Бернард Коннерс - Искатель. 1992. Выпуск №4

«Линденвальд».

Женщина в одежде прислуги махнула рукой, когда машина проезжала мимо по мощеной дорожке, усаженной лавром и рододендронами. За поворотом машина миновала огромное каменное здание из множества башенок и арок в нормандском стиле, которое и представляло главные жилые помещения Линденвалъда.

У дальнего конца здания Джей остановил машину у въезда в гараж неподалеку от черного лимузина. Шофер — он нес пакеты к лимузину — кивнул с улыбкой:

— Доехал нормально, Джей?

— Да, спасибо, Карло. Отец где-то поблизости?

— Только что видел его у теннисного корта. Тебя Тед искал.

— Знаю. Я загляну к нему в офис перед отъездом.

Джей обогнул гараж, спустился по каменным ступенькам на белую щебеночную дорожку, по обеим сторонам которой цвели белые и желтые тюльпаны. Миновав теплицу, подошел к плавательному бассейну.

Его отец, садовник, стоял на коленях спиной к нему, рядом с клумбой роз у входа на корт. У Джея защемило сердце при виде его седых волос. Он не знал точно, сколько отцу лет, но догадывался, что больше семидесяти.

Мистер Уоллингфорд, лорд Линденвальда, не раз пытался снять с него часть обязанностей, но управляющий поместьем оставался непреклонен. Больше тридцати лет он являл своим трем коллегам образец для подражания — присматривал за угодьями и создавал самые изысканные английские сады в мире. Йохан Фон Влак относился к работе с величайшей ответственностью.

Потихоньку, на цыпочках, Джей подошел к согбенной фигуре. Отец, как обычно во время работы, что-то тихо напевал. По его голосу можно было без труда определить, что садовник находится в гармонии с окружающим. Как в детстве, Джей потянулся и закрыл отцу глаза руками.

Отец удивленно хохотнул. И поддержал игру:

— Мистер Уоллингфорд? Стелла? Карло?

Из башенки в задней части главного здания эту сценку наблюдал семидесятитрехлетний Дэвид Уоллингфорд. Ярко-желтые волосы его давно побелели, скулы обтягивала загорелая кожа, но он не чувствовал себя стариком. О возрасте свидетельствовали только морщины у глубоко посаженных серых глаз. Глядя на владельца Линденвальда, можно было решить, что он бригадный генерал в отставке.

Мистер Уоллингфорд не раз наблюдал подобные проявления чувств между своим садовником и мальчиком, и сейчас это вызвало у него обычную реакцию: глаза потемнели, губы поджались в узкую линию.

Потом его взгляд переместился на кучу пурпурных листьев под его окнами. Но он тут же отвел взгляд. Мистер Уоллингфорд избегал смотреть на это деревце — вишню. Ее посадили три года назад по его указанию — он хотел всегда точно знать, что это место осталось непотревоженным. Но деревце все больше стало напоминать о себе. Из саженца оно быстро превратилось в крепкое деревце, а темные листья, казалось, питались тайными соками…

Джей расстался с отцом и пошел вверх по тропе, которая соединяла эту часть поместья с задней стороной главного здания. Тысячи раз проделывал он этот путь и почти всегда испытывал приятное предвкушение того, что ждало его в конце. Сейчас — тоже. У него была назначена встреча с мистером Уоллингфордом, и любой такой визит относился к числу незаурядных событий.

Жизнь в Линденвальде всегда была хорошей. Мистер Уоллингфорд относился к нему как к сыну, и поэтому Джей получил многое из того, что достается сыновьям богатых людей.

Прекрасное образование: Найравилл, Филипс Эгзетер, Принстон, Йельская юридическая школа. После военной службы он получил место в одной из достойнейших адвокатских фирм в Нью-Йорке. Все было спланировано тщательно, будто благодетель считал своим долгом обеспечить сыну садовника самое лучшее из возможного.

Несмотря на такое большое внимание к его особе, личных контактов между ними почти не было. Не считая редких визитов, все дела, имевшие отношение к Джек», велись через кого-то.

Тропа кончилась у сетчатой двери, и Джей заглянул в большую кухню.

— Хелло, Вера. Где мистер Уоллингфорд?

Полная женщина в белой форме, стоявшая у большой черной плиты, подняла голову и улыбнулась.

— Доброе утро, Джей. Кажется, он в нижнем кабинете. Сейчас я узнаю, одну секунду… Он тебя ждет… — Потом тише: — А он не сердит на тебя?

— Нет. Насколько я знаю, не сердит, — проговорил Джей в некотором замешательстве. — А что?

— О, ничего. Наверное, мне показалось.

Женщина пересекла кухню и проговорила что-то в маленький интерком на стене. Вернувшись, она сказала:

— Он тебя примет в нижнем кабинете.

— Спасибо, Вера. — Джей прошел через кухню в холл, ведущий к передней части здания. Слова женщины оставили у него осадок. Отец не раз говорил ему, что хозяин вспыльчив. Да, пожалуй, все это знали.

В переднем фойе Джей остановился под большой сверкающей люстрой и постучал в дверь кабинета.

— Войдите. — Голос был звучный, властный.

Из кресла в дальнем конце кабинета поднялся высокий Красивый человек. Дэвид Уоллингфорд был джентльменом в лучших традициях. В нем было все то, чего не хватало его отцу.

Несмотря на полученное образование, Джей так и не смог отделаться от комплекса неполноценности — его отец как-никак слуга. Блестящий молодой человек, он на любом приеме, формальном или неформальном, чувствовал себя сыном бедного иммигранта — отец, прожив тридцать лет в этой стране, до сих пор говорил на ломаном английском. Джею казалось, что кругом шепчут: «Мальчишка садовника».

А случай с красивой девушкой, студенткой Вассара… Она пригласила его на обед к родителям в Нью-Йорке. Карло, которого послали с каким-то поручением в Филадельфию, согласился на обратном пути подвезти Джея и девушку на лимузине в Нью-Йорк. Джей собирался между делом представить шофера и потом устроиться со своей спутницей на заднем сиденье, где за стеклянной перегородкой относительный интим. Появился лимузин, однако вместо Карла за рулем в шоферской фуражке сидел его отец. Последовавшие объятия привели Джея в невероятное смущение. От Принстон Инн до Нью-Йорка они ехали втроем на переднем сиденье, и Джей все думал, как же объяснить девушке, дочери крупного промышленника, почему отец так плохо говорит по-английски и почему он Фон Влак, а Джей — Вон Влак. Это последнее объяснить было труднее всего.

Приближаясь к Дэвиду Уоллингфорду. Джей почти сразу же заметил, что он встревожен.

— Ты хорошо выглядишь, Джей. Пожалуйста, садись.

— Спасибо, сэр. — Джей устроился в одном из легких кресел у камина.

— В Вашингтоне не все сложилось удачно, — проговорил мистер Уоллингфорд. — Твоему соседу по комнате, этому Такеру, слишком многое стало известно. Что там вообще произошло? — Он устремил на молодого человека холодный оценивающий взгляд.