Юлия Рыжкова - Саркофаг Вечности. Проклятье Богов

Медленно проходя вдоль каждого заложника он тыкал острием жезла всех, кто наклонил голову и не смотрел ему в глаза. Доходя до Ахильм, он остановился и замолчал. Девушка смотрела в древенщатый пол, когда Кэнти бросил взгляд на нее. Сердце забилось в бешеном ритме и непонятно было, узнал он ее или нет. Ведь за эти месяца она сильно изменилась и не была так прекрасна как раньше. Народ с удивлением смотрел на фараона и изучал, что происходило в этот момент между этими молодыми людьми.

Лицо Кэнти вдруг стало меняться подходя все ближе, он закричал:

– Убить всех работорговцев! Уничтожить! Сжечь судно и освободить пленников! – началась паника и фараон приказал ближнему воину схватить девушку.

В этот момент погода разбушевалась почувствовав опасность, она начала гневаться и пыталась все предотвратить. Поднялся сильный ветер, песок из мелкой позёмки перерождался в смерч. Один за другим люди начинали задыхаться от взбесившейся пустыни и погибать…

Прошло 2 года…

Родив девочку, Ахильм умерла сразу после родов, успев дать только имя маленькой принцессе. Джулианна. В честь своей пропавшей без вести двоюродной сестры.

Народ ликовал. Всем хотелось взглянуть на маленькое внебрачное дитя. А позор семьи разлетелся до соседних стран и был безутешен. Тыкая пальцем на королевскую особу, каждый был казнён. Кэнти несмотря на это принял девочку в свою семью и приказал смотреть за ней в оба. Он очень любил Ахильм несмотря на то, что чувства были не взаимными, но не молитвы, не самые дорогие средства не смогли дать ей хотя бы шанс на жизнь. Судьба повернулась так, как и предсказывала Ахиб.

Годы шли. Жизнь фараона сильно изменилась за это время. Его новой супругой стала персидская принцесса Бесинджи. Она старше фараона на пятнадцать лет и родив ему троих детей, Кэнти начинает все меньше времени уделять Джулианне. Три новых принца: старший Амен, средний Бити и младший Косей стали центральным объектом внимания всех народов. Почти в каждом кругу людей только и говорили о них. Слуги не на шаг не отходили от принцев, а люди все время преподносили им дары. Многие считали эту троицу посланием богов, чтобы изменить жизнь всех людей в лучшую сторону.

По случаю шести лет Джулианне, был открыт новый храм и вырезана статуя похоже как можно ближе к ее облику. После торжества мачеха заставила пожить принцессе в погребальне, пока ее палату отремонтируют. Фараон, напившись вином и другими вкусностями, согласился на это.

Девочку отвели в помещение, где лежало несколько саркофагов с телами. Запах от них стоял не из самых приятных, повсюду бегали крысы и скарабеи, хоть они и были ужасно голодными и чуя запах живого человека должны были поддаться своим инстинктам и обглодать ее до костей, уродливые твари не трогали ее. Потому что несмотря на ее привлекательную внешность с милым, детским личиком, внутри нее таилось что-то потусторонние и мощное. То, что никто еще не мог почувствовать из людей и объяснить.

Как только Джулианне исполнилось шесть, фараон начал исполнять капризы своей супруги и наказывать девочку за самые малейшие проступки. За каждый она получала корзину острых камней в углу и сидела на них коленями и кнутом по рукам, но иногда наказания были более жестокими. С возрастом они ужесточались и увеличивалось. В десять лет ее было уже не узнать. Крестьянские дети при виде ее ужасающей судьбы, начинали помогать ей убежать от охраны, учить воровству и играть в сенет.

К пятнадцати годам Джулианна была похоже на простую крестьянскую сиротку, которая живёт в погребальне дворца и выращена дворовой девчонкой.

– Тебе нужно бежать или ты навсегда обречена. – темнокожий худощавый мальчишка с пухлыми губами и окровавленной раной в правом боку от розгов сидел недалеко от пирамид Гиза с Джулианной и просил ее прислушаться к его словам, – Если ты не убежишь сегодня вечером, то шанс сбежать когда-нибудь еще исчезнет. Тебя же убьют! – его глаза сверкали от слез и взяв девочку за плечи обеими руками, посмотрел ей прямо в глаза.

– Руф! Я не могу! Если я сбегу из дворца, то в большинстве случаев, что меня найдут и отец убьёт меня своими же руками! Я не хочу умирать. – я наклонила голову вниз, а тёмные волосы облегавшие руки Руфа волнами падали на пояс платья. Глаза наполнились слезами и заблистали как никогда ярко, а белоснежная кожа сверкала и сияла невероятным светом.

– Послушай меня, Джул! Тебя не найдут, если ты заберёшься в телегу моего дяди. – приподняв глаза я устало улыбнулась, но в этой улыбке было отчаяние. – Он как раз сегодня вечером отвозит мешки с тканью в деревню у Нила. Там ты сможешь найти себе укрытие. Моя бабушка живёт там и она с радостью примет тебя! – глаза Руфа засверкали в бликах полуденного солнца и обнажив белоснежные зубы, он искривил улыбку.

– Хорошо. – еле слышно прошептала я и обняла Руфа так сильно, что он немного пискнул от боли от кровоточивой ранки. – Ты навсегда останешься моим самым лучшим другом. Я тебя никогда не забуду! – прижимая парнишку к себе еще сильнее, я думала о том, что будет с ним когда я уеду и встретимся ли мы когда-нибудь еще в этом мире… По лицу ручьём катились слезы, падая на синее одеяние они оставляли темные пятна.

– Все будет хорошо.

Вечером того же дня я залезла в телегу дяди Руфа, Азибо. Взяв с собой небольшую сумку с вещами и припасами, я забрела далеко под комки ткани, где было прохладно и мягко.

Солнце тянулось к закату и телега тронулась.

Азибо был не темнокожий, а скорее его кожа была тёмно-синяя и большие глаза ярко-зеленые. И поэтому он сильно выделялся из всей толпы негров, когда все рабы таскали огромные почти неподъёмные плиты, чтобы построить пирамиду. Роста он был невысокого, имел яркие черты лица и хорошо запоминался своей светлой улыбкой. Его душа так и сияла чистотой и добром, которое он делал каждый день, помогая беднякам.

Ближе к вечеру, когда солнца уже не было на горизонте, телега остановилась. Азибо обошел ее и постучал по колесу ногой:

– Приехали, принцесса!

Оттащив набитые мешки к двери своего дома, он осторожно приподнял меня на руки. Усилий для того не составило, ведь такая худенькая и избитая девочка не могла весить больше, чем два таких мешка. Встав на ноги, я безудержно зашаталась и в глазах немного потемнело от укачки и голода, который заглушал боль в груди.

Дома бедных людей в Древнем Египте мало чем отличались друг от друга и стояли уплотнённо. Они представляли собой массивные строения в форме глыб с небольшими квадратными окошками. Между ними были и улочки с узкими проходами, где частыми гостями были гремучии змеи.