»… Короче, пойдешь?

– Нет.

Я в сердцах дернул веревку, пошел к дому. Один пойду!

Следующим вечером я все же уговорил Юльку сходить к кургану.

– Обычный холм, – сказала сестра, увидев курган.

– Обычный, да не совсем. Ладно, полезли, давай свою лопату.

Карабкаться с лопатами было трудно, одна покатилась вниз. Чертыхаясь, сполз за ней, а когда наконец оказался наверху, Юлька там успела все обследовать.

– Здесь уже копали, – сообщила она.

В самом деле, в центре кургана была какая-то неизвестная ямка, успевшая зарасти травой.

– Значит, все вырыли до нас? – прервала молчание Юлька.

– Если б вырыли, холма бы уже не было… Вырыли… Еще рыть не начали, уже ноешь… Ни черта не вырыли… Здесь все, – я разгорячился.

– А что говорят старики? – миролюбиво спросила Юлька.

– А старики говорят, что здесь красноармеец похоронен с котелком.

– Ой. я боюсь рыть, боюсь трупака!

Вот дура…

– Эй! Шо вам там надо? – вдруг раздался снизу чей-то голос.

Мы аж подскочили от неожиданности. У кургана стоял худой сутулый старик с косой на плече. На голове его красовалась шляпа с дырочками.

– Это Семка ГПУшник, я его знаю, – зашептала мне Юлька.

– А ну, убирайтесь оттуда!

– Ваша, что ли, земля, что вы тут распоряжаетесь? – крикнул я ему сверху.

– Я сейчас тебе ухи надеру! – Семка отложил косу и стал карабкаться к нам.

Мы с лопатами скатились вниз с другой стороны. Семка был уже наверху и что-то орал нам вслед. Новое дело, конкурент.

– Он что, родственник Пушкина?

– Какого Пушкина? – не поняла Юлька.

– Сама сказала – Семка Пушкин.

– А, нет, «ГПУшник» его прозвали, он в охране служил. У него еще дома козы живут. Мне Катька говорила, он их сосед…

Я слушал ее вполуха. Что значила эта яма на вершине холма? Может, курган уже пустой… Разве роют сверху… И как вообще нужно рыть, может, сбоку…

– Валя, не слышишь, что ли?

– А? Чего?

– Говорю, в этом году точно на море поедем, папа обещал.

– Он каждый год обещает… А курган как же?

Она промолчала.

На следующий день я решил покопаться в книгах, может, что-то прочитаю про клады: ну, там, как рыть, приемы всякие, словом, тайны профессии. Наткнулся на фотографии – вот родители на Севере, вот мама со мной маленьким стоит, улыбается… Дверь открылась, и вошел Димка! Я быстро сунул альбом с фотографиями под подушку. Загорел-то как! Побывал с матерью на море, полон впечатлений.

– Да, вот тебе, – достал что-то из кармана, протянул мне. Брелок! Электронный, знает 23 мелодии, вот друг так друг… Правда, своих ключей у меня нет, ничего, общие прицеплю.

Он заметил лежащие на столе и диване книги:

– К школе готовишься?

– Про клады ищу. Вот послушай, что я у Соловьева вычитал. Так… А вот: «Одни кости мертвецов привязывали скифа к стране, и ничего, кроме могил, не оставил он в историческое наследие племенам грядущим…» Прикинь, как не оставил? Сразу видно, что этот толстенный Соловьев ни фига не петрил в сокровищах!

– В каких сокровищах?

– В кургане которые.

– Да нет там уже ничего, я у матери спрашивал, она говорит, точно копали там.

– Кто? Нашли что-нибудь?

– Этого она не знает… Или говорить не хочет… Слушай, а ты можешь в музей съездить, в краеведческий, мне мать говорила, что…

– Поедем вместе? – перебил я его.

Он помялся.

– Не могу, с отцом обещал на бахчу съездить.

– А, тогда ладно, – я стал перелистывать книгу.

– Пойдем ко мне?

– Неохота.

Он помолчал.

– Ну, пока тогда.

– Пока.

Я взялся за брелок, слушал его комариные мелодии. На душе было тоскливо.

– это Юлька слушала всякую муть. Достала прямо…

Рано утром я все же поехал в город, один. Маме, чтоб отпустила, сказал, мол, еду с Димкой и его отцом осматривать бахчу. На билет взял из своих сбережений, коплю уже второй год на велосипед. Ничего, потом такой велик себе куплю! И кроссовки, как у Димки.

Вернулся из города поздно вечером, усталый и голодный. Отец сказал, что берется за меня всерьез и будет делать из меня мужчину, а мужчины никогда не врут и отвечают за свои поступки. Мама спросила, голоден ли я. Я не успел ответить, отец с мамой принялись спорить о моем воспитании, а я заснул, сидя на табурете. Мама разбудила меня и отвела в постель. И когда Димка утром пришел, я еще спал.

– Пойдешь на рыбалку?.. Валька, проснись, на рыбалку пошли…

– Не могу, мне из дома выходить не велено.

– Почему?

– Набрехал, что на бахчу с вами вчера ездил.

– А сам где был?

– Где-где, в городе, в музее. Краеведческом.

– Один поехал? – не поверил он.

– Нет, с лучшим другом по имени, как его, забыл…