Михаил Демин - Рыжий дьявол

— Идея дьявольская. Человека как бы подвергают моральным пыткам. Казнят его страхом. Это, так сказать, прелюдия… Ну, а потом уже следует нормальная, обычная смерть.

— Нормальная, обычная смерть, — повторил он задумчиво. И вздохнул глубоко. И сразу что-то изменилось в его облике. Передо мною сидел уже не прежний — добродушный, улыбчивый парень, а совсем другой человек. С жесткими складками у рта. С холодным прищуром глаз. — Так кто же, по-твоему, автор письма? Каин?

— Вне всякого сомнения.

— Эх, если бы узнать, где он, сука, скрывается…

— Могу тебе сказать. Мне теперь все известно.

— Что-о? — Семен подался ко мне. — Тебе известно? Так где же?

— В Подтесове. В одном доме… У меня где-то записано… Если хочешь — найду.

— Найди.

— Ладно. И что же мы будем делать?

— Сейчас ляжем, поспим. — Он взглянул на ручные свои часы. — Уже четвертый час все-таки… А вечерком нагрянем туда.

— Как, прямо туда? В самое логово?

— Ну, ясно, — сказал Семен. — Это лучший вариант. Да у нас и нет другого… — И добавил, помедлив: — Пора ожидания кончилась, понимаешь?

— Не совсем…

— Но ты же сам мне только что объяснил: они сначала наказывают страхом. Так вот, тебя уже наказали! А теперь близится, по-моему, момент для „обычной, нормальной смерти"… Все разыграно по плану.

— Да, — сказал я, — как-то я обо всем этом не подумал. Ведь и верно — по плану.

— Ну, мы этот план поломаем!

На вешалке, у входа, висели вещи Семена — потертая кожаная куртка, рюкзак и охотничий карабин. Друг мой направился туда. Снял со стены винтовку.

И сейчас же я сказал:

— Имей в виду: милиция интересуется именно таким вот карабином! Причем установлено, что человек, учинивший стрельбу, пользовался „уральскими" патронами, которые продавались в Енисейске только в двух магазинах…

— Интересно, — отозвался Семен, — но меня это все не касается. Во-первых, винтовочку свою я приобрел не здесь, а на Байкале, пять лет назад… А патроны купил с рук, у одного спекулянта, и тоже не здесь! Так что заподозрить меня не в чем, абсолютно не в чем!

Он достал из рюкзака ружейную мазь и стал чистить оружие. И глядя, как он старательно, ловко делает это, я вдруг спросил:

— Объясни-ка мне, как же все-таки религиозность согласовывается с этим? и указал пальцем на карабин.

— А очень просто, — беззаботно ответил Семен. — Земля наша грешна, и мир суров. И в нем — как сказано в Священном Писании — „есть люди Бога и есть люди дьявола"…

— Неужели так прямо сказано? удивился я. — Что ж, это точно. И к сожалению, первых немного, а число вторых растет неудержимо…

— И о вторых тоже есть указание. Какое же?

— Плохое дерево надо срубать под корень. — Семен осмотрел карабин и клацнул затвором. — И предавать огню…

— Постой, постой, — пробормотал я. — Как же так? Ведь Иисус, насколько мне известно, говорит только о любви, проповедует только добро.

— Конечно. Но иногда Он еще и учит, как защищаться от зла…

— Как же это Он учит?

— Да я ж тебе только что объяснил! И есть другие цитаты. Возьми хотя бы Евангелие от Луки. Там написано: „Если сильный с оружием защищает свой дом — имение его в безопасности".

Он прислонил винтовку к стене и добавил, потягиваясь:

— А лучшая защита, как известно, нападение!

— Ну, брат, это уже не из Евангелия…

— Из другой книжки, — согласился Семен. — Где-то я давно это вычитал и, вот видишь, запомнил. Сказано-то ведь здорово, а? А теперь давай-ка покончим с философией и попытаемся уснуть.

Последний катер в Подтесово уходил в полночь. Пассажиров в этот час почти уже не было. И мы с Семеном, как мне показалось, сумели проехать никем не замеченными, не узнанными.

По дороге я вкратце поведал ему все, что знал, о Клаве и о Каине. Семен слушал меня молча, угрюмо. Потом сказал с брезгливой гримасой:

— Подходящая парочка!

— Да, — кивнул я, — подобрались удачно: два трупоеда…

Мы стояли у фальшборта и смотрели на приближающиеся огни села. Из-за Семенова плеча торчал приклад карабина: так обычно, вниз стволом, носят оружие сибиряки. На широком ремне, перепоясывающем тужурку, висел большой изогнутый нож. У меня же нож был — по-блатному — спрятан за голенищем сапога. А за спиною моей тоже торчало ружье. Но не винтовка, а охотничья двустволка самого крупного, двенадцатого калибра. Мы были хорошо вооружены и знали, что дело нам предстоит нешуточное.

— Одно меня немножко беспокоит, — проговорил негромко Семен. — Эта баба проклятая! Если она там окажется, все станет сложнее…

— О ней ты не думай, не заботься, — ответил я. — Это ведь не человек. Это монстр. Если уж говорить о „людях дьявола", так она — классический экземпляр!

— Тут ты прав, — пробормотал Семен, — но все-таки… Как ни говори… неловко вроде.

— Ладно, — отмахнулся я, — на месте разберемся. Главное, застать в доме Каина!

Но Каина мы в доме не застали. Не застали и Клаву. Они оба куда-то исчезли.

В доме — в трех его комнатах — царил беспорядок. Словно бы люди, ушедшие отсюда, страшно спешили, были чем-то встревожены. И крепко пахло спиртом и табачным дымом. И угли в печи еще не успели остыть…

— Послушай-ка, Семен, — сказал я медленно. — У меня появилась одна мыслишка. По-моему, дельная…

— Ах, даже так? — проговорил Семен.

— Как это ни странно! Иногда со мной такое случается.

Разговор этот происходил уже на исходе ночи — по возвращении нашем в Енисейск. Опять мы сидели у стола и попивали чаек…

— Ну, ну, — подбодрил меня Семен, — выкладывай!

— Скажи-ка мне точно: когда ты приехал из Туруханска?

— В тот же самый день, когда и к тебе явился. То есть вчера. Где-то после двенадцати.

— Но ко мне ты явился уже вечером. А что же ты делал до этого? Где шлялся?

— Ну, где? — он пожал плечами. — Был в своем селе. Сам понимаешь…

— В Ручьях, стало быть?

— Ясно, где же еще!

— А ты знаешь, что в Ручьях есть бандитские осведомители?

— Как-то не думал… И много их?

— Мне пока что известен лишь один. Имя его мне, к сожалению, неизвестно. Но внешний его вид таков: высокого роста, пожилой, бородатый. Причем борода седая, словно обрызганная известью. И одевается он по-эвенкийски. Носит парку, замшевые штаны.

— И курит трубку? — быстро спросил Семен.

— Совершенно верно. Трубка небольшая, черная, изогнутая.

— Н-не может быть! — прошептал Семен.

— А что? Знакомая фигура?

— Ну, конечно. Это же наш лесничий! Такой вроде бы хороший мужик, добрый, компанейский.

— Вот этот добрый как раз и навел на тебя банду. Узнал о том, что ты нашел золотую жилу… А кстати, ты действительно нашел?

— Действительно, — сказал кряхтя Семен, — И сразу же, дурак, послал записку жене. Глупо все получилось, сознаю. Хотя чего ж ты хочешь? Я ведь так долго сидел в дерьме. Ну и не удержался, захотелось похвастаться!