Михаил Рейдерман - Остров

– Тпрр, очумелая. Ты чего?! – не мог справиться Калмир со своим гнедым жеребцом, чей взгляд выражал полную беспомощность, как будто его вели на живодёрню.

– Успокойте коней! Теперь нам надо ждать, – проговорил сквозь плеск воды Людомир.

– Чего? – никак не мог унять лошадь Калмир.

– Когда запоют зарянки.

****

Солнце уже село, и туман стал бледнеть, становясь прозрачным прежде чем окончательно почернеть в вечерней мгле. Холод от реки начал заползать под кольчуги и кожаные доспехи остывших после быстрой езды всадников, которые ёжилилсь, били себя по плечам, тёрли ладони, не замечая в попытках согреться красивых высоких птичьих голосков.

– Людомир, – начал Армор – какого Лешего мы ждём? Ты говорил, что будет паром, но здесь не видно ни зги

– Парома и ждём. Посмотри, как вода волнуется. И туман расходиться потихоньку.

До ног лошадей, тревожно устремивших свои морды на другой невидимый берег, шли по воде большие кольца.

– Что это? – тихим голом спросил Алехно.

В ответ лишь приближалось слабое, но настойчивое гудение, и усиливавшиеся круги на водной глади. Спустя несколько минут сквозь туман показались кроны плакучих ив, чьи локоны, спадавшие почти до земли, грустно приглашали воинов на паром. Постепенно начали вырисовываться стволы деревьев и кустарники, опоясывающие корневища. Дружинник сидели на лошадях, раскрыв рот. На них двигался кусок земли.

– Это и есть Остров? – бросив испуганный взгляд, спросил Белеса.

– Нет, это паром до Острова. Сам Остров гораздо больше.

Земля всё приближалась к всадникам, которые начали различать высокую крепкую фигуру в балахоне и капюшоне, одиноко стоявшую на приближающемся участке суши. Мужчина опустил лицо, не давая его рассмотреть дружинникам, пытавшимся разглядеть незнакомца.

Доплыв почти до всадников, Паром остановился, и Людомир направил своего коня на судно.

– Здравствуй, друг, – крикнул он мужчине в балахоне, который в ответ лишь нечленораздельно проскрежетал что-то своими выпиравшими из под капюшона длинными клыками.

На приплывший островок взобрались и оставшиеся всадники. Калмир, ехавший впереди, приблизился вплотную к неизвестному, пытаясь увидеть его лицо. Вдруг, тот резко поднял свою голову. К испугу сразу подавшихся назад всадников на них уставилась пёсья голова с длинной мордой.

Действуя на инстинктах, благочестивый Армор выхватил меч, остальные ухватились за рукоятки своего оружия. А Людомир, отъехавший немного вперёд, уже слез с коня, и спокойно, присев на корточки, ел растущую под ногами морошку.

Кинокефал стоял, не обращая внимания на дружинников, которые опасались приблизиться к чудовищу и проехать вглубь парома.

– Ну что вы как дети малые? Простого паромщика испугались? Боитесь безоружного мужа? Он вас не загрызёт – усмехнулся Людомир.

Паромщик тем временем подошёл к большой иве, чьи опущенные ветви достигали земли, и сильно потянул за одну из веток, от чего массивное дерево всем стволом очень сильно наклонилось к удивлению дружинников, не ожидавших такой силы от кинокефала. Паром едва дернулся и начал движение назад.

– Он не опасен. Мы будем через полчаса. Можете немного отдохнуть, – будто бы командовал Людомир.

– Большой ли паром? —спросил Калмир у проводника.

– Не очень большой. Пойдёшь осматривать его, будь осторожен. Тут много отверстий. Если провалишься, то вытащить тебя будет сложно. Паром может тебя накрыть, а земля пустила корни глубоко под воду. Ты в них просто-напросто запутаешься.

