Томас Рид - Сын Альбиона

Именно в такую ночь можно было увидеть на Южном берегу кэб, который проехал по Парк Роуд и неожиданно через Ганноверские ворота свернул в парк.

Туман был такой густой, что увидеть кэб могли бы только один-два прохожих, оказавшиеся поблизости; они заметили бы, что кэб двухколесный.

Фонарь в передней части кэба показывал, что в экипаже один пассажир мужского пола.

Более пристальный взгляд разглядел бы джентльмена — насколько можно судить по одежде. Джентльмен держал в руках что-то похожее на хлыст.

Но даже самый яркий свет не позволил бы разглядеть его лицо, скрытое под куском крепа.

Прежде, чем кэб миновал сложные повороты Южного берега, и пассажир, и кучер услышали негромкий свист.

Пассажир как будто его ждал и не удивился, увидев другой кэб, тоже двухколесный. Этот кэб стоял за углом, кучер держал в руках вожжи, как будто готовился тронуться.

Не удивился пассажир и тогда, когда, миновав Ганноверские ворота, обнаружил, что второй кэб движется за ним.

Если вы въедете в Риджент-парк через эти ворота, сверните налево и пройдите с четверть мили. Вы достигнете одного из самых уединенных мест в Лондоне. Здесь канал на своем пути через парк проходит между крутыми, высокими берегами, густо заросшими с обеих сторон деревьями. Место такое уединенное, что чужестранец не поверит, что находится в пределах столицы Британской империи.

Но в ту ночь, о которой идет речь, на дороге нельзя было встретить ни бродягу, ни полицейского. Густой, влажный туман делал такую прогулку неприятной для них обоих.

Тем более подходящей оказалась ночь для пассажира кэба — для осуществления его замысла требовалась темнота.

— Кучер! — сказал он через маленькое переднее окошко. — Видите кэб за нами?

— Видеть не могу, сэр, но слышу.

— В нем джентльмен, которого я хочу высечь кнутом.

— Хорошо, сэр. Скажете, когда мне остановиться.

— Остановитесь в трехстах ярдах по эту сторону от Зоологического сада. Там деревья подходят к самой дороге. Встаньте под ними и оставайтесь, пока я к вам не вернусь.

— Хорошо, сэр, — ответил кучер, который, получив соверен авансом, послушно выполнял все приказы. — Еще что-нибудь для вашей чести?

— Я хочу только, чтобы в случае вмешательства его кучера вы смогли бы ненадолго оставить вашу лошадь — просто чтобы уравнять шансы.

— Доверьтесь мне, ваша честь! Об этом не тревожьтесь. Я о нем позабочусь!

Если в лондонских кэбменах и сохранилось рыцарство, то прежде всего в тех, кто правит двухколесными экипажами — особенно, если кэбмен получил соверен и надеется получить еще. Пассажир с лицом, закрытым крепом, хорошо это знал.

Добравшись до указанной рощи, кэб остановился, пассажир немедленно выскочил и скользнул под деревья.

Почти в то же мгновение остановился и второй кэб — к некоторому удивлению того, кто в нем сидел.

— Они остановились, — шепотом сказал кучер в окошко.

— Вижу, черт побери! Для чего бы это?

— Чтобы отстегать тебя кнутом! — воскликнул человек с закрытым лицом, вскакивая на подножку и хватая пассажира за воротник.

Жалобный крик мистера Суинтона — ибо в кэбе сидел именно он — не помешал вытащить его из кэба. И он получил наказание, которое не забудет до самой смерти!

Его кучер, соскочив с облучка, попытался вмешаться. Но встретился с другим кучером, таким же решительным и более сильным; тот схватил противника за горло и не выпустил, пока честно не заработал еще один соверен!

Крики случайно услышал полицейский. Он прибежал, но уже после того, как стычка закончилась, и кэб с нарушителем порядка быстро исчез в тумане. И полицейскому никого не удалось задержать.

Шпион дальше не последовал.

Избавившись от полицейского, он был счастлив вернуться в виллу на Южном берегу.

Когда он вернулся, слуги едва узнали мистера Суинтона. Да и собственная жена с трудом могла сделать это. По щекам его проходило несколько диагональных рубцов, один глаз окружал пурпурный синяк. Наказывая шпиона, Мейнард использовал не только орудие охоты, но и то, что применяется на ринге.

Испытывая боль во всех суставах, исцарапанный, Суинтон с трудом зашел в дом, встреченный сочувствующей Фэн.

Она вышла к нему не одна. Во время его отсутствия заглянул сэр Роберт Котрелл; дружелюбный баронет сочувствовал так, словно пострадавший был его братом.

Ему нетрудно было изобразить расстройство. Помогло раздражение из-за быстрого возвращения супруга.

— Что с вами, мой дорогой Суинтон? Во имя Неба, расскажите, что с вами случилось!

— Вы видите, сэр Роберт, — ответил избитый.

— Вижу, что вам причинен ущерб. Но кто это сделал?

— Хулиганы в парке. Я ехал через парк на восточную сторону. Вы знаете это ужасное место рядом с Зоологическим садом?

— О, да, — ответил сэр Роберт.

— Ну так вот, едва я добрался до этого места, как кэб остановил десяток головорезов, и меня вытащили на дорогу. Половина держала кучера, остальные рылись у меня в карманах. Конечно, я сопротивлялся, но видите, что из этого вышло. Они убили бы меня, если бы случайно поблизости не оказался полицейский. Если бы не он, могло бы кончиться еще хуже. Они разбежались, оставив меня в таком состоянии. Черт бы их побрал!

— Черт бы их побрал! — с деланным негодованием повторил проклятие сэр Роберт. — Как вы думаете, вы сможете их опознать?

— Вряд ли. Туман такой густой, что его можно резать ножом, а они разбежались, прежде чем полицейский успел задержать хоть одного. В своем длинном, неуклюжем плаще он не мог их догнать. Так он сказал. Я мог только сесть в кэб и вернуться домой. Хорошо еще, что у меня был кэб, не думаю, чтобы я смог добраться пешком.

— Клянусь Юпитером! Вам здорово досталось! — сочувственно сказал баронет. — Может, вам лучше лечь?

У сэра Роберта были свои замыслы, когда он предложил это.

— О, нет, — ответил Суинтон, превосходно понимая баронета. — Я не настолько плох. Полежу на этом диване, а ты, Фэн, прикажи принести мне бренди с водой! Присоединяйтесь ко мне, сэр Роберт. Я еще в состоянии выкурить с вами сигару.

— Вам лучше приложить к глазу устрицу! — сказал баронет, извлекая лорнет и разглядывая почерневший глаз. — Она сдержит синяк, который словно наползает на глаз. И черноту снимет.

— Отличная мысль! Фэн, пошли слугу за устрицей. Подожди, пусть принесет две дюжины. Съедите несколько, сэр Роберт?

Сэр Роберт решил, что не откажется.

Устриц ему не очень хотелось, но это предлог для того, чтобы задержаться. Может, подвернется возможность остаться тет-а-тет с миссис Суинтон. Он едва получил такую возможность, как ему неожиданно помешали.

— Поужинаем заодно! — предложил Суинтон, который выпил бренди с водой и снова почувствовал себя человеком. — Пусть слуга закажет три дюжины, моя дорогая. Получится по дюжине на каждого.