Рене де Пон-Жест - Жемчужная река. Герцогиня Клавдия

Это не был смешной в своем обожании мясник – это был дикий и кровожадный Красный Паук, опьяневший от жажды мести и крови.

Успокоился он только к вечеру, упал на скамью, сжался в комок и долго сидел, закрыв глаза и опираясь подбородком на окровавленные руки.

Мэ Куи сознательно лгала. В доме мадам Лиу никто не подозревал о существовании Чу.

Юная мать Лиу Сиу овдовела несколько лет тому назад. Муж оставил ей приличное состояние, а так как в Срединной империи порядочные женщины никогда не выходят вторично замуж, она всецело посвятила себя воспитанию дочери. И Лиу Сиу выросла примерной девушкой.

Расхваливая свою барышню, Мэ Куи говорила правду. Это была одна из красивейших девушек Кантонской провинции. К тому же у нее был прекрасный ровный характер и много природного ума. Мать дала ей образование, как полагалось приличной китаянке. Но в Китае женщин не принято особенно долго учить. Они должны уметь читать, писать, рисовать и вышивать гладью. И немало пройдет времени, пока на берегах Жемчужной реки появятся женщины – врачи и адвокаты. Китайцы готовят своих дочерей к обязанностям честных жен и матерей – не больше.

Мать и дочь жили замкнуто, у них не было родственников, кроме молодого И Тэ, племянника мадам Лиу.

Это был красивый юноша двадцати двух лет, бедняк и сирота почти с младенчества. Еще мальчиком решил он стать ученым.

Благодаря помощи тетки ему удалось получить хорошее образование. Он так блестяще сдал экзамены, что, несмотря на юный возраст, был уже лиу-цаем, то есть получил ученую степень, дающую право носить на шапке один медный шарик. Эта же степень позволила ему занять место профессора астрономии при пагоде Ми.

Но, наблюдая небесные светила, И Тэ не ослеп для всего прекрасного и сразу заметил красоту Лиу Сиу. Запросто бывая у тетки, он, конечно, влюбился в свою хорошенькую кузину.

Мадам Лиу сразу заметила это чувство. Это ее возмутило. Она мечтала для своей дочери о блестящей партии и откровенно заявила племяннику, что никогда не согласится назвать его своим зятем.

И Тэ покорно подчинился. Чтобы задушить свою любовь к Лиу Сиу, он еще усерднее засел за книги и только изредка показывался в городе.

Пагода Ми очень знаменита. Туда стекаются тысячи богомольцев со всех концов Кантонской провинции. Бедные и богатые вымаливают у бога Шин Ли-бо счастья, успехов в делах либо избавления от болезней.

Однажды, окончив молитву, племянник мадам Лиу с удивлением заметил необычайно набожного богомольца, страстно взывавшего к Богу.

Это был важный пожилой человек, одетый в дорогой и красивый костюм купца. Молился он вполголоса, и И Тэ без труда узнал, что умоляет он Будду послать достойную супругу его единственному сыну.

Слова «супруга» и «свадьба» разбудили в душе И Тэ воспоминания о разбитом счастье. И невольно имя Лиу Сиу вспомнилось печальному астроному. Если он не мог на ней жениться – это не значило, что он не желал ей самого светлого счастья.

Неожиданно для самого себя он подошел к молящемуся, отвесил ему церемонный поклон и сказал:

– Я слышал вашу молитву. Верно, такова воля Будды, ибо я могу исполнить ваше заветное желание.

– Вы… Каким образом? – удивился незнакомец, с любопытством разглядывая молодого ученого.

– Да, я.

И, назвав себя, И Тэ заговорил о Лиу Сиу как о девушке, одаренной всеми достоинствами и добродетелями мира.

Говорил он так просто и горячо, что незнакомец невольно улыбнулся и сказал:

– Однако вы преданный родственник. Но почему вам не жениться на ней, раз вы приходитесь ей двоюродным братом?

– Я слишком беден, чтобы жениться, – ответил И Тэ, покраснев. – А кроме того, я решил посвятить свою жизнь науке.

– Это – другое дело. Мне остается лишь поблагодарить вас за совет, – ответил купец, наклонив голову. – Я сегодня же пошлю сваху к мадам Лиу. И если дочь ее окажется такой, как вы о ней говорите, я буду вам более чем признателен. Зовут меня Линг Тиэнло. Я – член Хоппо. А это значит, что, если этот брак состоится, я обязуюсь доставить вам самый широкий кредит.

И Тэ смутился.

Среди коммерческих объединений Кантона Хоппо было гегемоном. Хоппо получало в свою пользу все таможенные пошлины южных провинций. Хоппо нормировало цены на чай – одним словом, было своего рода государством в государстве.

Смущенный тем, что заговорил с таким важным лицом, молодой ученый стал кланяться и извиняться и почтительно вручил купцу адрес тетушки, а потом вышел из кумирни с низким поклоном, с глазами, полными слез.

Не подумав, поддался он чувству самопожертвования и слишком поздно понял, что собственными руками возвел между собой и Лиу Сиу непреодолимую преграду. Вот почему ему захотелось в последний раз увидеться с нею, рассказать ей все, что случилось в пагоде Ми, и навеки проститься с разбитой мечтой.

Не застав своих родственников дома, он снова зашел к ним на следующий день, и оба эти посещения возбудили ревнивые подозрения Красного Паука.

Между тем Линг Тиэнло не терял ни минуты. Через сутки после беседы с И Тэ почтенная и опытная сваха посетила дом мадам Лиу, и через две недели сватовство было закончено.

Линг Тиэнло пришел в восторг от Лиу Сиу, а сын его всецело положился на вкус отца и с нетерпением ждал свадьбы.

Лиу Сиу покорно положилась на выбор матери и только порою вздыхала, вспоминая бедного И Тэ. Впрочем, это не помешало ей с интересом заняться приданым как раз в то время, когда Мэ Куи дурачила влюбленного мясника.

Проспав ночь, Чу, как всегда, открыл свою лавку, и никому из покупателей не пришло в голову, какую пытку переживал он в глубине души. Маска спокойствия сковала его черты. Однако Мэ Куи не решилась показаться ему на глаза, понимая, что красная афиша должна была поразить его в самое сердце.

Прошло несколько дней. Однажды утром Мэ Куи подошла к калитке, подстерегая минуту, когда лавка Чу полна покупателей, чтобы незаметно выскользнуть из дому и сбегать за покупками в далекий квартал. Выглянув на улицу, она с удивлением заметила, что лавка остается закрытой.

Она окликнула проходящую соседку и со вздохом облегчения узнала, что Чу ликвидировал дела и выехал из города.

Одни думали, что он уехал в Америку, другие – что ему надоело сидеть на одном месте и он переселился на юг. А в общем никто не знал истины.

Мэ Куи пришла в ужас. Охваченная безотчетным страхом и угрызениями совести, она чуть не призналась мадам Лиу в своих проделках, но боязнь упреков ее удержала, и она все откладывала неприятную беседу. А потом настал день свадьбы, новые хлопоты, и неловко было расстраивать невесту. Да и сама Мэ Куи понемногу успокоилась. Она решила, что Чу покончил жизнь самоубийством и, не жалея о своей проделке, думала об одном: как бы лучше нарядиться в день свадьбы своей барышни.