Татьяна Ганнибал - Королева ариданов. Книга третья

Подхватив корзинки, дети почти бегом помчались к городу. Вскоре туман развеялся, словно его и не было, по дороге засновали люди и фургоны, миновал второй, сожжённый разбойниками кордон, город поднял стены и башни, затянутые сизым дымом.

Перед самым городом дорогу перегораживал поднимающийся и опускающийся шест с пёстрым флажком на конце. Каждый человек идущий в город, подходил к стражнику и что-то клал в его протянутую руку и только тогда тот ненадолго поднимал шест.

– Кажется все они платят. – приуныла Рика.

– Может быть они согласятся пропустить нас без оплаты?

Дети робко остановились перед стражником, передавая своим видом всё, чему учил их Ваош-Куп.

– Что вам? – из-под забрала рявкнул стражник.

– Мы ученики лекаря. Несём для уважаемого Выаж-Купа заготовленные травы.

– По монете с каждого. – стражник подставил ладонь.

– У нас нет денег.

– Нет денег, отойдите в сторону.

– Мы вас очень просим, достопочтимый господин стражник, – захныкала Рика. – Пропустите нас пожалуйста! Уже темнеет, мы боимся шорков!

– Есть закон: с фургона по пять монет, с конника три, с пешего две, с детей одна. Нет денег – нет входа в город.

– Но шорки…

– Меня это не касается!

Над стеной коротко просигналила труба и стражник громко поторопил путников.

– Пошевеливайтесь! Скоро ворота закроются!

Фургоны ускорили движение сразу образовав возле стражника затор, пешие бросились проныривать между фургонами, торопливо протягивая монеты. Пользуясь суматохой Рика и Робин попытались проскользнуть за одним из фургонов, но их грубо остановили появившиеся четверо стражников.

– Назад! Платите или убирайтесь!

Второй раз просигналила труба. Опустив пики, и отталкивая ими людей, стражники встали в плотное полукольцо и медленно попятились к воротам. Уже не обращая внимания на протянутые монеты они вошли в проход, и ворота с грохотом захлопнулись.

Больше не тратя сил на крики и брань, люди принялись готовиться к ночёвке под стенами города. Поставили свои фургоны вплотную друг к дружке и стене, распрягли коней и принялись зашнуровывать фургоны. Сколько дети не метались от одного возчика к другому, везде их грубо отталкивали со словами: «Нет денег, нет ночлега!».

Всё стремительно обезлюдело и стихло. Огромный диск дневного светила чиркнул за макушки леса и медленно стал исчезать, унося с собой и свет и надежду…

– Эй, вы! – услышали дети негромкий оклик и обернувшись увидели мальчика-сапожника, стоящего позади одного из фургонов. – Что вы стоите? Здесь нельзя оставаться!

– Мы знаем, но нас никуда не пускают.

– Бегите скорее за мной.

Он, как ни удивительно, побежал прочь от стен города, и, хотя это было неожиданно, но дети последовали за ним. Вскоре дети заметили скирду соломы, сложенную на поле, и уже наперегонки помчались к ней.

– Сюда! – сапожник раздвинул солому и быстро юркнул внутрь. Рика и Робин оживлённо толкаясь устремились за ним.

– Вход! Закройте вход, оболтусы! – донёсся из тёмного нутра грубый мужской голос.

Дети тщательно заложили лаз и облегчённо расслабились. То самое страшное, о чём они даже боялись подумать, кажется благополучно их минуло.

Снаружи послышалось короткое шорканье крыльев, и дети торопливо отползли подальше от входа.

– Они не залезут сюда?

– Нет. Запах травы перебивает наш запах, а шорки слишком тупы, чтобы понять куда мы могли деться. – объяснил сапожник.

– А ты, оказывается, говорун! – улыбнулся Робин, на ощупь находя руку мальчика и пожимая её. – Если бы не ты… Благодарю, что помог нам.

– Вы были первые, кто что-то дал мне просто так, даром. Поэтому, когда я заметил, что вы остаётесь без укрытия, мне стало вас жаль.

– А если бы Робин сам съел тот кусок, – осторожно спросила Рика, – ты бы нас не позвал?

– Я был в том фургоне, куда Лесные люди собрали пленных. Если бы не вы, я бы навсегда остался в их плену.

– Но мы не видели тебя.

– Я тоже вас не видел, но слышал ваши голоса. Вы шустрые, я сразу понял, что побег устроили именно вы.

В глубине скирды послышалось шуршание разворачиваемой бумаги, сильно запахло едой. Дети притихли, слушая как незнакомец, таящийся в темноте, что-то с аппетитом поедает.

– Простите, – вежливо спросил его Робин. – У вас не найдётся лишнего кусочка для моей сестры? Мы целый день ничего не ели.

– Не найдётся. Тем более лишнего. – угрюмо отозвалась темнота.

– А в обмен?

– А что у тебя есть?

Робин протянул в темноту топорик.

– Он очень удобный, и острый…

– Хм?

Верёвка на поясе мальчика натянулась, и ослабла.

– Ладно, давай его сюда.

В руку Робина лёг большой кусок плотного, кисло пахнущего хлеба.

– Тебя как зовут? – толкнул локтём Робин мальчика—сапожника.

– Мастер Нетвин, или просто мастер.

– Ладно, мастер так мастер. Будешь есть?

Тот только вздохнул в ответ.

– Ну тогда держите.

Робин разделил хлеб на три части и с наслаждением погрузил зубы в плохо пропечённый, комковатый и не солёный хлеб.

– А прав был Ваош-Куп! – неохотно призналась Рика, – Его бы высушить, да раскрошить! Хватило бы так надолго!

В глубине стога булькнула жидкость, переливаемая из бутылки в горло, и дети поняли, что пить им хочется даже сильнее чем есть. Но предложить незнакомцу было уже нечего.

– А на воду поменяете… – неожиданно спросил мастер. – У меня есть хороший сапожный нож, а из ручки выдвигается небольшой футляр с иглами.

– На что он мне? – угрюмо переспросил мужик, но пить перестал.

– Всегда сможете починить себе сапог… А хотите, я сейчас сам вам сапоги починю?

– Так темно ведь!

– Я свою работу и с закрытыми глазами могу делать…– Мастер, по-видимому ощупал обувь незнакомца, потому что сокрушённо пробормотал. – Вот подмётка уже хлябает, того гляди отвалится совсем. Что в пути делать будете? А я это дело поправлю.

– Ну давай.

– А вода ещё осталась?

Незнакомец тряхнул бутылку.

– Слышишь? Тебе хватит.

– Не мне, а нам! – поправил мастер, принимаясь за дело.

До утра времени было достаточно, чтобы у Рики и Робина родился план как пробраться в город. Едва рассвело и ворота открылись, они улеглись на тележку мастера, и тот тщательно застелив их соломой, положил сверху мешки своих сапог.

– Ну как? – спросила Рика из-под укрытия. – Нас не видно?