Николай Атрофименко - Другая земля. В.И.Т.А.

– Давай так и сделаем. А сейчас мне пора, меня напарник ждет. Справишься с ним тут одна? —

– Справлюсь. У меня еще есть всемирная энциклопедия в семнадцати томах. Попробую дать ему, пусть изучает.-

Покончив с последним, лежащим перед ним брикетом информации, Зум огляделся, в помещении он остался один. Повертев головой по сторонам, пытаясь понять, куда все подевались, Зум отметил, что шея его изрядно затекла, а плечи так и ноют от неудобной позы, в которой он провел невесть сколько времени, изучая образцы местных носителей информации. Он прошептал как можно тише себе под нос. – Куда они делись? —

– Я зарегистрировал звуки удаления шагов из помещения некоторое время назад. Ты это проморгал, в буквальном смысле! Старик ушёл, а хозяйка в соседней комнате чем-то шелестит. Вернемся к насущным проблемам. Чтобы провести продуктивный анализ местного диалекта образцов письменности нужно на порядок больше! Все, что ты сейчас тут нарыл, теперь хранится в моей памяти, потому как на твою уповать не приходится. Я вот удивляюсь, с твоим убогим объемом памяти как ты дышать-то не забываешь? – Последние слова были произнесены с таким цинизмом, что Зум побагровел от стиснутых скул до кончиков ушей толи от стыда, толи от злости, и несмотря на всю убогость своей памяти, Зум дал себе слово запомнить этот упрек надолго. В помещение тихо вошла пожилая хозяйка и, улыбаясь, поманила гостя рукой. Зум встал и, разминая затекшую шею руками, направился вслед за старушкой. Подойдя ко входу в соседнюю комнату, хозяйка остановилась и приглашающим жестом предложила войти. Зум сделал шаг через дверной проем и остановился как вкопанный, поражённый открывшимся перед ним видом. Стеллажи, ровными рядами вдоль всех стен и даже несколько штук стоящие поперек, были заполнены под завязку уже знакомыми брикетами, хранящими в себе неизвестную информацию местных обитателей.

– Вот так так.– Протянул не менее удивленный симбионт. – Да это архив! Ты глянь-ка, тут тебе нары приготовили.– В углу комнаты из-за поперек стоящего стеллажа выглядывала примитивная по своей конструкции лежанка, зачем-то накрытая сверху белой материей.

– А старушка-то наш человек! На ее месте я бы тебя здесь еще и запер, предварительно оглушённого и накрепко связанного.– Неизвестно чем довольная хозяйка что-то коротко сказала и, улыбаясь, закрыла за собой помещение. Зум напрягся, медленно протянул руку и тихонько пихнул запирающий прямоугольный блок проема, тот со скрипом подался в сторону. Шумно выдохнув, он улыбнулся. Не заперто!

– Не расслабляйся парень, я с тобой.– Оптимистично заверил его симбионт. – И впереди у нас много твоей работы! И так, ты должен удовлетворить мое любопытство относительно ближайшего стеллажа, начиная с верхней полки, кончая нижней, после займёшься следующим и не смей халтурить, а то я что-то раздражительный стал последнее время, наверное, в отпуск пора.– Зум еще раз оглядел все стеллажи, загромождающие помещение и мысленно согласился с идеей, что тихо, мирно лежать оглушённому и связанному ему сейчас было бы намного приятней.

– Что встал? – Осведомился костюм. -Обомлел от радости? —

Зум глубоко вздохнул и потянулся за первым блоком на верхней полке.

Время шло, гора просмотренных брикетов росла, а шея и плечи наливались свинцовой тяжестью. Зум не заметил, как за стенами его пыточной камеры стемнело, и единственным источником света остался маленький тусклый светильник. Освещения уже не хватало, что бы заниматься просмотром символов где угодно. Приходилось носить к светильнику каждый брикет отдельно и изучать его в скудном освещении. Глаза начали слезиться и болеть, однако на все предложения об отдыхе костюм отвечал емкой грубой фразой, обещавшей спокойный отдых только с отказавшими внутренними органами в придачу. На улице уже обозначился рассвет, когда Зум отбросил последний испещренный ненавистными символами брикет и потер красные, едва видящие глаза непослушными руками.

– Это был последний.– устало промолвил Зум. -Теперь дай мне спокойно умереть.-

– Это почётное право нужно заслужить. Конкретно тебе такое право еще жизни три зарабатывать придется. Теперь слушай сюда. Материала уже достаточно для смысловой дешифровки. Однако, чтобы это сделать, мне понадобится помимо твоего мозга в качестве дешифратора, еще и уйма биоэнергии для успешного проведения процесса внедрения информации.-

– Постой постой, чей ты мозг собрался применять? —

– Твой, конечно.-

– Как мой? А как же я? Это же мой мозг! Как же я без него? —

– Да брось ты. Все равно не умеешь им пользоваться! Что уж теперь.-

– Нет! Так не пойдет. Мы так не договаривались.-

– А с тобой никто и недоговаривался.-

– Это произвол! Между прочим, против правил. Ты должен доставить меня в мою камеру в том биологическом состоянии, в котором принял из точки департирования! —

– Надо же, какие мы начитанные! —

– Я свои права знаю! —

– Да подавись ты своим мозгом! Никто у тебя его не забирает. Я что, сказал, что лишу тебя чего-то? Я беру его на время в связи с производственной необходимостью и обязуюсь вернуть с изъятой, вернее с заимствованной комплектацией. Понял, наконец? —

– Понял, не дурак! —

– Да ну? А по тебе не скажешь! —

– Завязывай уже. Что ты там говорил про биоресурс? —

– Биоэнергия. Она понадобится для поддержки всего процесса. И ее понадобится много.-

– Где же ее взять? —

– Ты есть хочешь? —

– А причем здесь это? —

– А придется. Много причем! —

– Ну ладно. А ты точно знаешь что делать? —

– В теории.-

– А, ну это обнадёживает! Что со мной хоть будет-то во время дешифровки? Это опасно? —

– Нет, для тебя нет. А вот для твоего тела вопрос. Перегрузки будут солидные, хотя для такого бугая как ты, думаю, все обойдется.-

– А конкретно от меня то, что требуется? —

– От тебя? Да ничего, набить брюхо под завязку, а дальше я тебя вырублю, чтоб не мешался у меня под нейронами.-

– И что, когда я проснусь, буду понимать местный диалект? —

– Не совсем. Если все пройдет успешно, то ты будешь понимать лишь то, что сам знаешь. Проще говоря, я могу заменить твои лингвистические цепи лишь на идентичные. Ты не поймёшь слова, смысла которых не знаешь, до тех пор пока не разведаешь их назначения.-

– Тогда какой смысл во всем этом? —

– Лиха беда начало, общий смысл ты будешь понимать сразу, как и изъясняться на базовом уровне, это будет фундаментом твоего общения, кроме того, научишься читать и писать на местном наречии. Постепенно расширяя свои навыки, ты будешь повышать свои знания все больше и больше в геометрической прогрессии. Это все же лучше, чем изъясняться жестами.-

– Да, надо налаживать контакт, а то у меня к местным накопились вопросы. Кстати, я заметил, где хранится еда, такой большой белый контейнер, он в помещении за стеной. Хорошо если он не заперт, а то шуметь не хочется.-