Юрий Виноградов - Десятый круг ада

Циммерман недоуменно посмотрел на гауптштурмфюрера, удивляясь столь резкой перемене темы их разговора. Неужели начальнику концлагеря что-либо известно о его Катюше? Где она сейчас с детьми?

— Ну, хотя бы в сравнении с немками? — отвлек его от нахлынувших было воспоминаний настойчивый голос Баремдикера.

— Я не могу сравнивать. У меня не было жены немки. Но по-моему, все женщины одинаковы.

Баремдикер пренебрежительно усмехнулся, чувствуя свое подавляющее превосходство над доверчивым, неискушенным Циммерманом.

Огромная двухметровая стеклянная колба с округлым верхом изготовлялась по специальному заказу Института по изучению продления жизни человека. Весь процесс выдувки происходил в присутствии хозяина завода — маленького юркого старичка, придирчиво наблюдавшего за работой мастеров-стеклодувов. Обычно хозяин, страдавший приступами астмы, лишь на минуту заходил в жаркий цех, а сегодня весь день просидел у раскаленного стекла, что подчеркивало особую важность заказа. В последнее время завод вообще перешел на обслуживание института, изготовляя для него уникальное по своим формам лабораторное оборудование.

Приехавший на завод доктор Штайниц остался доволен колбой. Сделано все точно по его чертежам. Каким же примитивом выглядела по сравнению с этим гигантом колбочка из «зоопарка фрейлейн Эрны», в которой он проделывал опыты с рептилиями и грызунами!

Хозяин-старичок услужливо суетился перед высокопоставленным клиентом. Два месяца назад из главного управления имперской безопасности он получил распоряжение немедленно перевести завод на изготовление заказов для Института по изучению продления жизни человека. Этот небольшой стекольный завод находился всего лишь в пятнадцати километрах от Шварцвальда, вот почему доктор Штайниц и остановил на нем свой выбор.

В трех километрах от стекольного завода, на берегу маленького живописного озера, находился старинный особняк, некогда принадлежавший богатому еврею-торговцу, расстрелянному нацистами еще задолго до войны. Кальтенбруннер давно предлагал Штайницу забрать его себе в качестве подарка от РСХА и перевезти туда на лето семью. Шеф хотел, чтобы великий ученый, чей гений служит интересам укрепления могущества третьего рейха, по вечерам отдыхал в кругу своих домочадцев. Особенно мечтала переехать поближе к Вальтхофу неугомонная Эрна. Ей хотелось подружиться с Региной, с которой заочно она уже была знакома.

Но сближения Эрны с Региной больше всего и не хотел Штайниц. Оно будет мешать его встречам с дочкой учителя. Ведь после создания им для рейха самого сокрушительного в мире бесшумного оружия Регина станет фрау Штайниц. А взбалмошная Эрна может усложнить их взаимоотношения.

На всякий случай он решил все же заглянуть в особняк, благо дорога от стекольного завода до Шварцвальда проходила рядом. Черный «мерседес» остановился у самого озера, к противоположному берегу которого примыкала стена зеленых берез. Двухэтажный деревянный дом с мезонином был обращен к озеру. От воды его отделяли клумбы цветов, декоративный кустарник вдоль узких аллей да крытая беседка у обрывистого берега, сейчас совершенно запущенные. Если с недельку хорошо поработать, то и сад, и сам особняк смогут быстро принять пусть и не былой, но вполне нормальный жилой вид. Место здесь красивое.

Штайниц не стал заходить в помещение. Машина развернулась и вскоре выехала на дорогу. Руководитель бактериологического центра тут же забыл об особняке, мысленно он анализировал предстоящие интереснейшие опыты на людях в стеклянной колбе. Завтра ее доставят в лабораторию, начнут монтаж. Пройдет немного времени, и он на практике в идеальных условиях, о каких только мог мечтать, сможет наконец-то проверить воздействие выработанных им болезнетворных бактерий на человеческий организм. Подопытные для его исследований уже готовятся в лагере № 2 под непосредственным присмотром гауптштурмфюрера Баремдикера.

С этими опытами Штайниц связывал свое будущее. Именно они сделают его гением немецкой нации. Он создаст уникальное бактериологическое оружие, с помощью которого можно уничтожить и целые народы, и просто неугодных нацистскому режиму, в том числе и ему, доктору Штайницу, личностей. Последнее Штайниц считал особенно важным. Локальное бактериологическое оружие строго направленного действия поможет ему убрать с дороги всех, кто попытается встать на его пути к верхней ступени иерархической лестницы третьей империи. Достаточно будет просто пожать недругу руку на каком-либо из официальных приемов или открыть в кармане пробирку с «прирученными» болезнетворными бактериями, и через определенное время жертва почувствует легкое недомогание, а потом сляжет в постель и уже никогда с нее не поднимется. Никакие светила медицины не смогут определить истинную причину смерти, по крайней мере в ближайшие несколько лет. А этого вполне хватит для достижения поставленных целей. Конечно, прежде чем «стрелять» бактериями в своих противников, следует обезопасить самого себя, то есть создать соответствующие антибиотики. Кое-что уже в этом направлении проделано, и небезрезультатно. Предстоящие опыты в колбе дадут положительный ответ на все вопросы.

Правда, иногда Штайниц задумывался — а нужен ли он будет начальнику РСХА доктору Кальтенбруннеру после создания оружия века? Конечно, он, Штайниц, не собирался сидеть сложа руки и предпринимал необходимые меры личной безопасности. Кальтенбруннеру он никогда не скажет, что созданное бактериологическое оружие предел его изысканий, он заинтересует начальника РСХА, жаждущего обладать более мощным средством массового уничтожения. Не откроет ему Штайниц и тайну «прирученных» бактерий. Ну, и в критический момент напустит на обергруппенфюрера свору самых страшных микробов. Фюреру придется лишь публично оплакивать любимого земляка, отдавшего жизнь за процветание рейха.

От размышлений Штайница отвлекло белое пятно, мелькнувшее в зелени деревьев: машина подъезжала к Вальтхофу. «Регина? И одна! Должно быть, вышла на прогулку», — узнал он девушку и приказал шоферу:

— Курт, остановитесь.

Курт беспрекословно выполнил приказание, свернув на обочину. Штайниц вылез из машины, махнул шоферу— поезжайте. Девушка, заметив гостя, приветливо помахала ему букетом полевых цветов.

— Добрый день, фрейлейн! — поклонился Штайниц. Он вплотную подошел к девушке, намереваясь поцеловать ей руку, но из-за куста выскочила рослая овчарка и предупреждающе зарычала. — О, да вы не одна… С таким сторожем не опасно ходить по лесу.

— Мне и без Рекса не страшно, — пожала плечами Регина. — Я здесь каждый кустик знаю…