Андрей Бондаренко - Седое золото

На аппетит это, впрочем, никак не повлияло.

Ник на старенькой сковороде напёк целую гору серых блинов — мука ржаной оказалась. Но вкусные получились блины, а цветом и пренебречь можно, не баре.

Сизый же, в честь прибытия на место, приготовил в помятом ведре королевскую трапезу — кулёш рыбацкий, долгоиграющий.

— Кулёш рыбацкий, он следующим образом готовится, — соловьём заливался Лёха, активно помешивая варево деревянной ложкой со сломанным черенком. — Берётся ведро или казан большой — чем больше, тем лучше. В этой посудине варится каша-размазня, жидкая очень. Ну, как сопли во время карцерной простуды. Каши много быть должно, чтобы суток на пять хватило. Жалко на рыбалке время тратить на всякую ерунду. Вместе с крупой в ведро бросаются куски жирнющей свинины. Свинины у нас нет, даже постной. Ерунда, перебедуем! Копчёной оленины нашинкуем, по самое не балуйся! Ещё полагается за пять минут до готовности колбасы разной накрошить. Но чего нет — того нет! Пренебрежём, не впервой! В раскладе козырном — классная вещь должна получиться, вкусная и удобная. Удобная — в смысле на всю рыбалку хватает. Завтра разогреем, дадим прокипеть, ещё оленины настругаем, если хариуса наловим, то и его родимого — туда! Наваристо будет, вкусно! После жидкой тюремной баланды такой кулёш — самый цимус и есть! Марципан прямо! Послезавтра то же самое: добавляем в ведро чего Бог послал или чего слямзить удалось, не важно совсем. Остатки, дней через пять, самые вкусные получатся!

Засомневался Ник в правильности этого кулинарного подхода, но промолчал.

В конце концов, кулёш этот всегда можно отписать в пользу Сизого, он только обрадуется. А себе и ушицы можно сварить, оленина с блинами — тоже неплохо.

Сходил к ближайшей сопке, нарвал листьев брусники, морошки. Жестяную банку из-под консервов нашёл, литра на два. Похоже, импортная посудина — из-под абрикосового компота, что совсем и не странно. Помыл банку тщательно, воды в ней вскипятил, собранные листья в кипяток бросил, вот и чай таёжный, вернее тундровый, получился. На десерт, так сказать.

После плотного ужина подбросили дровишек в печку, спать завалились.

Хорошо спалось, никто не мешал. Поздно проснулись, солнце уже высоко стояло в голубом безоблачном небе, ушли куда-то вчерашние неприветливые тучи.

Позавтракали холодным кулёшом, чай вчерашний тоже разогревать не стали — нужно было дрова экономить.

Потом и на рыбалку собрались, настроили «кораблик» совместными усилиями.

— Надо бы ещё мушек наделать, запасных, на всякий случай, — предложил Сизый. — Вдруг тутошние хариусы — звери страшные, с кабана размером?

Ник достал из своего вещмешка коробочку с крючками, моток красных ниток, кусок оленьей шкуры. Ножом нарезал оленьих ворсинок, аккуратно сложил кучкой на фанерной дощечке, обернулся к Сизому:

— Давай, Лёха, интимных волосиков своих добавь немного! Да не жадничай ты, для пользы дела надо! — И передал тому нож.

Сизый остроту ножа на ногте большого пальца попробовал, ремень армейский на своих штанах расстегнул нерешительно, посмотрел на Ника с явной паникой во взгляде:

— Командир, а как чихну в момент неподходящий? Дрогнет ещё рука, чего полезного отрежу? А? Давай я лучше — с груди, а? И ты своих добавишь, для полноты картины?

На том и порешили. Лёха к оленьим волоскам своих седых добавил, Ник — своих, рыжеватых.

Славные мушки получились, пёстрые, симпатичные.

— Сам бы таких ел, — заявил Сизый радостно, облегчённо вздыхая. — Если бы рыбой был. Красавицы, в натуре!

Надели сапоги, бушлаты на плечи набросили, спустились к реке.

Над Паляваамом клубился цветной туман. Местами розовый, местами лимонный.

Отойдя по берегу метров сто от избушки, Ник запустил «кораблик» в свободное от тумана окошко. Катамаран элегантно зарылся в волны, через минуту устойчиво встал на струе, упруго натянулся шнур, мушки весело заскакали по воде.

— Теперь ждать надо, — вздохнул Лёха. — Может, закурим?

Ник расстегнул свой планшет, достал кисет с махоркой, из общей массы ещё не совсем просохших бумаг отделил верхний лист — для козьих ножек, приготовился порвать его на две половинки.

— Подожди-ка, не суетись, — вмешался Сизый. — Нам что Эйвэ говорил? Сперва прочесть, а уж потом — по надобности использовать! Так что читай! Успеем ещё накуриться этим самосадом батюшкиным. Не табак, а прямо горлодёр какой-то беспощадный! А спешка, она хороша, только когда с зоны сдёргиваешь. Или с не целованной барышней когда, зная, что "чёрный воронок" уже под окнами дожидается.

Разгладил Ник тщательно бумажный лист на колене, осмотрел с двух сторон.

Текст чернилами был написан, смыло практически всё, только на одной стороне «шапка» сверху осталась, да на другой, прямо посередине, несколько фраз читались.

— Итак, вниманию любопытствующих: "Протокол допроса Никандрова С. С., з/к 8412, лагерь Сусуман 2/1, бежавшего 12.07.37. Задержан на побережье залива Шелихова, возле деревни Пеньё, 26.10.37". Здесь всё. — Ник перевернул лист. — Да и здесь — кот наплакал. Вот слушай: "В начале сентября, точнее не помню, вышли к мысу Наварин. Еда закончилась. Решили Фёдора Кравченко убить, на провиант. Убили, освежевали. Трое суток на мысе провели. Отдыхали. Отъедались. Вопрос следователя: Не встречали в том месте незнакомых людей? Может, что-либо странное наблюдали? Ответ: Людей не встречали. Ничего странного не видели. Но слышали. Каждую ночь, как стемнеет, в небе стрекотало. Словно моторная лодка на реке. Будто лодка по небу с Берингова моря приходит, прямо в сопки. Медленно так. Потом обратно. И так много раз…" Вот и всё. Дальше не разобрать. Что скажешь на это? — спросил Ник.

Почесал Сизый в репе, крепко так почесал, с усердием.

— Что тут скажешь? Всем известно, что здесь при побеге некоторые извращенцы специального «терпилу» с собой берут. Даже откармливают загодя, на зоне ещё, у самых слабых пайки отбирая. Мне, слава Богу, этим заниматься не доводилось. Я под Сусуманом в зоне 2/2 чалился, там настоящих авторитетов собирали: «смотрящих» — я сам из них, медвежатников, карманников, ну и этих, по пятьдесят восьмой статье которые. А 2/1 — там одни отморозки и беспредельщики парились, гопстопщики и налётчики, от них всего ожидать можно. Потому как — гниды безбашенные. А вот чтобы лодки моторные по небу плавали, не слыхал никогда! Врёт всё этот Никандров С. С., как сивый мерин врёт! Расстреливать таких надо, сразу и навсегда! Давай лучше подымим.

Только успели покурить — удар хвостом по воде, это крупный хариус прыгнул за мушкой.

Шнур натянулся, Ник осторожно вытащил добычу на берег, ловко снял с крючка и оглушил о ближайший валун.

— Козырный расклад! — радовался Лёха. — Килограмма на полтора этот шустрила потянет! На нашу с тобой, Ник, мушку клюнул! Так-то вот! Бог авторитету — он в помощь всегда!