Юрий Пересунько - Искатель. 1987. Выпуск №2

Обнаружив подходящую гору, дорога обвивает ее стан и устремляется к морю. В этом месте я впервые замечаю своих противников: они двумя витками ниже, я отыграл у них километров шесть. Не сбавляя скорости, прицеливаюсь к местности, нахожу участок, подходящий для задуманного мной трюка: россыпь камней, два-три десятка деревьев. Съезжаю с трассы и, секунду помедлив, обрушиваю «Ниву» со склона. Спуск едва ли проще по сравнению с другим, в той гонке, когда я убегал, а меня догоняли. Но теперь я злее, а значит, спокойнее, и вторая попытка удачней первой. Пересекаю два витка серпантина за спинами преследуемых, и один уже перед ними, выкатываюсь на шоссе и останавливаюсь. Я достиг точки встречи.

Из-за поворота, сияя никелем и медью, поднимается пожарная машина. Судя по всему, пожарные возвращаются после успешного единоборства с огнем, ибо этот парад доблести и блеска сопровождает песня. Поспешно соображаю, как мне получше воспользоваться этой неожиданной встречей, и краем глаза вижу, как с подножки соскакивает какой-то великан в полной боевой амуниции и устремляется к «Ниве».

— Какими судьбами, дорогой?! — голосит он.

Я узнаю Автандила Руставели.

Для затейливого разговора времени нет. Выхожу из машины и в двух словах излагаю ему существо дела.

— Я понимаю, дорогой, что твоя просьба продиктована добрыми намерениями. Но все же… — мнется почтенный тамада. — Наш великий поэт по этому поводу сказал…

Вынимаю из кармана и протягиваю моему другу удостоверение, из которого он узнает, что человек, доселе ему известный как Олег Михайлович Никитин, носит совсем другое имя, а характер его деятельности связан отнюдь не с международными перевозками.

Тамада суровеет.

— Все понял, товарищ капитан! — кричит он и, повернувшись к пожарным, оглушительно кричит: — Тревога!

Предупредив, что пассажиры «Волги» вооружены и возможна стрельба, успеваю рассредоточить большую часть команды за скалами. Вовремя! Серый лимузин загнанным зверем выносится из-за поворота. Успеваю отметить, что в салоне один водитель. Такой поворот дела не был мною предусмотрен, но я не смог бы вмешаться, даже если бы предвидел его заранее.

Водитель «Волги» видит, что впереди, преграждая путь, стоит красная «Нива». Его замешательство длится лишь мгновение, но именно в это самое мгновение из-за скалы выезжает пожарная машина и отрезает путь назад. «Волга» в западне! Но она не останавливается. В отчаянной попытке спастись она рвется напролом, бодает «Ниву», отбрасывает ее в сторону, и я понимаю, что на дороге «Волге» не удержаться.

Она срывается в пропасть, падает на камни и взрывается. Мне остается подойти к самому краю пропасти и зафиксировать этот неожиданный и страшный финал.

Когда Руставели решается приблизиться ко мне, я все еще стою на том же месте и гляжу вниз. Туда, где покоятся останки столь нужного мне свидетеля.

Я сижу в одиночестве в своей холостяцкой квартире и вспоминаю. Воспоминания прерывисты, как знаки телеграфной азбуки. Они теснят друг друга, мешая сосредоточиться на главном. Главное — это то, что произошло в последние две недели Всё самое значительное из происшедшего уже изложено мною в докладе, прочитано, и завтра у нас по этому поводу разговор. Разговор, насколько я знаю моего шефа, пойдет как раз о том, что не вошло в доклад, и я, естественно, хочу подготовиться к нему как можно лучше. Иными словами, я намерен обосновать собственную защиту. Мне не по душе слово «защита», каковое прямо указывает на мою вину или, во всяком случае, ее предполагает. Как бы там ни было, дебют в этой партии не за нами, и, если я намерен и впредь участвовать в игре, я должен защититься. Таковы правила.

У себя дома я бываю редко, но всегда с удовольствием. Все, что находится здесь, соответствует моим вкусам и наклонностям. Я очень ценю постоянство в людях и предметах. Двум—трем знакомым девушкам, попытавшимся оживить интерьер с помощью различных перестановок, подобная инициатива стоила довольно дорого: в этой комнате они больше не появились. Все осталось на своих местах. Телефон под рукой. Груда газет и журналов, сваленных прямо на полу, у телевизора. Книжный шкаф в двух шагах и телевизор в трех. Книг немного, зато среди них нет ни одной непрочитанной. Некоторые сопровождали меня в моих поездках и могли бы удостоверить, что далеко не всегда наше возвращение в родные пенаты было столь же безрадостным.

За окном дождь. Он идет третий день подряд. Улицы серы, лица людей скучны. По-моему, дождь достиг такой стадии, когда стал противен самому себе, и давно бы закончил свое безотрадное существование, если бы у них там, наверху, что-то не разладилось с сантехникой. Даже не верится, что всего лишь в двух часах лета отсюда буйствует солнце, шалит волна и веселые свадьбы скликают под свои знамена жизнерадостных людей с эпическими именами.

Что с того, что стремительные перемещения из одной географической точки в другую стали в наши дни явлением обычным? Мысль, которую поэты наделяют свойствами молнии, расставшись с прошлым, плетется со скоростью черепахи. В этом смысле ничего не изменилось со времен фараонов. К черту несуразные разговоры о какой-то сомнительной способности человеческой натуры раздваиваться, растраиваться и даже расчетве-ряться! О чем бы я ни думал, чем бы ни занимался в эти дни, мыслями я в маленькой районной больнице, где до сих пор не пришла в сознание девушка Ольга.

…Это началось две недели назад, когда в одно из районных отделений города Москвы пришел гражданин Никитин. Существо сделанного им заявления заставило работников райотдела связаться с вышестоящими милицейскими инстанциями, а тех, в свою очередь, немедленно обратиться в наше ведомство. Речь шла ни больше ни меньше, как о возможности прямого выхода на тщательно законспирированную группу валютчиков, которую уже много месяцев безуспешно искали сотрудники отдела полковника Белопольского.

Водитель «Совтрансавто» Олег Михайлович Никитин очередной свой отпуск планирует провести в автомобильном путешествии по Черноморскому побережью Кавказа. За день до отъезда его «Ниву» в районе Курского вокзала «бодает» автобус. Повреждения легко устранимы: погнут бампер и слегка — левое заднее крыло. Откладывать поездку из-за таких пустяков Никитин не намерен. В гараже автобазы знакомые слесари берутся привести «Ниву» в порядок. Когда бампер снимают, между двумя его стояками находят контейнер. Слесари — народ опытный, умелый, а, естественно, в таких случаях любопытство придает их действиям поистине виртуозный характер. Они вскрывают контейнер и обнаруживают внутри золотые монеты царской чеканки, изделия из драгоценных металлов и бриллианты. То, что юриспруденция определяет коротким словом «валюта». Днем позже эксперты оценивают стоимость найденных предметов цифрой со многими нулями.