Юлиана Лобова - Кошачья страна

В глазах Ромиала появились теплые искорки и он улыбнулся:

– Миледи Анна, я не понимаю, как объяснить это, но за пару минут разговора вы тоже стали мне несказанно милы. Ваш поступок видится мне весьма благородным – кто оставил бы свою семью и близких без прощания! Я очень рад, что вы соглашаетесь… Тогда я прошу вас: завтра, в этот же час будьте готовы идти со мной.

– Хорошо, я обещаю вам. Я соберусь и напишу родным записку. Но как я смогу уйти незамеченной?

– О, миледи, не беспокойтесь об этом. Можете быть уверены: я все устрою наилучшим образом. Вы выйдете из дому беспрепятственно: никто даже не заметит вас, – кот подмигнул девочке и глаза его снова загадочно сверкнули. – А теперь вынужден проститься. Кардинал – самая важная фигура в государстве, после короля и королевы, разумеется. И сейчас я должен нести в свою Страну долгожданную и радостную весть о скором приходе избавительницы. До встречи, леди Анна! Я буду ждать назначенного часа с нетерпением!

– До свидания, Ромиал, – едва успела крикнуть Аня, ошарашенно глядя вслед коту, который, поклонившись ей, отступил на два шага и вдруг исчез – будто растаял в осенней тьме, накрывшей весь город.

И вот час икс настал: Аня была полностью готова, одета в куртку и сапожки, рюкзак висел за спиной, записка лежала на ее письменном столе. Она только что поужинала, а папа с бабушкой смотрели в холле телевизор. Оба (да-да, и бабушка Ани тоже!) обладали невероятной страстью к футболу, и сейчас, судя по звукам, доносившимся из коридора, как раз начинался очередной матч.

Мама (инженер по профессии) эту их страсть не разделяла и потому тихонько читала любимую «Мисс Марпл» у себя в комнате. Она вообще обожала детективы и всякие задачки на логику, и порой говорила, что Аня пошла в нее: она столь же способна к точным наукам и со временем из нее уж точно выйдет великий физик-ядерщик!

Девочка действительно намного больше дружила с физикой и алгеброй, чем с иностранным языком и географией, но сама идея о том, чтоб стать ученым и сидеть в душном кабинете, ставя мудреные опыты, вместо того, чтоб дни напролет гулять с подружками, неизменно приводила ее в тоску и ужас.

До прибытия кота оставалось минут пятнадцать, и Аня, чтобы отвлечься и не слишком уж переживать (как-никак, а сбегать из дома девочке приходилось впервые!), начала вспоминать все события дня, начиная с раннего утра.

Вот она встает, разбуженная ласковым маминым поцелуем в щеку и такой привычной песенкой: «Пора вставать, дружок, пора, петушок пропел давно, кукарекал он в окно!», сонная бредет умываться, потом одевается и завтракает, и мама заплетает ей косу, а Аня смотрит от нечего делать на улицу, где все ещё царит сырая, мглистая тьма, но уже приветливо горят фонари. Аня давно приметила, что с утра они всегда светят совершенно не так, как по вечерам – не убаюкивают, а словно подбадривают ранних прохожих: «Ничего-ничего, зима с осенью-временное явление. Скоро взойдет солнышко и все будет не так уж плохо».

Вот уже девочка сидит за партой, а грядущий вечер и странный кот все не выходят у нее из головы… После школы она пулей летит домой, обедает, делает уроки, смотрит свой любимый сериал про умную-преумную собаку, которая работает в полиции и порой в одиночку спасает всех полицейских («мне бы такую!» – восхищенно мечтает девочка). Ужин, потом папа с бабушкой заступают на «вахту» у телевизора, а Аня незаметно готовится к уходу, и когда все уже совсем готово, запирает дверь своей комнаты. Неслышно щелкают шпингалеты окна: она готова выглянуть, когда будет нужно, и вот уже сидит, болтая ногой, на подоконнике, ожидая своего героя, и совершенно не боясь простудиться.

