Ника Эжени - Вторая Земля

Кили поморщился:

– Избавился бы, если б был в твоем возрасте. Он достался мне в нагрузку во время модернизации торгового флота. Рекомендации у него отличные, и голова соображает, но этот… Последовавшая непечатная характеристика второго помощника развеселила Рика.

– Он лез не в свои дела, баламутил команду. Но я парню жизнь не испорчу, даже такому… Зачем избавляться, портить репутацию ему и «Хитрой Рыбе». Я загружаю его немыслимыми проектами, которые занимают все время, свободное от исполнения его прямых обязанностей. Не слишком ли много мы о нем говорим? Третий помощник закончил школу торгового космофлота, сам знаешь, без академии капитаном не стать.

– Поговорили и будет, займемся делом, – Кили кивнул на брошенные сачки для рыбы.

Рыба падала на голову с водой, стекавшей с вершины водопада, но поймать ее в огромный сачок оказалось делом не простым. Кили ловил шустро, казалось, что крупные форели сами запрыгивают в его сачок. Рик вымок с головы до ног, бестолково бегая туда-сюда, его уловом оказалась одна средняя рыбешка.

Несмотря на скудный улов, рыбалка понравилась Рику. Понравилось ему и предложение Кили. Связать свою жизнь с торговым флотом он не думал, но практиканту было чертовски приятно знать, что он может занять место опытного капитана.

На следующее утро Рик был разбужен шумом голосов. Он выглянул в парк и увидел толпу детей, бегающих среди деревьев. В доме было столпотворение, собралась вся семья: оба сына Кили с семьями, дочь с мужем и детьми, два младших брата с женами, детьми и внуками. Рика познакомили со всеми, непосредственные и общительные эксторианцы пожимали ему руку, хлопали по плечу, женщины целовали в щеки. Голова у Рика шла кругом, все хотели с ним поговорить, интересовались его делами, дети хвастались игрушками, женщины угощали лакомствами.

Мужчины носили одежду для отдыха, их жены роскошные платья. Все говорили на межпланетном языке. Рик запомнил старшего сына Кили, выделявшегося высоким ростом и отстраненным выражением лица. Остальные члены семьи казались ему одинаковыми. Хозяин дома был нарасхват. Мужчины по очереди отводили Кили в беседку, поговорить с глазу на глаз.

Кили нашел Рика в толпе родственников:

– Потерпи, они завтра уедут. Семейный сбор.

Они уселись на уединенную скамейку.

– Ты глава клана, Кили? Все мужчины советуются с тобой, – Рик посмотрел на капитана с уважением.

– Нет, я глава семьи. Что до советов, не обольщайся, это всего лишь традиция. Братья приезжают посплетничать, сыновья рассказывают о работе, но, чтобы я им не посоветовал, сделают по-своему. А дочка и внучки вьют из меня веревки. Глава клана мой дед, и он очень плох. Это одна из причин, по которой я согласился перейти в комитет Содружества.

– А твой отец?

– Он умер рано. Я с братьями рос под присмотром деда.

– Жаль, что тебе скоро уезжать, – сменил тему капитан. – В столице все такое лощеное, не осталось ничего нашего, эксторианского. В следующий раз поедем на землю нашего клана. А здесь даже по эксториански никто не говорит.

– Я заметил, Кили. Хотел попрактиковаться в эксторианском, но все говорят на межпланетном.

– Мы дома говорим по эксториански, но сыновья работают в Совете Содружества и привыкли пользоваться межпланетным, а внуки считают, что говорить по эксториански несовременно.

Подбежавшая внучка позвала их обедать. В этот день Рику и Кили больше не удалось перемолвиться ни словом.

Расставались они сердечно, договорившись быть на связи и не терять друг друга из вида.

Нашпигованный премудростями «от Кили» и сознанием собственной безупречности, Рик принял под командование исследовательский космолет «Гордость Содружества».

Задача Рика и команды – провести новенький космолет по заранее проложенному маршруту, протестировать оборудование лабораторий и отработать взаимодействие технических служб. Работал Рик с удовольствием. Ему нравилось быть капитаном на исследовательском космолете, здесь он не испытывал такого психологического напряжения, как в войсках. Команда состояла из молодых энтузиастов, и обстановка сложилась дружеская. Время летело незаметно и последний год практики подошел к концу.

Эти три года были лучшими: яркие новые ощущения, космос, о котором он мечтал, был здесь, и Рик считал себя его частью. По истечении трех лет практики он выбрал исследовательский космолет, рассчитанный на одного пилота. Исследователи-одиночки были почти кастой неприкасаемых. Им многое прощалось: и отклонение от заявленных маршрутов, и нарушение строгих правил и инструкций. Они были первооткрывателями, им приходилось действовать на свой страх и риск. Наградой были новые открытия, а наказанием – увечья, смерть или исчезновение.

Рик принял космолет «Путеводная Звезда», проверил всех роботов, осмотрел капитанскую каюту и почувствовал себя дома. Это было началом той жизни в космосе, к которой он всегда стремился. На «Путеводной Звезде» он обследовал множество новых планет. Рик отчетливо помнил их все, и особенно бушующие свинцовые океаны на Геркулесе и гигантские поющие орхидеи на Весте. Это были первые большие планеты, обследованные Риком. За ними последовала вереница маленьких планет, непригодных ни для жизни, ни для промышленных разработок. Бывали и курьезы. На втором году самостоятельных полетов Рик считал себя бывалым исследователем. Оказавшись на небольшой удаленной планете из созвездия Кратеров, Рик счел ее неперспективной. Низкие серые тучи, признаки растительности, бескрайние унылые болота на вид как клюквенный кисель, кое-где затянутые серой пылью, похожей на плесень.

За сутки перед отлетом, систематизировав все результаты исследований, Рик вышел из космолета и автоматически включил робота-переводчика. Эфир буквально взорвался. Планета вопила:

– Приветствую тебя, смелый представитель ходячей расы! Прошу помощи! Взываю к справедливости!

Жалобные вопли исходили от болота «клюквенного киселя». Кисель жаловался на серую плесень, мигрировавшую с соседней планеты и захватывающую жизненное пространство.

Рик немедленно отправился на соседнюю планету, заваленную бесконечными барханами серой плесени. Кое-где между барханами тускло блестели маленькие болотца клюквенного киселя.

Серая плесень через робота-переводчика голосила, что «клюквенный кисель» постепенно захватывает планету и просила вмешательства. Рику пришлось надолго задержаться, чтобы собрать жалобы спорящих сторон. А после передачи материалов в комиссию межгалактических споров в течение трех лет Рик менял график полетов: комиссия постоянно требовала его присутствия как главного свидетеля. Этот случай научил Рика быть внимательным к мелочам и избавил от признаков «звездной болезни».