Дмитрий Биленкин - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

Я обмениваюсь взглядом со своими.

Они нахмурены, но спокойны. Белинда бледна, как мертвец, Ру, наоборот, от возбуждения вся раскраснелась, глаза сверкают. Утиный Нос нащупывает пистолет под мышкой.

Первой встает Белинда и идет в хвост самолета в туалет. Поджарый провожает ее внимательным взглядом. Вот черт!

Потом поднимается Ру и уходит в носовой туалет. Через минуту я направляюсь туда же и делаю вид, что жду, пока туалет освободится.

Утиный Нос остается сидеть.

Наконец в хвосте самолета появляется Белинда. Она внимательно оглядывает салон, неторопливо раскрывает сумочку и вынимает пистолет.

В то же мгновение со своего места вскакивает Утиный Нос. Одним махом он минует кухню. Пистолет у него уже в руке.

Ру выскакивает из туалета. Она начинает действовать с невероятной быстротой. Наклонившись к ошеломленной молодой японке из первого класса (которую мы заранее наметили), она схватывает с ее колен крохотного мальчонку и, прижав одной рукой к груди, другой лезет за пистолетом.

Одновременно с этим я, выхватив свой, громко кричу по-английски:

— Похищение! Всем оставаться на местах! Руки на затылок! При первом движении взорвем самолет!

(Взрывать нам его нечем, но слово «взрыв» пугает людей, а проверять наше вооружение вряд ли кому-нибудь придет в голову.)

Пассажиры — кто торопливо, кто медленно — выполняют приказание. Они в полном оцепенении. В салонах царит тишина. Даже дети молчат. А некоторые продолжают спать (как, между прочим, и кое-кто из взрослых).

Рассказываю долго, а происходит все буквально за две — три секунды.

Пока Белинда и Утиный Нос держат под прицелом пассажиров, Ру с япончонком в одной руке и пистолетом в другой устремляется к кабине пилотов. Я за ней.

И вот тут происходит неожиданное.

Уж не знаю, откуда она взялась, перед Ру вырастает та сероглазая стюардесса. Она ловко выхватывает из ее рук ребенка и загораживает своим телом…

Я чувствую, как холодный пот выступает у меня на лбу. На похищении ребенка, на использовании его как заложника при переговорах с пилотами основана главная часть моего плана. А сейчас начнется борьба между стюардессой, заслонившей ребенка, и Ру, которая будет пытаться его вырвать.

Выскочат летчики, они, конечно, вооружены, их пятеро, и вряд ли мне одному с ними справиться.

Но я все-таки недооценил Ру!

Нет, она не вступает со стюардессой в борьбу! Она просто приставляет к ее груди пистолет и спокойно нажимает спуск. Приглушенный близким телом, звучит выстрел. Стюардесса падает как подкошенная, продолжая заслонять ребенка в последнем предсмертном усилии.

Япончонок отлетает в сторону, поднимается на четвереньки, потом встает и доверчиво смотрит на нас. Его черные глазенки-пуговки не выражают ни малейшего страха, он спокоен. Он ждет.

Стюардесса лежит на спине, неловко подвернув руку. Большие серые глаза стеклянно смотрят в пустоту. Губы приоткрыты. На белой блузке, все расширяясь, проступает алое пятно.

Что ж, не повезло. К сожалению, молодость и красота не гарантируют от смерти. Не довелось ей закончить свой тридцать девятый полет в Токио…

А вот доведется ли нам куда-нибудь долететь? Теперь, после убийства стюардессы, всех четверых нас ждет смертная казнь!

Так что стесняться уже нечего. Все эти старики, дети, туристы и спортсмены, дипломаты и ученые — все, все, кто сидит там, в салоне, и летчики, и остальные стюардессы, — все они не имеют теперь никакого значения!

Их жизни имеют ценность лишь постольку, поскольку могут спасти наши. Иначе грош им цена…

Мы у двери пилотской кабины. Около нее, белая как полотно, стоит другая стюардесса. Видимо, она сидела здесь где-то со своей сероглазой подругой, когда мы начали операцию.

Она бледна, но в глазах ее нет страха. Что за девчонки!

Теперь мы с Ру действуем спокойно и расчетливо, точно в соответствии с моим планом.

Ру берет на руки по-прежнему сохраняющего безмятежное спокойствие япончонка, прижимает к его голове пистолет. Ребенку это мешает, и он пытается своей крохотной рукой отвести тяжелое черное дуло. Не получается, и он покорно прекращает свои усилия. Удивительно воспитанные эти японские дети!

Я подхожу к стюардессе и говорю:

— Не волнуйтесь. Если будете выполнять наши указания, с вами ничего не случится. Скажите пилотам по-английски то, что вы видите, ничего больше, и скажите, чтобы немедленно открыли дверь, иначе погибнет ребенок, а мои товарищи начнут побоище в салоне. Предупредите, чтобы пилоты отвечали вам только по-английски. Действуйте.

Стюардесса кричит через дверь на сносном английском языке:

— Товарищ командир, самолет захватили бандиты! Главарь здесь у двери, требует, чтобы вы открыли. Рядом его сообщница. Она держит под угрозой пистолета ребенка. — Потом, помолчав, добавляет тихо: — Они убили Наташу…

И только тогда начинает плакать.

Проходит секунда, другая. Дверь открывается, и на пороге возникает плечистый парень в рубашке с закатанными рукавами. Лицо его непроницаемо. Взглядом он мгновенно охватывает всю картину: тело убитой стюардессы, Ру, держащую пистолет у виска япончока, меня с направленным на него оружием.

Мгновение он молчит, потом спрашивает на хорошем английском языке:

— Ваши требования?

— Вернитесь в кабину, — говорю, — садитесь на место. Всем сидеть ко мне спиной и не поворачиваться. Пистолеты выложите. Резких движений не делайте.

Он молча возвращается в кабину и садится на свое место — это второй пилот. Он что-то говорит по-русски своим товарищам. Те, не оборачиваясь, бросают в проход пистолеты. Я стою сзади у двери.

— Где мы находимся? — спрашиваю и приказываю: — Между собой и с землей говорить только по-английски. Первому, кто скажет слово по-русски, продырявлю затылок.

— Пролетели Иркутск, — говорит первый пилот, голос у него не дрожит.

— Поворачивайте на восток, — говорю. — Когда окажетесь за границей, скажу дальнейший маршрут. Предупредите пограничников, чтобы не валяли дурака. Самолет похищен. Дайте карту.

Летчик, не оборачиваясь, протягивает мне карту. Я смотрю и тут же спохватываюсь:

— Через Китай не лететь! Эти кретины не посчитаются, что самолет гражданский, — собьют. Летите через Индию на Цейлон. Там разберемся!

— Вы что, смеетесь? — первый пилот презрительно хмыкает. — Где возьмем горючее? Без дозаправки ничего не получится.

— Не валяйте дурака — от Москвы до Токио без заправки, а…

— Мы пролетели две трети пути. А вы хотите вернуться, да еще пролететь вдвое больше. Не верите — посмотрите на карте.

Я смотрю. Он прав. Никуда не денешься.

— Где ближайший аэродром, где вы можете приземлиться?

— Надо запросить.