Марина Халеева - Ты Мой Родной. Повесть-счастье

© Марина Халеева, 2021

ISBN 978-5-0055-4709-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наверное, почти у каждого из нас побывала в руках книга Корнея Ивановича Чуковского «От двух до пяти». Забавные детские высказывания удивляли, радовали, вызывали улыбку.

Записывать речь своего племянника Дани я начала, как только он начал произносить самые первые слова: ки́ка (киса, кошка), вся́ки-бя́ки (грязь, мусор), тётя Май (тётя Марина), а закончила накануне его четырнадцатилетия.

К этому времени Данино детское «словотворчество» стало уступать место осознанному глубокому мышлению, долгим раздумьям и продуманным интересным суждениям.

Иногда он мог и пошутить, а юмор и шутки были у него всегда на редкость мягкие и добрые.

Постепенно накопилось шесть общих тетрадей, исписанных быстрым торопливым почерком.

Записывать приходилось тайком, часто «по горячим следам», чтобы только не забыть услышанное и что-то не упустить…

Эти тетради стали основой моей книги.

Перечитывая их, я каждый раз будто заново проживаю и переживаю этапы взросления моего дорогого мальчика.

Долго думала, как назвать эту книгу.

«Ты Мой Родной» – название показалось ёмким.

Можно, читая или произнося название вслух, делать ударение на любом из составляющих его слов.

«Ты» – и сразу становится понятным, что книга посвящена очень дорогому для меня человеку.

«Родной» – сердце переполняют покой, мир, радость, тепло, любовь…

«Мой» – конечно, мой, ведь только мне досталось неимоверное счастье иметь такого замечательного и благодарного мальчика, лишившегося в раннем возрасте своих родителей и отдающего мне всю свою огромную сыновнюю любовь и преданность.

Открою секрет читателю: к моменту выхода книги Дане исполнилось 18 лет.

Летом местная газета объявила фотоконкурс на лучшую улыбку. Все присланные работы обязательно публиковались. Самые радостные и счастливые лица оказались, конечно же, у детей.

Фотография Дани за столиком, на котором стояли малюсенькие игрушечные машинки, в которые он очень любил играть, тоже появилась на странице очередного субботнего номера. Под ней было размещено небольшое стихотворение, сопровождающее снимок:

Мальчик был жизнерадостный, смышлёный и умненький и уже тогда понимал, что надо обязательно улыбаться, когда фотографируют. Ему и самому нравилось рассматривать фотографии, где он пребывает в необыкновенно хорошем настроении и веселится от души.

Фотография, конечно, была моей, и стихотворение под ней – тоже. Мне нравилось писать стихотворные строчки к памятным семейным снимкам.

Вот Даня, которому только что исполнился месяц, лежит на пеленальном столике. Правая ручка поднята вверх, а выпрямленный указательный пальчик словно предупреждает о чём-то важном, предлагая быть особенно внимательным к тому, что сейчас от него услышат:

А вот ему уже два года, он едет по залитой солнцем траве на трехколёсном велосипедике. В вождении его позднее он станет настоящим «асом», перегоняя мальчишек гораздо старше себя, катающихся на взрослых, больших велосипедах:

Слову «лепота» тоже научила, конечно, я. На наших прогулках по старинным тенистым улочкам города, любуясь высоким безоблачным небом и наслаждаясь запахом цветущих вишен и яблонь, случалось, спрашивала:

– Даня, лепота?

– Лепутя-я-я! – кричал от восторга Даня, соглашаясь со мной и радуясь прекрасному солнечному дню. Сразу понял, что «лепота» – это радость, восторг, восхищение… Всё вместе!

Два года и три месяца. Как-то раз, гуляя по нашей улице, мы услышали за чьим-то забором громкий протяжный вой. Заборчик был небольшой, и я испугалась, что огорчённая собака вздумает перепрыгнуть через него к нам. По её довольно низкому голосу чувствовалось, что была она далеко не маленького размера.

Решила предложить Дане вернуться:

– Нас бабушка к обеду ждёт, супчик, наверное, разогрела…

Пошли к дому, бабушка уже стояла на улице, встречая нас. Даня сразу же залез к ней на руки, обнял за шею и сообщил:

– Там собачка лает: «Му-у-у, му-у-у…»

Именно после этого случая я решила, что настала пора собрать все свои листочки-клочочки с записями смешно произносимых Даней словечек и завести уже тетрадь потолще для описания его «милой детской речи» и связанных с ней забавных ситуаций.

Раньше называл бабушку (бабу Гутю, Августу) – баба Га́га . Смеялся, потому что ведь:

«– Гуси-гуси!

– Га-га-га…»

Получалось только «баба Гага».

Бабушка обижалась, но недолго: подрос и научился! А «тётя Май » быстро переросло в «тётя Малинка»…

Когда ещё не умел говорить, выражал своё неодобрение (например, не закрыли дверь, папа не убрал за собой инструменты, не выключили в кухне свет, бабушка не надела тапочки и т.д.):

– А́-а-а, баба!

Или:

– А́-а-а, папа!

Засыпая, любит ручкой ворошить у мамы волосы.

Перед сном говорит:

– Мама, хост !.. – т.е. распусти волосы, собранные в хвост.

Когда хотел спать, а мамы не было дома, говорил бабушке:

– Ти́тю , и бай-бай!

«Титей» была пустышка.

Воду предпочитает чаю и молоку, называет « кап-кап ». Потом научился говорить «Пить!», но все уже так привыкли к его « кап-кап », что сначала какое-то время не понимали, чего он хочет, и переспрашивали:

– Что ты сказал?

Даня повторял, как говорил прежде:

– Кап-кап !

И всем становилось ясно, что захотел пить.

Был совсем маленьким, лежал на столе и махал ручками. Рядом стояла неваляшка.

Махал-махал и случайно её задел. Она качнулась и слегка ударила его.

Даня, продолжая махать ручками, опять задел.

И она тоже ударила, будто в ответ.

Папа рассказывал:

– Тогда сжал кулак и стукнул!

К себе относится с нежностью, называет «Няня» , хотя уже давно умеет произносить « да», « дя дя», « дай».