Что же будет? Три минуты. Две. Одна. Аню все никак не хотел оставлять страх того, что кот был чем-то вроде призрака, морока, и она никогда уже его не увидит. Но она ошибалась: ровно в назначенное время с улицы раздалось тихое мяуканье. Аня так обрадовалась, что чуть не свалилась с подоконника. Она выглянула в окно и … никого не увидела. Улица снова была пустым-пуста, а сверху моросил, затекая мелкими каплями за шиворот, неприятный холодный дождь.

– Миледи Анна, я здесь, – послышался знакомый голос откуда-то справа. Девочка повернула голову и ахнула: чудной кот стоял на соседском балконе, в двух шагах от нее.

– Здравствуйте, Ромиал! Как вы туда попали? Я думала, вы… вы будете внизу! – Чуть не закричала она от неожиданности, но вовремя прикрыла рот рукой.

– Дорогая спасительница нашей Страны, вы забываете, что я кот, а коты обожают лазить по пожарным лестницам и крышам. – Он довольно улыбнулся. – И к тому же я не просто кот. Если помните, я рассказывал вам о своем друге-чародее, он кое-чему в свое время научил меня. Так вот, если вы позволите, сейчас я доставлю вас на крышу, а оттуда, ни минуты ни медля, мы проберемся моей излюбленной (и короткой!) дорогой в Заречье. Как я и обещал, нас никто не увидит. Вот вам волшебный кулон, держите, – и кот перебросил Ане на подоконник красивую подвеску на длинной тонкой золотой цепочке. Подвеска светилась нежно-зеленым светом, и пока девочка надевала ее, кот предупредил:

– Есть только одно условие. Чары кулона будут действовать, пока вы верите в собственные силы. Хоть немного, – снова улыбнулся он своей обаятельнейшей улыбкой. Аня давно отметила про себя, что этот кот, хоть он и кот, выглядит необыкновенно красивым – даже по человеческим меркам. Девочка, хоть и не совсем доверяла кулону, мгновенно взяла себя в руки: выглядеть трусихой да ещё и в глазах кота? Ещё чего!

– Я готова, – сказала она с полной уверенностью.

– Что ж. – Поклонился Ромиал, – тогда попрошу вашу руку. Давайте-давайте. Просто протяните ее сюда.

Хотя рука Ани явно не доставала до балкона соседей, случилось что-то совершенно непостижимое: Ромиал быстро протянул ей навстречу свою лапу, схватил девочку за пальцы, слегка дернул, и она, вылетев из окна и поднявшись вверх, медленно и плавно опустилась на балкон рядом с ним. Словно это была вовсе и не она, Аня Литвинова, девочка двенадцати лет, а почти невесомый воздушный шарик!

Аня оглянулась назад, опасаясь, что ветер сдует записку со стола и никто ее не найдет, но кот произнес какое-то слово (вероятно, на своем кошачьем языке, потому что она не поняла его значения) и створки окна сами собой захлопнулись (Аня даже услышала как защелкнулись на рамах шпингалеты).

Обернувшись к коту, она обнаружила, что они стоят совершенно вплотную друг к дружке. Ромиал был выше девочки и теперь уже она смотрела на него снизу вверх (не то, что вчера, когда он стоял под ее окнами), и во всем его облике было что-то такое, несказанно близкое и знакомое. Аня могла бы поклясться что знает его тысячу лет, может быть, знала ещё до рождения. «Наверно, так всегда бывает, когда ты есть каком-то предсказании, – подумалось девочке, – Ведь в таком случае все предопределено заранее». Ей вдруг захотелось прижаться к коту, погладить теплую темную шерсть и завести какой-нибудь пустячный разговор, но она решила, что для приличной девушки это уж слишком непозволительные вольности. Да и вообще – кто сказал ей, что все это – не какая-то оптическая иллюзия с целью ее надуть, или ещё непонятно чего («Будь осторожна, в городе мошенников в последнее время развелось!», – то и дело предостерегала ее мать), а поэтому Аня, постаравшись принять наиболее безразличный вид, отрешенно произнесла: