Уилбур Смит - Седьмой свиток

Наконец Баденхорст вышел из последнего захода и в наушниках Николаса раздался его голос:

— Не уходи, Фараон! Я вернусь. — Потом «Толстая Долли» закрыла люк, напоминая старую женщину, натягивающую штанишки, и улетела на запад.

Николас с Меком побежали в долину, где монахи уже смеялись и болтали возле контейнеров. Ниммур начал раздавать указания, разделив людей на команды. Те принялись разбирать грузы и уносить их к лагерю.

Сапер с Николасом распределили контейнеры так, чтобы в первых оказались самые нужные вещи. Таким образом прибыли еда сушеная и консервированная, личные вещи и оборудование для лагеря, а также другие вещи для комфорта, которые позволил себе Николас, включая противомоскитные сетки и ящик солодового виски. Он с облегчением увидел, что из драгоценного ящика нет течи. Значит, ни одна бутылка не разбилась при падении.

Сапер занялся строительными материалами и тяжелым оборудованием. Тессэ переводила его приказы, и все вещи разобрали и отнесли к древней каменоломне. Там их оставили до той поры, пока они понадобятся на месте строительства. Наступила темнота, а половину контейнеров еще не успели разобрать, и они лежали там, где упали. Мек поставил вокруг вооруженную охрану, а все остальные устало потащились в лагерь.

Вечером, после глотка виски и хорошего ужина, лежа на пенополиуретановом коврике и под противомоскитной сеткой, Николас заснул с улыбкой на губах. Они положили хорошее начало.

Его разбудили монахи, поющие заутреню.

— Здесь нам не понадобится будильник, — простонал Харпер, плетясь к реке умываться и бриться.

Когда солнце позолотило верх скалы, они с Меком были уже на своих местах, вглядываясь в небо на западе. Согласно задуманному плану, Джанни должен был провести ночь в Судане. Люди Ниммура в это время загрузили бы в самолет остатки груза, привезенного в первый полет с Мальты. Эта часть операции была одной из наиболее уязвимых. Хотя Мек уверял, что в той зоне почти нет армии, хватило бы одного правительственного патруля, чтобы попасть в беду. Поэтому, услышав знакомый гул моторов, отдающийся эхом от скал, все вздохнули с облегчением.

«Толстая Долли» пошла в первый заход над долиной и, пролетая над кварцевыми крестами, выпустила из своего чрева желтый погрузочный трактор. Николас невольно задержал дыхание, глядя, как тот устремился вниз, а потом повис на парашютных стропах. Раскачиваясь на нейлоновых веревках, трактор падал, сопровождаемый удивленными и восхищенными криками монахов. Обрушившись на землю, машина подняла клубы пыли.

Сапер стоял рядом с Николасом, не переставая стонать. Уэбб даже закрыл глаза, чтобы не видеть поднятой тучи земли.

— Надо же так уделаться! — упавшим голосом проговорил он.

— Это приказ или просто просьба? — спросил Харпер, хотя ему тоже не было весело.

Когда упал последний контейнер, Николас включил микрофон:

— Большое спасибо, «Толстая Долли». Счастливого полета домой.

— Иншалла! Да будет на то воля Бога! — ответил Джанни.

— Я сообщу, когда понадобится обратный рейс.

— Буду ждать, — откликнулись с «Толстой Долли», исчезающей на горизонте. — Ни пуха ни пера!

— Что ж, — Николас хлопнул Сапера по спине, — пойдем-ка посмотрим, есть ли у нас трактор.

Желтая машина лежала на боку. Из дырки вытекал бензин, словно кровь из убитого динозавра.

— Можешь отваливать. Главное — дай мне дюжину черных ребят в помощь, — так скорбно заявил Сапер, будто стоял у могилы возлюбленной.

Уэбб не вернулся к обеду, поэтому Тессэ отправила ему уата и немного инжира, чтобы тот перекусил в процессе работы. Николас подумал, не предложить ли Уэббу помощь в починке поврежденного трактора, но решил, что не стоит. Он знал по горькому опыту — иногда Сапера лучше оставить в покое. И теперь был один из таких случаев.

Рано утром, еще в темноте, лагерь осветили слепящие фары, а холмы задрожали от рева дизельного двигателя. Лысую голову инженера покрывали масло и грязь, глаза запали, но в голосе звучало торжество. Сапер въехал между шалашами и радостно закричал с высокого места водителя:

— Что же, мальчики и девочки! Вставай, поднимайся рабочий народ. Пойдемте строить плотину.

Понадобилось еще целых два дня, чтобы собрать все грузы, раскиданные по долине, и отнести снаряжение в древнюю каменоломню. Там их аккуратно сложили в соответствии со списком, который Николас и Сапер составили еще в Англии. Было очень важно знать, где находится тот или иной предмет, чтобы в случае необходимости быстро его достать. Тем временем Уэбб начал работу на месте будущей плотины. Он закладывал основание, забивал пронумерованные деревянные колья в берега реки, проводил окончательные измерения длинным стальным складным метром.

Во время подготовительной работы Николас наблюдал за стараниями монахов и начал с ними лично знакомиться. Он выбирал прирожденных лидеров и самых старательных. Также Харпер отобрал говорящих по-арабски или по-английски. Самым многообещающим оказался монах по имени Хансит Шериф. Его Николас сделал личным помощником и переводчиком.

Когда они как следует устроились в лагере и установили отношения с монахами, Мек Ниммур отвел Николаса в сторону, чтобы не слышали женщины.

— С этого момента я буду обеспечивать нашу безопасность. Мы должны быть готовы предотвратить новое нападение. Хватит прошлой резни в монастыре Святого Фрументия. Ного и его головорезы никуда не делись. Он скоро узнает, что вы вернулись в ущелье. И когда этот негодяй явится, я буду ждать его.

— Да, с «АК-47» ты полезнее, чем с киркой, — согласился Николас. — Только оставь Тессэ. Она нам нужна.

— Мне тоже, — улыбнулся Мек и сокрушенно покачал головой. — И лишь теперь начинаю понимать насколько. Я буду возвращаться каждый вечер навестить ее.

Ниммур увел своих людей в заросли колючего кустарника и расставил вдоль дороги и вокруг лагеря. Когда Николас отрывался от работы, он часто видел фигуру кого-нибудь из часовых-партизан на возвышенностях. От их присутствия становилось гораздо спокойнее.

Однако, как он и обещал, Мек возвращался в лагерь почти каждый вечер. По ночам Николас часто слышал, как из шалаша Тессэ и Ниммура доносятся низкий смех партизана и серебристые колокольчики голоса его возлюбленной. И тогда англичанин лежал и думал о Ройан в соседнем домике, одновременно столь близкой и столь далекой.

На пятый день прибыла вторая партия из трех сотен рабочих, обещанная Май Метеммой, и Николас был поражен. Такие вещи редко происходили в Африке. Интересно, подумал Харпер, что же именно Мек сказал аббату? Но баронет решил особенно долго не размышлять на эту тему, поскольку появилась реальная возможность приступить к строительству.