Михаил Рейдерман - Остров

ОСТРОВ

Повесть, написанная Михаилом Рейдерманом.

Внимание! Содержится нецензурная брань и сцены сексуального характера.

1.

Всадники скакали весь день и всю ночь вдоль реки на юг к тёмным, густым, смолистым лесам, что пугали людей огромными стаями диких животных и непроглядной мглой. Вокруг тех лесов ходило много легенд у авиридов, большинство их которых боялись вступить в это царство деревьев и зверей. Лишь отдельные авиридские селенья располагались у начало лесов. Жили в них в основном изгои-охотники, промышлявшие дичью. Однако зверь тамошний был силён и крупен: то и дело кто-то из охотников погибал, либо становился калекой. Многие верили, что охотников наказывали злые духи леса, вселявшиеся в животных, лешие и водяные. Край был суровым и жестоким, и всадники ехали угрюмыми. Четверо из пяти из них скакали сюда впервые и не знали, чего ждать, сказки и предания о лесах ходили зловещие, что у опытных воинов в душе рождался суеверный страх. Но не леса сами интересовали всадников. Древесное море разрезалось Рекой, а посреди водной глади стоял, согласно легендам, Остров. Вот туда-то мужчинам и необходимо было попасть.

– Людомир, ты ведь бывал на Острове, а так и не рассказал, что же там творится. Едем мы туда, а что нас ожидает, даже и не знаем, – спросил один из всадников, чью правую щёку уродовал неправильной формы большой шрам. Его немного раскосые глаза из-под спадающих на лоб русых волос буравили взглядом того, к кому был обращен вопрос, того, кто мог провести их на Остров.

Людомир продолжал молчать, покачиваясь в седле. За весь путь он почти ни проронил ни одного слова, предпочитая похабным мужским беседам уединённые размышления – жизнь давала для них обильную пищу.

– Белеса, отвали от нашего угрюмца, он ведь у нас избранный, бывал на Острове, в отличие от нас простых княжеских воинов, – дразнился другой всадник.

– А ещё он князя собственной грудью заслонил от паланской сабли. Наверное, это было менее приятно, чем иметь княжескую сестру? А, Людомир? – вступился ещё один из витязей, Алехно, самый большой и широкий, настоящий богатырь, под тяжестью которого изнемогал круп его коня, уставшего от долгой езды.

– Хорош, донимать парня, – окрикнул, скалившихся молодцов Калмир, широкоплечий и статный, чью надвигающуюся старость выдавали лишь морщины, покрывавшие мелкими трещинами его широкое, с квадратным подбородком лицо. Он был самым опытным в этой мрачной компании. Личным телохранителем князя, отдавшим почти всю свою взрослую жизнь на защиту своего покровителя. – Ты, Алехно, про Кислену пасть свою пёсью закрой. А ли забыл, как насильничал морошских женщин? И к тебе Белеса с Армором это тоже относится. Вы от Алехно не отставали, куда только ёлды свои не пристраивали.

Пятый всадник, Армор, невысокий и худощавый, но с чрезмерно большой для своей маленькой головы черной бородой резко повернул коня к Калмиру.

– Помалкивай, старый хрыч. Ты нас за мерзких язычников не упрекай. Да и не участвовал я ни в чём подобном.

– Брешешь, Армор, да и буду попрекать. Князь старшим меня назначил.

– Язычников любишь? А не перестал ли ты Калмир верить в Великую мать? Может, решил вновь, как твой отец, приносить кровавые жертвы Лорку и, как животное совокупляться на лозовую пятницу?

–Ну тебе, Армор, даже отдельный день для этого не нужен. Ты когда, хочешь насиловать, просто издеваешься над своими рабынями, – вступился молчавший до этого Людомир.

–Кто голос подал? – вступился с усмешкой Белеса, – праведный язычник. Тебе бы лучше вообще помолчать, если хочешь доехать до своего Острова.

– А как без меня туда попадёте? Вы же не знаете, где он. Поэтому буду говорить, что хочу, – по лицу Людомира скользнула издевательская усмешка.

– А мы скажем, что тебя убил большой медведь. Напал из-за кустов – прошепелявил Алехно, – как тебе такой расклад?

– Попробуй, Алехно – не спеша остановил коня Людомир, развернув животное мордой к коню гиганта, – ты хоть и большой, но такой жирный и неповоротливый, что я трижды успею тебя проткнуть.

Уязвлённый за живое, Алехно выхватил свою секиру и, направив немного коня вперед, попытался ударить Людомира, но лишь рассёк воздух. Увернувшись от удара, Людомир ударил своей кривой саблей плашмя по голове гиганта, который предусмотрительно надел шлем, звериным чутьём ощущая опасность по мере приближения к Лесам и Острову.

Между всадниками тут же появился Калмир.

– Хватит, – раздавался властный голос опытного воина и командира, – найдём беглеца, можете хоть поубивать друг друга, а пока едем молча. Вернёмся с пустыми руками, нам мало от князя не покажется.

Людомир молча всунул саблю в ножны. Алехно, с раздуваемыми от гнева ноздрями вернул к седлу секиру.

Всадники не сумели поднять себе настроение за счёт язычника. Не дал старый Калмир, не дал и сам объект насмешек.

Людомир имел только авиридское имя, внешне он напоминал южанина-абисита, которыми являлись предки воина. Он был высокого роста, худой, но широкоплечий, под свободными одеждами, скрывалась треугольная спина витязя и полукружья мускулистой груди. Его лицо покрывала курчавая жесткая борода, а на плечи спадали кудрявые тёмные волосы. Людомир выглядел чужаком среди авиридов, и он им был, несмотря на то, что и дед, и отец были знаменитыми воинами племени. Де Людомира¸ язычник, не хотя отрекаться от своих богов, бежал из Абиситата, столицы и крупной торговой гавани абиситского королевства, чей правитель заставил своих подданных поклоняться Великой Матери. Поначалу Миндалам, роду Людомира¸ жилось привольно: за веру в своих богов их никто не хотел убить; князь брал с собой в походы и набеги, щедро одаривая деда Людомира и его нескольких сыновей землёй, серебром и рабами. Отцу и двум дядям Людомира пришлось уже труднее – Великая мать настигла их. Авириды начали исповедовать веру в единую богиню, и трём Миндалам, не хотевшим бежать в неизвестность и отказывать от нажитого положения и богатства, пришлось смириться. Но тайно, как и многие авириды, они по ночам молились древним силам природы, которые постоянно наказывали паводками или засухами возгордившихся людей. Людомир в отличие от своего отца из-за дружбы с молодым князем уже не так сильно скрывал, что в Великую мать он не верит. Жизнь вообще его рано научила, что молитвы никто не слышит, а лучше всего надеяться на доброго коня, прочную кольчугу и руку, способную быстро выхватить оружие. В этом Людомир был очень хорош: не обременённый лишними мускулами он был резок и вынослив, что сделало его одним из лучших авиридских воинов, а также телохранителем и другом князя. Но со временем их отношения стали гораздо сложнее, что они уже оба не знали, как им поступать по отношению друг к другу.