Леонид Панасенко - Искатель. 1988. Выпуск №4

— Тебе лучше? — спросила Изабелла.

— Да вроде бы…

Не мог же он сказать ей: «Пока я буду слышать из–за двери комнаты голос ребёнка, появившегося из небытия, пока ты будешь делать вид, что он наш, лучше мне не будет». Но, может быть, он неправильно оценивает происходящее? Он не может говорить с Изабеллой искренне, если только имеет дело с ней, а не с подделкой под неё. Но если она — плод его воображения, то это было бы равносильно спору с самим собой, не более того. И, несомненно, так оно и есть — ведь, что ни говори, ему доподлинно известно, что ребёнка у них нет! Поль выпил глоток кофе и выпалил одним духом:

— Мне лучше, потому что теперь я уверен, что ты в это время в лаборатории вместе с остальной нашей командой, что в этой комнате нет никакого ребёнка и что я сейчас наедине со своим бредом в этой незнакомой квартире.

Глаза Изабеллы расширились от ужаса.

— Господи! Ты ещё болен!

Поль взвесил этот ответ.

Это единственный ответ для призрака, поскольку этот призрак — просто рупор его, Поля, бреда.

Но, с другой стороны, будь Изабелла настоящей, она отнеслась бы к его словам как к симптому бреда… И ответ мог бы быть точно таким же.

К счастью или к несчастью, но настоящей она быть не может.

— Не бойся ничего, любимый… Мы здесь втроём…

Втроём!

— …Тебе скоро станет лучше… вот увидишь… Раньше ты придумывал и верил в придуманное, а теперь не веришь тому, что существует… Но это как… как настройка резкости, понимаешь… всё, что ближе или дальше, выглядит размытым… Скоро ты будешь видеть вещи так, как мы с Венсаном…

Они с Венсаном… А что, если ударить, вышвырнуть этого оборотня в окно? Может быть, так он избавится от него к приходу Изабеллы? И ребёнка туда же. А если они существуют? Если те, кто представляется ему Изабеллой и неким Венсаном, в действительности Мариетта, ассистентка, и какой–то ребёнок, пришедшие его навестить? Вот так и убивают людей, когда сходят с ума. Поль поставил пустую чашку на стол.

— Да… как вы с Венсаном…

Он снова растянулся на диване. Ему вспомнились слова Карлена: «Я спросилу неё, почему вас нет детей…» Кто–то шершавым языком лизнул его в лицо. Поль рывком сел. У дивана стоял невесть откуда взявшийся большой чёрный пёс. С удивлением поглядев на Поля, он попятился и зарычал.

— Альбер, молчи! — прикрикнула Изабелла.

Поль тоже смотрел на собаку.

— Что это такое? — пробормотал он.

— Твой пёс. Ты его забыл? Как сына…

— И его зовут Альбер?

— Ты же сам его так назвал, когда мы три года тому назад купили его Венсану…

— Но когда я пришёл, никакого пса не было…

— Он был в своей комнате.

— В своей комнате? У этого пса есть своя комната?

— Да нет же, в комнате Венсана. Альбер, да замолчишь ты наконец? Будь умницей!

Альбер посмотрел поочерёдно на Поля и Изабеллу, потом повернулся к ним спиной и улёгся под стол. Положив морду на лапы, он не сводил с Поля глаз. Этого призрака не так легко будет вышвырнуть в окно, подумал Поль. Скорее Альбер вынудит его выпрыгнуть с третьего этажа.

Он встал, подошёл к окну, поднял штору, открыл створку и выглянул наружу. Вид двадцатиэтажной пропасти заставил его отпрянуть назад. Альбер зарычал, Изабелла вскочила на ноги.

— Что ещё стряслось?

— Я… я думал, что наша квартира на третьем…

Изабелла обняла его за плечи.

— Бедненький ты мой, наконец–то я начинаю понимать. Раньше мы жили в другой квартире, действительно на третьем этаже. Но потом, когда родился Венсан, нам пришлось переехать в квартиру попросторней… — Губы её горько скривились. — Ты забыл всё это!

Амнезия? Только этого не хватало!

— Скажи, — возбуждённо заговорил он, — где я, по–твоему, был перед этим?

— В отделении Карлена, где же ещё?

— Так. А почему я там был?

— Да ведь ты проходил обследование! Ты был совершенно изнурён работой! Упал в обморок прямо в лаборатории.

— Ага, — сказал Поль, — значит, лаборатория, по крайней мере, ещё существует…

— Хоть об этом помнишь!

— И ты работаешь там вместе со мной!

Она широко открыла глаза:

— Помилуй, Поль, я ушла оттуда пять лет назад, когда забеременела!

— Ах да! У меня амнезия. Всё та же проклятая амнезия?

— Н–ну… да, Поль. У тебя амнезия!

Он снова сел на диван. Выходит, он — человек, занимающийся исследованиями в области восстановления нарушенной памяти, теперь вдруг сам стал идеальным пациентом. Разумеется, при таком объяснении всё вставало на свои места: изнурение, срыв и чёрный провал.

Но это было уже слишком. Поль снял трубку телефона и набрал номер лаборатории. Его он не забыл. Ответила ему Мариетта, лаборантка.

— А, здравствуйте, Мариетта. Это Поль. Вы сегодня не видели Изабеллу?

На том конце провода помолчали, прежде чем ответить.

— Но, Поль, она же бывает у нас только по пятницам, к концу дня, когда заезжает за вами…

Поль скосил глаза на Изабеллу.

— Ах да, ну, конечно же, Мариетта. Благодарю вас.

Мариетта нерешительно спросила:

— Вы… надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, Поль?

— Да, да, я чувствую себя хорошо. Спасибо, до завтра.

Он положил трубку.

— Прости меня. Я хотел… Мне нужно было…

Изабелла подбежала, прижалась к нему:

— Ну конечно, любимый!

На душе у Поля по–прежнему было тяжело. Придётся ему теперь жить с этим ужасным ребёнком и слюнявым псом: не отрекаться же от семьи.

За завтраком Поль обнаружил в кармане пиджака ключи, которых никогда прежде не видел. Отложив бутерброд, он показал их Изабелле.

— Ты знаешь, что это за ключи? — спросил он.

Изабелла кивнула — понимающе, мягко.

— Это твои ключи от машины, Поль.

— Что ты такое говоришь? Уж их–то я помню!

— Погоди. Ты помнишь, от какой?

— Само собой, от «дофина»!

— У нас уже два года «студебеккер».

Поль внимательно посмотрел на Изабеллу, потом на связку с тремя ключиками.

— «Студебеккер»? — тупо повторил он.

— Посмотри сам. Синего цвета, прямо под окнами.

Поль встал и подошёл к окну. От высоты в двадцать этажей у него снова закружилась голова. Но синий автомобиль действительно стоял внизу. Длинный, шикарный.

Поль в задумчивости возвратился на место.

— Так, значит, мы разбогатели? — спросил он почему–то саркастическим тоном.

— Наступило время получать проценты с прибыли от продажи твоего препарата.

— «Меморила»?

Изабелла кивнула.

— Мне казалось, что я продал формулу только в начале года…

Она улыбнулась.

— Да нет, гораздо раньше.

Поль задумался.

— Мне казалось, что мы тогда решили… ну, я решил усовершенствовать его, прежде чем…

Он не закончил фразу, осознав, что говорит с Изабеллой так, будто она по–прежнему работает вместе с ним… Решив сменить тему, Поль спросил: