Уилбур Смит - Седьмой свиток

Держа фигуру в здоровой руке, женщина , как лунатик, подошла к столу у окна. Ее компьютер уничтожили. Казалось, монитор и системный блок раскурочили топором. С первого взгляда можно было понять, что на жестком диске не осталось информации — его уже не починить.

Следующий взгляд упал на ящик, где лежали дискеты. Его вместе с другими вытащили и швырнули на пол. И разумеется, опустошили. Помимо дискет, исчезли записные книжки и фотографии. Оборвались последние связи с седьмым свитком. После трех лет работы испарились последние доказательства его существования.

Ройан опустилась на пол, чувствуя себя измученной и побежденной. Рука снова заныла, и никогда в жизни Ройан не ощущала такого одиночества и такой уязвимости. Она и не думала, что будет настолько тосковать по Дурайду. У нее задрожали плечи, а глаза наполнились слезами. Ройан пыталась их сдержать, но они жгли глаза. Тогда она решила — пусть текут. Ройан сидела среди руин собственной жизни и плакала, пока слезы не иссякли, а потом свернулась калачиком на заваленном рухлядью ковре и погрузилась в сон, порожденный усталостью и отчаянием.

К утру понедельника Ройан отчасти удалось привести жизнь в порядок. В квартиру приходила полиция, и с вдовы Дурайда взяли показания. Потом она сделала уборку и даже приклеила голову белой королеве. Когда Ройан вышла из квартиры и снова села в зеленый «рено», то чувствовала себя если не веселее, то по крайней мере гораздо увереннее.

Добравшись до музея, она первым делом отправилась в кабинет Дурайда и, к своему огорчению, обнаружила, что Нахут пришел туда раньше ее. Он наблюдал за двумя охранниками, убиравшими вещи прежнего директора.

— Вы могли бы позволить мне разобраться с этим, — холодно заметила она, но Нахут одарил ее самой любезной из своих улыбок.

— Простите, Ройан. Я просто хотел помочь.

Он курил толстую турецкую сигару. Ройан ненавидела этот тяжелый, сладковатый запах.

Она подошла к столу Дурайда и открыла верхний правый ящик.

— Здесь лежал ежедневник моего мужа. Теперь его нет. Вы его не видели?

— Нет, этот ящик был пуст.

Нахут посмотрел на двух охранников, те переступили с ноги на ногу и покачали головами. Не важно, подумала Ройан.

Там не содержалось ничего полезного. Дурайд всегда доверял ей записи самых интересных сведений, и большая часть их хранилась на жестком диске.

— Спасибо, Нахут, — кивнула она. — Я доделаю остальное. Не хочу отрывать вас от работы.

— Если понадобится помощь, Ройан, немедленно сообщите.

Он слегка поклонился и вышел из комнаты.

Окончание уборки в кабинете заняло не много времени. Охранники перенесли коробки с вещами по коридору в ее кабинет и положили у стены. До обеда она занималась собственными делами, а потом остался еще час до приема у Аталана Абу Сины.

Если она собирается выполнить обещание Дурайду, решила Ройан, придется отсутствовать довольно продолжительное время. Решив попрощаться со своими любимыми сокровищами, она отправилась в выставочную часть огромного здания.

В понедельник в музее было полно туристов. Они ходили за экскурсоводами, как овцы за пастухами. Особенно много народу собралось вокруг самых знаменитых экспонатов. Туристы слушали, как гиды повторяют заученные речи на всех языках, возникших после падения Вавилонской башни.

В залы второго этажа, где располагались сокровища Тутанхамона, набилось столько людей, что Ройан провела там совсем немного времени. Но до стенда с посмертной маской фараона-ребенка она все же добралась. И как всегда, при виде такого великолепия у нее чаще забилось сердце. Однако, стоя перед маской и не обращая внимания на пару полногрудых туристок среднего возраста, толкающих ее, Ройан не в первый раз размышляла над вопросом: если слабый царь-малолетка отправился в могилу с таким прекрасным творением человеческих рук на лице, каковы же были маски великих Рамессидов? Рамзес II, величайший из фараонов, правил шестьдесят семь лет, и все эти годы он собирал погребальные сокровища с покоренных земель…

Ройан навестила и старого фараона. Тридцать столетий Рамзес II покоился с отстраненным и спокойным худым лицом. Кожа напоминала мрамор. Редкие светлые пряди волос покрашены хной. Руки, тоже крашеные, отличались длинными изящными пальцами. Одет фараон был только в льняную тряпку. Грабители даже распеленали мумию, чтобы добраться до амулетов и жуков-скарабеев, скрытых под пеленами, поэтому правителя Египта нашли почти обнаженным. Эту мумию обнаружили в 1881 году в пещере у Дар-эль-Бахари, и только клочок папируса, прикрепленный к груди, поведал археологам, кто перед ними.

Должно быть, в этом заключается некая мораль, решила Ройан. Однако, стоя перед печальными останками великого фараона, она снова задумалась: правду ли поведал Таита-летописец, правда ли, что далеко, в диких горах Африки, спит еще один фараон, с нетронутыми сокровищами вокруг его саркофага? При одной мысли об этом ее охватывало радостное возбуждение, а по спине бежали мурашки.

— Я обещала тебе, муж мой, — прошептала Ройан по-арабски. — Я сделаю это ради тебя и твоей памяти, ибо ты повел нас по этому пути.

Она бросила взгляд на часы и направилась к главной лестнице. Оставалось пятнадцать минут до встречи с министром, и Ройан знала, как провести это время. Она собиралась наведаться в куда менее посещаемый зал. Экскурсоводы редко водили сюда своих подопечных, разве что по пути к статуе Аменхотепа.

Ройан остановилась перед стеклянной витриной от пола до потолка узкой комнаты. Там были собраны маленькие вещички, орудия труда, оружие, амулеты, сосуды и прочая утварь. Самые поздние из них относились к двадцатой династии Нового царства, 1100-е годы до нашей эры, а самые ранние сохранились со времен Древнего царства, существовавшего почти пять тысяч лет назад. Описание было неполным. Многие предметы не приводились в списке.

В дальнем конце, на нижней полке, располагались кольца и печати. Рядом с каждой лежали восковые оттиски.

Ройан опустилась на колени, чтобы внимательно осмотреть один из предметов. В самом центре находилась маленькая синяя печать из ляпис-лазури. Дорогой материал для древних египтян, поскольку не встречался в их стране. На восковом оттиске был виден ястреб со сломанным крылом. Подпись внизу, которую Ройан легко могла прочитать, гласила: «Таита, летописец великой царицы».

Археолог прекрасно знала, что этот же человек написал свитки — и там он оставлял оттиски бескрылого ястреба. Она только не знала, кто и где нашел печать. Наверное, какой-нибудь крестьянин украл ее из могилы старого раба и писца…

— Ты меня дразнишь, Таита? Или все это изощренная мистификация? Может, ты и сейчас смеешься надо мной из могилы, где бы она ни была? — Ройан склонилась еще ниже, коснувшись холодного стекла лбом. — Кто ты, Таита, друг или главный враг? — Она поднялась и отряхнула юбку. — Я сыграю в твою игру, и посмотрим, кто кого перехитрит.