Уилбур Смит - Седьмой свиток

Та поднялась, прижала колени к груди и попыталась прикрыться.

— Все в порядке, алто Николас. Пожалуйста, уходите, пока не стало хуже.

Из ноздри струилась кровь, окрашивая зубы женщины в розовый цвет.

— Ты слышал мою жену, английский ублюдок? Убирайся! Занимайся своим делом. Убирайся, пока я и тебя не научил хорошим манерам.

Борис шагнул вперед и попытался толкнуть Николаса в грудь. Тот легко увернулся, словно матадор, отходящий с пути разъяренного быка. Отшатнувшись, Харпер использовал силу удара, чтобы швырнуть Бориса вперед. Потеряв равновесие, русский вылетел из палатки, врезался в стул и рухнул на землю.

— Ройан, отведи Тессэ в свою палатку! — тихо велел Николас.

Ройан бросилась внутрь, схватила с постели простыню, накинула ее на плечи эфиопке и помогла встать на ноги.

— Пожалуйста, не делайте этого, — всхлипывала та. — Вы не знаете, что может случиться, когда он в таком состоянии. Он кого-нибудь поранит.

Ройан вытащила ее из палатки, невзирая на слезы и протесты. Борис уже поднялся на ноги. Он заревел от ярости и схватил стул, на который налетел. Без видимых усилий русский оторвал ножку и поднял ее над головой.

— Хочешь сыграть со мной, англичанин? Давай, я готов.

Он бросился на Николаса, размахивая ножкой, как дубиной, да так, что она свистела, описывая круги. Когда противник поднырнул под удар, Борис немедленно изменил направление, метя в грудь. Попади он, ребра бы не уцелели, но Николас снова ухитрился увернуться.

Они некоторое время осторожно кружили, а потом Борис опять бросился в атаку. Если бы водка не притупила реакцию русского, Николас никогда бы не справился с таким противником. Но Борис бил не настолько метко, чтобы нельзя было ускользнуть от ударов. Англичанин выпрямился и изо всех сил врезал противнику кулаком прямо под грудину.

Ножка стула вылетела из руки русского, он согнулся пополам и упал, схватившись за живот, пытаясь вдохнуть. Николас подошел к лежащему в пыли Борису и тихо проговорил по-английски:

— Так себя не ведут в приличном обществе, приятель. Обижать девушек не принято. — Он выпрямился и обратился к Ройан: — Отведи ее в свою палатку и оставайтесь там. — Откинув с лица волосы, Николас зевнул. — А теперь, если у вас нет серьезных возражений, можно немного поспать?

Рано утром снова начался дождь. Тяжелые капли били по палаткам, а вспышки молний то и дело освещали их изнутри. Однако когда Николас поднялся и отправился завтракать, тучи разошлись и в небе радостно сияло солнышко. Сладкий горный воздух пах мокрой землей и грибами.

Борис встретил Николаса дружески:

— Доброе утро, англичанин. Мы неплохо повеселились вчера. Я до сих пор смеюсь. Скоро выпьем еще водки и опять пошутим. — Он проревел в сторону палатки-кухни: — Эй! Госпожа Солнце, принеси своему новому дружку еды. Он проголодался после вчерашней разминки.

Тессэ молчаливо наблюдала, как слуги разносят еду. Один глаз заплыл настолько, что почти не открывался, губы были разбиты. Она ни разу не посмотрела на Николаса за весь завтрак.

— Мы продолжим путь, — жизнерадостно объяснял Борис за кофе. — Мои слуги свернут лагерь и последуют за нами на большом грузовике. При удаче сегодня остановимся уже возле ущелья, а завтра начнем спускаться вниз.

Когда садились в машину, у Тессэ появилась возможность сказать англичанину пару слов так, чтобы не слышал Борис:

— Спасибо, алто Николас. Но это было не мудро. Вы его не знаете. Теперь придется быть осторожнее. Он не забывает и не прощает.

Выехав из деревни Дэбрэ-Мариам, Борис свернул на ответвление от основной дороги, ведущее вдоль Дандеры на юг. Та трасса, по которой они ехали вчера от озера Тан, была отмечена на карте как главная дорога. Эта же — как второстепенная, «проходимая не во всякую погоду». Что еще хуже, большая часть машин, изуродовавших основную трассу, сворачивала именно сюда. Путники добрались до места, где чей-то джип застрял в размокшей от дождя земле. Попытки вытащить автомобиль привели лишь к образованию в сплошном месиве глины новых ям, напоминавших воронки от взрывов, которые случается видеть на фотографиях времен Первой мировой.

Их «тойота» тоже дважды застревала в размытой земле. Всякий раз подъезжал большой грузовик, следовавший за ними, оттуда вылезали слуги и выталкивали машину. Даже Николасу приходилось помогать им, раздевшись по пояс.

— Если бы вы послушались моего совета, — ворчал Борис, — нас бы здесь не было. Там, куда вы стремитесь, нет пристойной дичи. Как нет и дорог, достойных этого слова.

Вскоре после полудня они остановились перекусить на свежем воздухе. Николас спустился к пруду возле дороги, чтобы смыть грязь и пот утренних трудов. Он изрядно потрудился, когда выталкивали машину. Ройан спустилась по склону вслед за ним и примостилась на камешке над прудом, пока Николас ополаскивался холодной горной водой, сняв рубашку. Река от ливней вздулась, и вода в ней пожелтела.

— Думаю, Борис не верит твоей истории про полосатого дик-дика, — предупредила она его. — Тессэ говорит, он с подозрением относится к нашим замыслам.

Ройан с интересом смотрела на торс Николаса. Там, где кожи не касалось солнце, она осталась светлой и мягкой. На груди росли густые темные волосы. Ройан решила, что на тело Харпера приятно смотреть.

— Да, он не побрезгует порыться в наших вещах при первом удобном случае, — согласился Николас. — Ты не привезла с собой ничего, что может дать ему подсказку? Записи, какие-нибудь бумаги?

— Только спутниковую фотографию, а в блокнотах писала особой скорописью. Он не сумеет ничего прочесть.

— И будь осторожна, обсуждая что-либо с Тессэ.

— Она просто душка. В ней нет ничего подозрительного, — горячо вступилась за новую подругу Ройан.

— Я верю, что она хорошая, но эта женщина замужем за нашим приятелем Борисом. И в первую очередь верна ему. Не важно, как ты к ней относишься. Не стоит верить им обоим. — Николас вытерся рубашкой, надел ее и застегнул. — Пойдем-ка поищем что поесть.

Борис тем временем откупорил бутылку южноафриканского белого вина и налил стакан Николасу. Охлажденное в реке, оно оказалось приятно терпким и имело фруктовый привкус. Тессэ подала холодного цыпленка и инжир, пресный тонкий хлеб, изготовляемый местными из муки ручного помола. Труды и испытания утра ушли для Ройан в прошлое, когда она устроилась на траве рядом с Николасом, глядя на парящего в вышине бородатого стервятника. Он тоже заметил людей и пролетел над ними, наклонив голову, чтобы получше рассмотреть. Глаза птицы окружало черное пятно, напоминающее маску грабителя, а клиновидные перья крыльев трепетали на ветру, будто пальцы пианиста над инструментом.