Филип Фармер - Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]

Оставив ее за спиной, юноша шагнул дальше. Чем ближе он подходил к занавеске и скрытой за нею темной массе, тем больше нервничал. Рас разок оглянулся — убедиться, что Ева не начала чудить и не выкидывает какой-нибудь фортель, а также удостовериться, что в этом таинственном и мрачном месте он не одинок.

Женщина по-прежнему послушно сидела на камне, и Рас сделал еще шаг. И замер. Его пронизал холод, волосы на макушке зашевелились. Взгляд гориллоподобной статуи был обращен к земле, когда Рас проходил мимо. А сейчас она смотрела ему вслед! Туловище статуи осталось на месте, но голова определенно повернулась.

С минуту Рас стоял без движения, затем пошел дальше. Он ожидал, что столкнется здесь с непостижимым, чему же теперь удивляться?

Услышав вопль Евы, резко обернулся. Женщина бежала за ним, на что-то указывая рукой. Рас сердито махнул ей, чтобы возвращалась на место, но она не подчинилась. И с шагов двадцати снова завопила:

— У статуи повернулась голова! Она повернулась, Рас!

— Знаю, — холодно отозвался Рас. — Я видел. А теперь возвращайся на место, пока жива!

— Ты не понимаешь! Это же…

Голос, даже не голос, а гром, который, как показалось Расу, мог бы принадлежать самому Игзайберу, ударил по перепонкам. Он ревел куда громче Бастмаасы. Он мгновенно заполнил собою весь каньон и отдался эхом от скал. Раса пронизал ужас, он оцепенел.

Голос вещал на языке, который Рас распознал не сразу. Он так же отличался от английского, на котором говорил Рас, как Расов от английского Евы.

— Рас Тигр! Убей женщину! Я, Визузу, приказываю тебе сделать это!

Рас вышел из оцепенения — точно вынырнул из глубоких вод озера. Обратившись лицом к хижине и к ее таинственному обитателю за занавеской, крикнул:

— Визузу! Почему я должен убить женщину, которая спасла мне жизнь и которую я люблю?

Голос молчал мгновение. Ева успела вставить:

— Рас, да это же просто…

Голос унес ее слова, как водопад щепки.

— Рас Тигр! Хочешь ли ты увидеться с приемными родителями, с твоей Мирьям и твоим Юсуфу? Я, Визузу, в силах вызвать их тени — ты сможешь видеть их и говорить с ними!

— Это все трюк! — взвизгнула Ева. — Взгляни на верхушку скалы! Там телемачта! В статуе наверняка скрыта телекамера, и должны быть еще другие! А голос — это просто обычный громкоговоритель! Рас!

Рас не знал, что такое телемачта, телекамера и громкоговоритель. Но, взглянув в указанном направлении, действительно увидел странное тонкое дерево без веток, с несколькими голыми прутьями на макушке.

Снова загремел голос:

— Не тяни, Рас! Убей ее сейчас же! Она не для тебя! Другой женщине предназначено стать твоей подругой! Она уже готовится стать твоею, эта прекрасная, достойная тебя непорочная дева! Убей эту суку, этот сосуд греха и нечистот! Убей немедленно!

— Что ты имеешь в виду, великий Визузу, — откликнулся Рас, — когда говоришь, что другой предназначено стать мне подругой и что она уже готовится? И что значит сосуд греха и нечистот? Ева не больна. Я знаю, я лежал с нею. Если вымыть как следует, покормить и дать выспаться, она очень даже ничего, сладенькая! Хотя сердце крокодила при этом и не помеха!

— Не смей больше произносить подобные мерзости, Рас! Иначе тоже умрешь! Выполняй, что я велел! Я знаю, что для тебя лучше! Не пререкайся! Убей эту женщину!

— А если нет? — крикнул Рас.

— Тогда я, Визузу, могу убить тебя! Я сурово накажу тебя, можешь не сомневаться! И уж во всяком случае не позволю увидеться и поговорить с духами твоих приемных родителей!

— Что значит твое «увидеться и поговорить с духами»?

Рас, даже в испуге от угроз могущественного мага, обратил внимание, что приемными родителями были названы оба, и Юсуфу, и Мирьям. Но если уже и Мирьям — приемная мать, где же тогда настоящая?

— Ты что, действительно умеешь вызывать мертвых из загробного мира?

— Я слов на ветер не бросаю, — прогремело из хижины.

— Докажи! Если ты сумеешь сделать это, я убью Еву! Краем глаза Рас наблюдал за Евой, пробирающейся по грудь в воде вдоль края острова. Приложив палец к губам, она медленно скользнула мимо. Похоже, женщина собиралась атаковать Визузу с тыла голыми руками. И хоть подобная невероятная отвага заслуживала всяческого восхищения, у Евы, похоже, было не все в порядке с головой.

— О Визузу! Дай мне повидаться с родителями и с Вилидой, тогда и посмотрим, придется мне убивать Еву или нет. Я должен убедиться, что ты можешь сделать это!

Визузу приумолк и молчал долго. Массивная тень за занавеской не сдвинулась ни на дюйм. Ева исчезла из поля зрения Раса. Как ему хотелось бы сейчас вернуть ее к челноку! С Визузу он так или иначе и сам разберется.

В ожидании ответа Рас потел под прямыми лучами полуденного солнца. Белые камни острова и черные стены каньона усиливали, казалось, жару. Слабый ветерок сзади почти не спасал. Когда тишина стала совсем невыносимой, Рас приоткрыл рот, чтобы произнести хоть что-нибудь — лишь бы не молчать. Но не успел.

— Хорошо! — снова загрохотал голос. — Не играет роли, умрет она сейчас или позже, с твоей помощью или без нее! Ты увидишь драгоценных для тебя покойных! Ты убедишься в моем могуществе и поймешь, что никто не в силах противостоять мне!

— Даже Игзайбер?

После короткой паузы Визузу ответил:

— Игзайбер наделил меня мощью и мудростью, чтобы я поступал по собственному разумению. Я представляю здесь Его самого!

— Мне необходимо повидаться с ним! — сказал Рас. — У меня к нему немало вопросов.

— Спросишь у мертвых! — прогрохотал голос. — Смотри же, Рас!

— Куда смотреть?

— На большой валун слева от тебя!

Рас повернулся к ближайшему гранитному валуну. Темный и гладкий, выше человеческого роста, тот казался монолитным, пока в нем не появилась вдруг щель; валун, словно орех, раскрылся пополам, демонстрируя внутри себя валун поменьше, со стоящей на макушке резной каменной чашей в форме птицы. За малым валуном виднелась высокая изогнутая трубка серебристого цвета; из нее еще капнуло что-то в чашу, и, сверкнув напоследок, она исчезла в глубине ниши.

— Испей из чаши, Рас Тигр! — сказал Визузу. — Пей, и вскоре увидишь своих незабвенных родителей.

Рас не колебался ни секунды. Подойдя, схватил птицу за каменные крылья, заглянул в полую спину — там плескалась жидкость, — поднес клювиком к своим губам и осушил до дна.

Юноша ожидал какого-либо необычного вкуса, но жидкость, выглядевшая как вода, и на вкус показалась обычной водой. Осушив чашу, Рас опустил ее на валун и, как велел Визузу, отступил назад. Каменные створки с тихим шелестом повернулись, и взору Раса снова предстал гранитный монолит.

Рас стал ждать. Он не ощущал пока ничего, кроме тревожных предчувствий; через несколько минут его посетило разочарование. Визузу прикрикнул, чтобы Рас набрался терпения и вспоминал тех, кого хочет увидеть, получше — тогда они не замедлят явиться.