Александр Мартынов - Подкова на счастье

— Он ещё живой! — послышался оклик.

Потом была чёрная яма, из которой он вынырнул от страшной, непредставимой боли в руках и ногах. Ничего не видя и не ощущая вокруг, кроме этой боли, мальчишка истошно заорал и задёргался, понимая, что его держат и заходясь от ужаса. А потом он услышал смех и басистый мужской голос:

— Будет цел, раз чувствует…

от 12 января 2006 года

Разрешился тянущийся уже два месяца конфликт между коллективом детской и юношеской школы верховой езды и совладельцем помещения, в котором она располагалась, фирмой «Бриллиант». Наши постоянные зрители помнят, конечно, что причиной спора стало желание фирмы передать помещение в аренду более платёжеспособным съёмщикам. После целой серии судебных разбирательств уже в начале нового года дело было решено в пользу «Бриллианта». Печальным является то, что более сорока детей и подростков, искренне увлечённых верховой ездой, оказались отныне лишены этого занятия. Следует упомянуть так же о том, что кони — одиннадцать штук породы русская верховая — были переданы на мясокомбинат за отсутствием помещения. Хозяин, конечно, барин, но это всё-таки варварство. Возвращаясь к этой теме — попрежнему остаётся неизвестной судьба 13летнего Вити Самойлова. Предположительно мальчик в ночь с 29 на 30 декабря прошлого года украл одного из коней — жеребца по кличке Карьер — и с ним бежал в неизвестном направлении. Витя — воспитанник школыинтерната для детейсирот — и ранее отличался зачастую алогичным поведением, мальчик был крайне конфликтен; так, именно он во время появления на территории школы оценщиков фирмы 25 декабря прошлого года бросился на них с вилами. Как это ни печально, но очевидно судьба юного конокрада трагична. Учитывая то, что морозы ниже — 20 градусов держатся уже почти две недели, а в населённых пунктах области мальчик с конём замечен не был, подросток скорее всего погиб в лесу… И к другим новостям. Весело прошли недавние рождественские праздники для детей нашей области…

Ни один нормальный мальчишка не использует мобильник, как мобильник.

Это предмет для хвастовства (у кого круче), фонарик, фотоаппарат, музыкальный центр — что угодно, только не телефон, хотя родители, покупая своему чаду это чудо техники, успокаивают себя мыслью что "уж теперь-то всегда будут знать, где…" и прочая взрослая чушь. Именно в тот момент, когда им позарез нужно знать — «где», мобильник садится… или на него садятся, или мальчишка оказывается в зоне недоступности сигнала. И родители, как и раньше, до нашей эры, хватаются за голову, пьют таблетки и звонят в милицию.

Гораздо реже, но всё-таки случается такое, что владельцу мобильника тоже надо на самом деле позвонить, и тут уже он обнаруживает, что роскошный аппарат вышел из строя, потому что сегодня он (владелец) почти час показывал восхищённым приятелям, какие мелодии он «накачал» себе.

Примерно в такой ситуации оказался четырнадцатилетний Тим Бондарев, когда вернулся со школьной практики в полдень 20 июня. Запомните эту дату.

Началось всё ещё раньше — когда утром он натянул белые джинсы, намереваясь вместо практики идти гулять с одной дамой. Дама не пришла, практика состоялась, на джинсах слева красовалось тёмное пятно, а ключи от квартиры остались лежать в правом кармане старых джинсов — на стуле возле Тимкиной кровати. Попытка позвонить родителям, чтобы они подвезли ключи, сорвалась по причине смерти мобильника. Это означало, что к родителям придётся ехать на общественном транспорте через весь город, в район новостроек, где располагалась их часть. Вариантов не было — раньше девяти вечера родители не появятся.

Тимка прислонился затылком и спиной к своей двери и несколько раз с досады стукнулся в неё головой.

— Сейчас открою, — сказал из-за двери заспанный мужской голос.

Тим отскочил, как на пружинах. Его лицо сделалось испуганнонепонимающим. Он так и стоял, пока щёлкал замок и открывалась надёжная, европейских стандартов дверь — открывалась изнутри квартиры, где никого не должно было быть вообще, не говоря уж об обладателях мужского баса. Мальчишка даже осмотрелся внимательно — а их ли это дверь?! Потом он заподозрил, что зачем-то появилась хозяйка квартиры (подполковник Бондарев и старший сержант Бондарева снимали квартиру за пределами военного городка)… но опять-таки — мужской бас?!

А обладатель баса возник на пороге.

Это был заспанный мужик лет 35–40, с густой бородой и вислыми усами, здоровый, как белый медведь, с какими-то замысловатыми татуировками на правых руке и плече. Тим мог бы присягнуть, что раньше никогда в жизни его не видел. Тем не менее, на мужике были одни трусы и становилось ясно, что в квартире он расположился похозяйски и вовсю наслаждается жизнью.

— Вы кто? — задал Тимка самый логичный в такой ситуации вопрос, пятясь слегка к лестнице. Мужик подумал, разглядывая мальчишку, по-том хмыкнул и ответил спокойно:

— Если ты Тимофей и ты сын Ольки, то я твой дядя. Твой уй, так сказать.

— Вы мой кто? — подозрительно спросил Тимка.

— Уй, — обстоятельно разъяснил мужик. — это дядя со стороны матери. В отличие от стрыя — дяди со стороны отца. Ясно?

«Конечно,» — подумал Тим, собираясь рвануть по лестнице. С мужиком у них была разница в росте (минимум метр девяносто против метра семидесяти двух), весе (килограммов сто сплошных мускулов против сорока восьми… ну, тоже мускулов, но всё-таки не взрослых) и габаритах (белый медведь и жеребёнок). Не говоря уж о том, что у Ольки (матери Тима) братьев, кажется, не наблюдалось.

Однако, в этот момент "дядя уй" поднял палец и сказал:

— Ясно. Ты меня опасаешься. Вполне естественно… Сейчас, — он отклонился куда-то в сторону (в направлении столика, скорей всего) и протянул Тиму листок из отцовского еженедельника. С некоторой опаской Тим взял его.

Да, это писал отец, больше некому.

"Тимка! Мы до тебя не смогли дозвониться. Приехал твой дядя, брат матери. Почему ты про него ничего не знаешь — это потом, когда приедем. Не буди его, если спит, он устал. Если попросит чем помочь — помоги.

До скорого. "

Ниже было приписано почерком матери:

"Тим! Твой дядя был козлом, а стал сумасшедшим. Не знаю, что лучше, но ты его поменьше слушай.

Целую — ма. "

Тимка сложил записку и, убирая её в карман, спросил:

— Тут сказано, что вы были козлом, а стали сумасшедшим. Как это понимать?

— Проходи, — дядя посторонился. — Это отдельная тема.

Пока Тимка мылся, закрыв за собой дверь на задвижку и придвинув к ней стиральную машинку, дядя вроде бы вёл себя адекватно — ходил туда-сюда, что-то трубно напевал, гремел на кухне. Тим, отфыркиваясь, почти успокоился и выстроил непротиворечивую версию: дядя сидел, сидел долго и за что-то серьёзное, а теперь ударился в религию или что-то вроде этого, как часто бывает с зэками. Это мальчишку почти успокоило. А когда он вышел, то на кухонном столе царил бардак, но бардак приятный.