Уилбур Смит - Седьмой свиток

Николас нежно пощупал колено. Кожа была бархатистой, а плоть под ней упругой и теплой. Он поднял голову и по выражению лица Ройан понял, что она так же наслаждалась прикосновениями, как и он. Встретившись с ним глазами, она слегка покраснела и быстро опустила штанину.

— Нам с Тессэ надо о многом поговорить, — заявила она и поспешила к подруге.

— Я оставляю целый боевой отряд охранять ваши припасы, — объяснил Мек, когда Тессэ отвела Ройан в сторону. — Мы отправимся небольшой группой до границы. Проблем не должно возникнуть. Тут очень низкая вражеская активность. На юге идет война, но здесь тихо. Поэтому я и выбрал это место.

— Далеко ли до эфиопской границы? — осведомился Николас.

— Пять часов, — сказал Мек. — Мы проскользнем через один из проходов, когда зайдет луна. Остальные люди ждут меня у входа в ущелье Аббая. Встретимся с ними завтра, до рассвета.

— А оттуда до монастыря?

— Еще два дня пути. Мы окажемся там как раз вовремя, чтобы получить передачу от твоего толстого друга в толстом самолете.

Ниммур отвернулся и дал последние указания командиру отряда, который оставался охранять склад. Потом командир партизан собрал шестерых отправляющихся с ними через границу. Мек разделил между ними поклажу. Самым важным было радио, современная военная легкая модель, которую понес лично Николас.

— Ваши сумки слишком тяжелые. Придется их перепаковать, — сказал Мек Николасу и Ройан.

Они пересыпали содержимое своих рюкзаков в два брезентовых ранца, подготовленных Ниммуром. Двое его людей вскинули их на спину и растворились в темноте.

— Нет, он не возьмет это с собой! — Мек в ужасе посмотрел на увесистые ножки теодолита, который Сапер вытащил из контейнера. Уэбб не говорил по-арабски, поэтому Николасу пришлось перевести.

— Он говорит, что это очень нежный инструмент. Сапер не может бросить его с самолета, потому что прибор повредится и нельзя будет выполнить работу, за которую ему платят.

— Тогда кто его понесет? — спросил Мек. — Мои люди взбунтуются, если я попытаюсь их так нагрузить.

— Скажи этому сварливому козлу, что я сам его понесу, — с достоинством выпрямился Сапер. — Я не позволю этим неуклюжим громилам даже пальцем коснуться теодолита. — Он поднял сверток, взвалил его на плечо и удалился с прямой спиной.

Мек дал разведчикам пять минут форы, а потом кивнул:

— Теперь пора.

Через тридцать минут после взлета «Толстой Долли» они оставили посадочную полосу за спиной и отправились по темной и тихой равнине, держа путь на восток. У Мека с Николасом глаза как у кошек, подумала Ройан, следуя за ними. Они видели в темноте, и только благодаря их предупреждениям она не падала в ямы или не спотыкалась о кучи камней. Когда же все-таки Ройан задевала ногой за очередное препятствие, Николас всегда оказывался рядом, поддерживая крепкой, надежной рукой.

Они шли в полной тишине. Только во время кратких привалов — на пять минут каждый час — Харпер и Мек садились рядом, и до Ройан доносились обрывки слов. Она поняла, что баронет объяснял другу подлинные причины возвращения в ущелье Аббая. Англичанин часто повторял слова «Мамос» и «Таита», а эфиоп подробно его расспрашивал. Потом они снова поднимались и продолжали путь в ночи.

Через некоторое время Ройан окончательно утратила ощущение пройденного расстояния, и лишь ежечасные остановки говорили ей о минувшем времени. Ее медленно охватывала усталость, и становилось трудно поднимать ногу для каждого нового шага. Несмотря на ее заверения в обратном, коленка начинала болеть. Николас то и дело касался руки Ройан, подсказывая путь в трудных местах. Иногда они резко останавливались по знаку спереди, а потом стояли в темноте, пока после другого знака не продолжали быстро двигаться дальше. В один момент до нее донесся прохладный болотистый запах реки в сухом теплом ночном воздухе, и Ройан поняла, что они идут рядом с Нилом. Даже без слов она чувствовала нервное напряжение идущих впереди людей, настороженность, с которой они держали оружие.

— Переходим границу, — выдохнул Николас, и его опасения передались ей. Она позабыла про усталость, а кровь застучала у нее в висках.

На сей раз они не остановились на обычную передышку, а шли еще час, пока настроение людей не начало ощутимо меняться. Они легче шагали навстречу светлеющему небу. Вскоре месяц показал свои острые рожки над темными силуэтами далеких гор.

— Все чисто. Мы прошли, — сказал Николас нормальным голосом. — Добро пожаловать в Эфиопию. Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке.

— Я тоже устал, — ухмыльнулся он в лунном свете. — Довольно скоро нас ждет сон и отдых. Осталось недалеко.

Разумеется, Харпер солгал. Они шли и шли, пока ей не захотелось заплакать. А потом неожиданно донеслись звуки бегущей воды, и в рассветных лучах показался бурный поток Нила. Впереди Мек заговорил с поджидавшими их людьми, а после этого Николас заставил Ройан сойти с тропы и сесть. Сам он опустился на колени и развязал ее ботинки.

— Ты молодец. Я тобой горжусь, — сказал Харпер, снимая с нее носки и осматривая ступни в поисках волдырей. Потом англичанин размотал эластичный бинт. Колено слегка опухло, и ему пришлось массировать его искусными и нежными пальцами.

— Не останавливайся, — вздохнула Ройан. — Это очень приятно.

— Я дам тебе таблетку брюфена от воспаления. — Он вытащил пузырек из рюкзака, а потом расстелил свою куртку для нее. — Прости, но спальники прибудут вместе с нашими остальными вещами. Придется обойтись без комфорта до того момента, когда Джанни сбросит груз.

Николас протянул Ройан флягу и, пока она запивала таблетку, вытащил упаковку сухих пайков.

— Не лучшая пища для гурманов. — Он понюхал содержимое. — В армии мы называли их крысиными пайками.

Ройан заснула, не успев до конца прожевать безвкусное мясо и похожий на пластик сыр.

Когда Николас разбудил ее, принеся кружку сладкого чая, Ройан, открыв глаза, обнаружила, что день клонится к вечеру. Харпер сел рядом и отхлебнул горячего напитка, шумно дуя на него после каждого глотка.

— Тебе будет приятно узнать, что Мек полностью введен в курс дела и согласился нам помогать.

— Что ты рассказал ему?

— Ровно столько, чтобы заинтересовать, — ухмыльнулся Николас. — Теория постепенного открытия карт. Никогда не говорите все сразу, говорите по чуть-чуть. Он знает, что именно мы ищем и о наших планах запрудить реку.

— Как насчет рабочих для строительства?

— Монахи в монастыре Святого Фрументия сделают, что он им скажет. Наш Мек — великий герой.

— И что ты ему обещал взамен?

— До этого момента мы еще не добрались. Я сказал, что не представляю, какие находки нас ждут. А он засмеялся и сказал — я верю тебе.