Александра Нюренберг - Глобус Билла. Третья книга. Бык

– Здесь.

Она скрылась за деревом. Билл обернулся к Асу. Лицо его было дождливым от пота и счастливых слёз.

– Ну, ты силён, брат. – Пропищал он. – Я порадовался, честное слово, что я не девушка.

Ас зашипел.

– Что вы там шепчете? – Спросила, появляясь как дриада под ветвями, Шанни.

– «Где скажешь». С ума сойти.

– Заткнись.

– И почему ты не захотел заниматься политикой профессионально?

– Билл, ты что-то толковал насчёт драки…

Шанни слушала какое-то время, потом мирно подытожила:

– Билл, успокойся. Я прекрасно знаю, что он только что сделал.

Она подошла поближе.

– Он очень высокого мнения о своих природных данных. Вот посмотри, пытается сделать вид, что не понимает ни слова из того, что я говорю.

Билл так хохотал, что даже устал. Ас, всё же слегка покрасневший, заметил:

– Может, займёмся делом?

Шанни произнесла, довольно точно сымитировав интонацию:

– Как скажешь.

Билл, едва утешившийся, опять едва не погиб в новом раскате хохота.

– Если ты будешь так громыхать, придёт крокодил. – Шанни разглядывала Билла, дивясь тому, что это тот же самый нибириец, который четверть часа назад сломал хлыст и едва не убил надсмотрщика.

Переменчив.

Внизу маленькие фигурки переместились на другой конец поля. Целую толпу уводили с террасы на террасу. Очевидно, знакомство с непонятными господами натолкнуло надсмотрщиков на мысль пересмотреть трудовое законодательство и свернуть работы.

Собравшись в маленькой комнате между двумя вкривь и вкось растущими огромными деревьями над насыпью отвала, они с некоторым недоумением смотрели на молчаливую серую и душистую под деревьями комковатую землю.

– Может, сундук в море бросим? – Сказал неуверенно Билл.

Ас рассердился:

– Так в сказках делают.

Шанни оглянулась.

– Специалист по фольклору загулял. – Билл подсёк её взгляд.

Ас опустился на колени и потрогал землю. Шанни шагнула в тень дерева и показала им ржавый обломок.

Ас присмотрелся.

– Годится. – Молвил он неуверенно.

Он копал какое-то время под абсолютное молчание за своей спиной. Потом сел на корточки и, снизу вверх посмотрел на Шанни.

– Можете снова поразвлечься. Я не понимаю, что происходит.

И в самом деле – удары мерно поднимающихся рук Аса были предельно сильны, а результат удручающе незначителен. Билл молча забрал у него обломок.

Так как Билл Баст значительно более открытый нибириец, не делающий из своих переживаний особой тайны, то уже спустя три минуты он воскликнул, растерзывая рубашку:

– Чертовщина!

Он рассмотрел свои ручищи на предмет изъяна.

Ас заметно повеселел. Меняясь местами, они пытались снять хотя бы верхний слой не такой уж твёрдой с виду земли. Без толку!

Земля не пускала в свои недра чужестранцев. Эту романтическую версию попытался протащить Билл, но усталый и утративший чувство юмора Ас велел ему засохнуть.

Билл выпалил:

– Жесть, походу мы попали…

– Избавь меня от жаргона, Билл… – Промолвил Ас, подымая блестящее от пота и оттого ещё более выразительное лицо. Волосы прилипли к скулам, даже ресницы склеились, а глаза омыты усталостью.

Взгляд оттого вышел оперённым стрелами и агрессивнее, чем намеревался бывший командир Глобуса.

Шанни довольно умно упомянула особенности различных почв, но Ас покачал головой.

– Ничего не попишешь, Шанни. Плохие мы танцоры.

Обескуражено выпрямившись, Ас вглядывался в смехотворно мелкую яму.

– Билл прав. Чертовщина

Он оглядел себя. Поднял ладони к лицу. Билл, обливающийся волнами пота, стекающими по его смуглым плечам и груди, утёрся локтем, выпачкав и украсив лицо татуировкой.

– Слабаки мы, видать. Тут, правда, можно секретик сделать. А? есть у тебя стёклышко?

Шанни пробормотала, что поищет другое место и смылась, не в силах выносить их терзаний.

– Смотри, далеко не уходи. – Крикнул Билл и тут же увидел вышедшего из лесу Энкиду.

– Ты по грибы ходил? – Осерчал Билл.

Энкиду насмешливо уставился на них.

– Чой-то вы, купались, что ли?

Ас, не шевелясь, объяснил:

– Секретик делаем. У тебя имеется, что положить?

Энкиду оглядел их, потом яму и всё понял.

– Ай-яй-яй, такие вы большие, а ямку выкопать не можете.

Билл швырнул в него комышком земли.

– Те-те-те. Фантик есть. Пойдёт? – Комышек Энкиду поймал.

Ас огрызнулся:

– Тут почва неподатлива…

Билл добавил:

– Или заколдована.

Энкиду примирительно предложил:

– Давайте я со свежим взглядом.

Ас фыркнул.

– Конечно. Если ты жрёшь конфеты, буржуй… верно, Баст?

Билл, складывая руки на груди, прищурился.

– Верно, байстрючок. Сейчас мы на него полюбуемся.

– Весь ваш, господа. А обёртку я в книжке нашёл.

Он совлёк с плеч куртку с некоторым усилием – ткань повлажнела и прилипала, как письмо к языку. Выпрямился над жалкой ямой, взял у Аса неохотно поданный обломок…

И принялся копать обломком землю, приглядываясь и словно нашёптывая заклинания. С неистовой покорностью, даже радостью почва расступалась под его ударами, скорее любовными.

Ас и Билл переглянулись.

Чувство красоты, всегда готовое проснуться, отвлекло Билла от тревог. Брат устроен, как ожившая статуя из белого и розового мрамора. Грубая сила его торса, напоминающего о каменных леану, требовала статики и величия, но, заработав, оживала в движениях столь гармоничных, что отвести взгляд было трудно.

Билл поймал себя на мысли, от которой смутился. Но, косо глянув в сторону, увидел с кривой ухмылкой, что Ас подумал то же самое.

Почему они довольны, что Шанни здесь нет?

Энкиду, казалось, не прилагал особых усилий, но отдавался земле с такой утончённой покорностью, что она сама расступалась под прикосновениями его рук, отбросивших обломок камня.

Почва колыхалась, источая густой запах магии корней и насекомых. Камешки взлетали и опадали чуть медленнее, чем позволяла гравитация. Дух перегнивающей плоти примирился с ними, благодаря прикосновениям Энкиду. Сила, наполнявшая узлы и сочленения его плоти, ритмично пульсировала в такт с вылетавшими комьями почвы.

Его усердие быстро уводило его от них. Он словно опускался на невидимой волне.

Обтянутая белой кожей спина крупно напрягалась волной мышц, а золотой затылок напоминал произросший в мгновение ока цветок.

Руки сопрягались с землей, и они видели, как, удаляясь, они работают поршнями.

Иные стихии были не так благосклонны к трудившемуся любовнику земли. Небо изливало на него белый яд. Кожа его начала краснеть, но Энкиду не останавливался. Пронёсся ветерок и Энкиду повёл плечом – они видели, как необратимо вздувается на нежной коже омерзительный пузырь.

Билл шагнул:

– Кончай. Давай, давай…