Теодор Константин - В полночь упадет звезда

— Так ты думаешь, что у него есть какие-нибудь тайные намерения? — с сомнением спросил Мардаре.

— Боюсь, что да. Такой бабник, как он!..

— Но ведь она же сумасшедшая… Разве ты забыл про это? — прервал его Мардаре. — Это было бы чудовищно!

— Сумасшедшая-то сумасшедшая, но какая? Она не кусается, не кричит, одним словом, не вытворяет ничего ужасного. Вы же видели ее не меньше, чем я. Я вам откровенно признаюсь — мне доставляет большое удовольствие смотреть на нее. Она так хороша!.. Когда смотришь на нее и видишь, как она идет из оранжереи с цветами, разве можно подумать, что она не в себе? Правда, у нее несколько странная походка и взгляд какой-то блуждающий, но это и всё. В сущности, в чем заключается ее безумие? Она не разговаривает, — так, может быть, она уже забыла, как произносят слова, а в остальном она совершенно нормальный человек. На рояле она играет великолепно, любит цветы, умеет за ними ухаживать почище любого садовника… Вот мне и кажется, что безумие «хозяйки замка» не может помешать тому, чтобы мужчина увлекся ею. Разве немую женщину, если она так же красива, как эта несчастная гувернантка, нельзя любить?

— О-о, ты в нее влюбился, жеребенок! — воскликнул Бурлаку, глядя на Пелиною с восхищением.

— Не говори глупостей, «старик»! Речь идет не обо мне, а об Уле.

— Ты думаешь, Уля влюблен в «хозяйку замка»?

— Иначе я не могу объяснить, чего он привязался к этому управляющему?

Мардаре расхохотался:

— Ей-богу, Пелиною, дружок, ты поглупел! И даже очень. Ты думаешь, наш Уля из тех, кто может влюбиться в женщину, у которой не все дома? Что верно, то верно — до женщин он великий охотник. Но влюбиться в женщину, которую он, может быть, больше никогда не увидит?… Нет, это немыслимо. Но допустим, что он влюблен. Или, лучше, что она ему просто нравится. Так ты думаешь, стал бы Уля в этом случае терять время, добиваясь расположения управляющего, вместо того чтобы вести лобовую атаку? Насколько я его знаю, в это трудно поверить. Если уж у него были серьезные намерения в отношении «хозяйки замка», можешь быть спокоен, что он давно бы любовался пейзажем, который открывается из ее окна оттуда, из башни, где она проводит дни и ночи.

— Чем же тогда можно объяснить, что каждый раз, когда его ищешь, то находишь у управляющего? И другое: стоит только «хозяйке замка» спуститься вниз, он уже тут как тут.

— А откуда тебе всё это известно, жеребеночек? — ехидно спросил Бурлаку.

— Я его видел при этом.

— Эх, жеребеночек, я бы дал отрезать себе усы, если бы они были у меня, чтобы доказать, что ты влюблен в нее.

— Не будь идиотом!

— И всё-таки ты влюблен. Да еще так, что стал ревновать Улю.

— В конце концов можете думать обо мне что хотите, но вы мне ответьте на вопрос: чем объясняется интерес Ули к управляющему?

— Я могу дать тебе тысячу объяснений! — предложил Бурлаку.

Разумеется, из тысячи объяснений было дано лишь несколько. С ними согласился и Мардаре. И всё-таки никто из них не сумел толком объяснить близость Ули к управляющему, хотя спор по этому поводу у них отнял весь обеденный перерыв.

Действительно, Уля Михай довольно часто был гостем управляющего, который жил в домике из красного кирпича, расположенном в некотором отдалении от замка.

Домик состоял из двух комнат, разделенных маленькой прихожей, кухни и ванной. Скромную обстановку дополняли очень ценные персидские ковры, которые оказались здесь, вероятно, после того как из замка была вывезена вся мебель.

Владея венгерским языком, Уле нетрудно было подружиться с управляющим. Впрочем, тот проявлял дружелюбие ко всем румынским офицерам и унтер-офицерам. Только этим можно было объяснить, что в его домике постоянно торчало несколько солдат, приходивших к нему неизвестно за какой надобностью. Частенько бывали здесь с разного рода просьбами денщики. И управляющий изо всех сил старался угодить им. Особенно ласков он был с теми, кто знал венгерский язык, а их было не так уж мало, потому чтй дивизия формировалась, главным образом, из жителей Трансильвании. С ними он дружелюбно беседовал, рассказывал занятные истории из жизни хозяев замка, а нередко угощал и стаканчиком палинки, крепкой настойки. Если же случалось, что кто-нибудь заглядывал в домик во время обеда, управляющий немедленно усаживал его за стол.

Дружеские обеды, которые выгодно отличались от достаточно однообразной армейской пищи, служили хорошим поводом для откровенного разговора с румынскими солдатами. А, как известно, во время такого разговора можно без особого труда узнать много интересного.

Уля, к которому управляющий проявлял большое расположение, давно заметил, что хозяин домика сам никогда не задавал вопросов, которые могли бы возбудить подозрение. Он просто очень внимательно слушал, и солдаты, находя в нем приятного собеседника, становились за его столом чересчур словоохотливыми и болтали всякую всячину, к большому удовлетворению господина управляющего, роль которого была совершенно ясна Уле. Не рискуя жизнью, не навлекая на себя никаких подозрений, управляющий выполнял таким образом свою задачу тайного агента противника, оставленного в тылу у наступающих румынских и советских частей.

Конечно, можно было принять меры, чтобы прикрыть этот источник информации врага. Но ведь невозможно запретить солдатам бывать здесь, не вызвав подозрений венгра.

Уля решил подружиться с управляющим по многим причинам. Во-первых, он хотел поближе узнать этого человека, чтобы понять, какое место занимает он в агентурной группе. Во-вторых, если он не ошибся и управляющий действительно был одним из агентов Абвера, то, вероятно, с ним попытаются установить связь. Уля надеялся, что его частые визиты к управляющему дадут возможность узнать об этом своевременно. Ему казалось, что непременно должна быть налажена связь между двумя лицами, например Некулаем Тупицей и управляющим. Однако, к его удивлению, Некулай еще ни разу не перешагнул порога этого дома. Он был единственным денщиком, которому удавалось выйти из всех затруднений, не обращаясь к услугам управляющего. Промедление с установлением связи Уля относил за счет чрезвычайной осторожности этих двух лиц.

Лишь несколько дней спустя Уля понял, как ошибся в своих расчетах, предполагая, что эти два агента попробуют установить между собой связь.

В тот день, по обыкновению, «хозяйка замка» вышла из оранжереи с большим букетом хризантем в руках. Проходя по аллее, ведущей к замку, она встретилась с Некулаем Тупицей. Он не впервые видел ее, но так близко еще не встречал. Взволнованный ее красотой, Некулай замедлил шаги, чтобы разглядеть ее получше.

«Хозяйка замка» шла ему навстречу, как всегда глядя поверх голов и, казалось, совершенно его не замечала. Но когда женщина поравнялась с ним и протянула ему цветок, Некулай Тупица заметил на безымянном пальце руки толстое золотое кольцо в виде змеи. Змея подняла голову кверху, вместо глаз у нее сверкали два больших рубина.