Андрей Бондаренко - Седое золото

Свечу зажгли, выпили из крохотных походных рюмок, вставляемых при необходимости одна в другую, сухарями похрустели.

Ник профессору всё-всё и рассказал.

И о том, как «Проныра» утонул, о том, как они с Сизым шестерых «пятнистых» в Долину Теней отправили, об иностранном стрелке из миномёта, который потом цианистым калием отравился, о гибели всего отряда под грязевым потоком, об Эйвэ, повредившем позвоночник, о нашествии леммингов, о походе через Мёртвую Тундру…

А главное, рассказал о показаниях беглого зэка и капитана утонувшей шхуны, о байке, поведанной Ванькиными детьми, о своих соображениях и умозаключениях на этот счёт.

Вырвиглаз очень внимательно слушал, только изредка уточняющие вопросы задавал.

Когда Ник завершил свой рассказ, профессор ещё раз наполнил рюмки, скорбно головой покачал:

— Помянем души усопших, и своих, и чужих! Пусть им земля будет пухом!

Тут Ник с Вырвиглазом был полностью согласен: все погибшие, с обеих сторон, простыми исполнителями были, поэтому равны они перед Богом, как бы там ни было.

Вырвиглаз пожевал хлебную корочку, задумчиво на пламя свечи пощурился и подвёл итог, уже сугубо по делу, без сантиментов:

— Похоже, Никита, вы правы, всё сходится. И по временным отрезкам, и по отдельным деталям. Надо золото у мыса Наварин искать. Там оно, точно там. Только вы об этом не рассказывайте всем подряд. Как назло, и рации у меня нет: несчастный случай на маршруте произошёл, когда ещё сюда следовали, утонула рация. Надо срочно в Анадырь следовать, обо всё доложить капитану Курчавому. Он мужчина умный, всё поймёт, подскажет, что делать дальше. Воинские части в ружьё поднимет, чтобы очистить там всё от этих американских наймитов. Вы, Никита, молодец! Горжусь нашим знакомством! А сейчас давайте спать ложиться, завтра непростой день нам предстоит.

— Вы очень плохо выглядите, Владимир Ильич. Заболели? — заботливо поинтересовался Ник у старика.

Вырвиглаз действительно выглядел неважнецки: лицо бледное, отёчное, он постоянно держался, слегка постанывая, за поясницу, правая нога почти не гнулась, распухла, кирзовый сапог с неё уже не стаскивался, несмотря на все усилия Ника.

— Почки отказывают, — смущённо, словно оправдываясь, пробормотал Вырвиглаз. — Камни там завелись, пятый день уже пописать не могу. Не жилец я на этом свете, Никита Андреевич. И не надо меня утешать, я знаю, что говорю! Приберегите ваши слова ободряющие для других! Всё, извините покорно, но — спокойной вам ночи!

Наутро ничего не изменилось. Ньянг гораздо бодрее выглядел: носился между круглым холмом и подвесным мостиком, от пуль уворачивался, рычал, визжал, хрюкал.

Айна лично с винчестером его сторожила. Одним выстрелом ему здоровенную дырку в ухе сделала, другим — два пальца на передней лапе отстрелила.

На монстра это никакого впечатления не произвело: как заведённый, только чуть прихрамывая, нарезал свои круги, жадно слизывая собственную кровь, текущую из новых ран.

Сизый ещё один план предложил:

— Все за валунами прячутся с оружием наизготовку, меня красивого прикрывают. Я по мостику на ту сторону перехожу, прогуливаюсь там неторопливо, словно одинокий фраер в ЦПКО. Ньянг ко мне бросается, я отступаю на мостик, когда до него остаётся метров тридцать — метко бросаю гранату, остальные открывают дружный огонь. Как тебе, командир?

— Я тоже с тобой. Прогуливаюсь — как фраер, — заявила Айна.

— Это первый изъян твоего плана, — улыбнулся Ник. — А второй в том заключается, что этот гад может, в случае необходимости, бешеную скорость развивать. Оглянуться не успеешь, как он рядом окажется. Пока ты размахнёшься, пока эта граната летит, а он уже рядом с мостом, рванёт посильней, всё — нет моста. А без этого моста у Гешки шансы просто нулевые. Да и ты в реку свалишься, откуда выплывать крайне проблематично. Так что не будем рисковать.

После обеда Вырвиглаз попросил Ника в их общую палатку зайти.

Из вороха вещей достал небольшой металлический ящик, выполняющий функции походного сейфа.

— Вот, Никита Андреевич, поскольку ты принял командование отрядом на себя, прими ещё в довесок "полковую казну", так сказать. Здесь отчётная документация, деньги — на непредвиденные нужды, несколько пистолетов.

Деньги Нику ни к чему были, а вот один браунинг и коробку с запасными патронами достал, в брючный карман запихал, замкнул сейф, ключ в нагрудный карман бросил, где уже автомобильный ключ зажигания располагался.

Когда солнце в закатную сторону тронулось, к Нику подошёл Сизый.

— Начальник, давай что-нибудь решать! Время-то идёт. Гешка без воды там уже, почитай, двое суток сидит. Надо что-то делать! Предлагаю всем гранатами вооружиться и в атаку пойти, а там — как фишка ляжет!

Послал его Ник в грубой форме, забрал у профессора недопитую вчера бутылку водки и ушёл далеко в тундру.

Было над чем подумать. Минут сорок Ник по тундре вышагивал; пинал подвернувшиеся под ногу валуны; бруснику кислую, недозрелую под водочку жевал. Отшвырнул пустую бутылку в сторону, к лагерю вернулся. Теперь уже точно не было достойной причины откладывать принятие решения.

— Всем построиться!

Встал Ник перед строем, громким голосом поставил перед подчинёнными боевую задачу.

— Завтра наше подразделение передислоцируется в сторону населённого пункта Анадырь. Всем уложить в вещевые мешки казённое имущество, личные вещи. Ответственный за сборы — старшина Никоненко! Выступаем сразу после завтрака, во время движения по маршруту походный порядок соблюдать неукоснительно! От основной колонны в сторону не отходить! Вопросы? Старшина Сизых!

— Я!

— Отберите двух людей, на ваше усмотрение. Перед вами будет поставлена отдельная задача.

Вырвиглаз отвёл Ника в сторонку, зашептал растерянно:

— Как же так, Никита Андреевич? А Геннадий? Мы его бросаем? Как же так?

— Нельзя нам больше время терять, — Ник старался не смотреть профессору в глаза. — Стране золото необходимо. Надо всё закончить к началу зимы, успеть до холодов. Здесь на трое суток я Сизого с бойцами оставляю. Они скрытно, чтобы ньянг их не видел, будут в отдалении находиться, наблюдать за зверем. Ньянг увидит, что все ушли, — тоже на месте не останется. Что ему тут делать? Процентов пятьдесят из ста, что сразу вверх по течению реки уйдёт. Там, через сто пятьдесят километров, каньон сужается. Переберётся ньянг через него, кинется за нами в погоню. Монстр уйдёт, Лёха откопает Банкина, нас догонит. Это, Владимир Ильич, единственный приемлемый в нашей ситуации вариант!

Нахмурился Вырвиглаз, усмехнулся недоверчиво:

— Пятьдесят процентов из ста, говорите? А если ньянг всё же сразу не уйдёт, несколько суток будет выжидать? Совесть потом не замучает?