Гигант Алехно, пока Калмир узнавал про паром у Людомира, расстелил свой плотный войлочный плащ на земле и улёгся на него, засунув под голову дорожную суму. Белеса и Армор уселись на своих плащах друг напротив друга, изредка бросая косые взгляды на Людомира, уплетавшего одну за другой морошку как ребёнок.

– Армор, а зачем ты поехал на Остров? Меня прямо-таки гложет этот вопрос. Тебя ведь князь не отправлял. Ты сам сюда захотел поехать, а ведь живыми мы с Острова можем не вернуться? Из-за серебра? Не думаю, ты богатый жук, – начал беседу Белеса, рисовавший бессмысленные узоры веточкой на рыхлой земле.

– Я уже это сказал и князю. Побывав на Острове и узнав, как него добраться, кто и в каком количестве здесь живёт, – перешёл на шёпот Армор, чьё взволнованное лицо, стало ещё более ожесточённым, – мы могли бы накрыть целую свору язычников сразу и привести их к вере в Великую Мать.

– На разведку стало быть поехал?

– Как бы да.

– А погибнуть не боишься? Леший какой-нибудь заберёт твою душу.

– Моя душа воссоединиться с Великой Матерью, а не с каким-то лешим, – сквозь зубы прошипел Армор, – по Её воле готов и жизнь отдать.

– Никогда не понимал Вас фанатиков, – спокойно продолжал Белеса, – Вот у тебя есть и жена красивая, хоть она и выглядит дико запуганной от побоев, и дети. И деньгой тебя князь щедро жалует, хотя ты почти всё отдаешь Церкви, а едешь рисковать за тридевять земель ради того, чтобы вернуть беглого убийцу пьянчуги и блядуна попа.

– Ах ты тварь, – выхватил меч Армор и ринулся на Белесу, норовя ударить того с размаху клинком. Белеса увернулся и отскочил на несколько шагов, от замешкавшегося Армора держа руку за поясом, где был метательный нож, в любую секунду готовый вонзиться в фанатика.

Очнувшийся от тяжелой и липкой вечерней дрёмы Алехно тяжело поднялся и побежал разнимать двух задир.

– Успокоитесь! – отпихивал своими мощными руками Алехно поссорившихся. Что вы опять тут устроили? Погибнем от собственных рук, а не от рук язычников, которые захотят помешать осуществить праведный суд?

– Эта гнида клевещет на служителей Святой Церкви, – не унимался Армор, разбрызгивая слюной на несколько саженей от себя.

– Я клевещу?! Да мне шлюха из кабак это рассказала. Этот поп к ней захаживал. Любил розгами пороть бедолагу, – расхохотался Белеса, скорчив смешную морду.

– Я убью тебя, выродок языческий, – вновь кинулся Армор на Белесу, но его так сильно оттолкнул Алехно, что Армор упал на спину, выронив меч.

– Ты тоже прекращай зубы скалить! Тебе бы лишь бы шутки отмачивать, хотя уже не до смеху. С каким-то уродом едем, который землю может передвигать, – пробасил гигант.

– Ну ты-то что защищаешь этого свихнувшегося? Сам же слышал про попа от той же девки, что и я, – лишь пожал худощавыми плечами Белеса.

Калмир, пока его воины бранились, осматривал островок, медленно рассекавший плотную завесу тумана, словно сотканного из хлопка. Довольно быстро объехав его на коне, он обнаружил, что паром словно был перекрестием двух параллельных брусков земли еще с двумя такими же. В образуемых прямых углах была либо суша, либо смертоносные отверстия, о которых предупреждал Людомир. Никакой живности, кроме мерзких сороконожек, кормивших чёрных дроздов, изредка нарушавших тишину, повисшую во влажном воздухе, Калмир не заметил. Завершив свой короткий объезд территории, Калмир направился обратно на полянку к своим путникам, где Белеса и Армор сидели поодаль друг от дружки, Алехно вновь устроился покемарить, а Людомир впервые за весь их совместный путь с неким подобием улыбки стоял у края парома.