Михаил Март - Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых

— А что, на том берегу воинских частей мало?

— Я же сказал, всех мобилизовали на Транссиб, остались только авиаполки. Летуны за себя постоять смогут, но прочесывать леса их не учили.

— Но за мостом еще одна железка проходит.

— Кому она нужна? В Омск они не пойдут, город готов к встрече. В степь? Так их же бомбами закидают. Лучший выход — идти лесом на запад. И то сомнительно. Деревеньки они под себя подомнут, а дальше? Барнаул с наскоку не возьмешь, там танковая дивизия расквартирована, их враз подавят. Все дело в сроках. Твой песок и мой щебень зеки жрать не будут, мы проскочим, а тем, кто везет хлеб, я не завидую.

— Утешил. И на том спасибо.

Передние машины тронулись, и Антон побежал к своему самосвалу.

Проехав два десятка метров, колонна опять встала. Антон достал штабную карту генерала, на которой значились все воинские подразделения Юго-Восточного Сибирского военного округа. Здесь же были обозначены военные дороги и лесные тропы. За утерю такого документа могут расстрелять. Помнил ли генерал о том, что хранил штабную карту в своей машине? Конечно, помнил. По ней они всегда находили объездные пути, не обозначенные на обычных картах.

Антон внимательно изучил район и нашел в нем немало слабых мест с военной точки зрения. Кто же мог предположить, что на задворках России возникнет ситуация, требующая введения военного положения?

Переправа на другой берег заняла два с лишним часа. Дорога до переезда оказалась широкой. Антон отъехал на километр и загнал машину в лес. Забравшись в кузов, он начал откапывать женщин. Такой поездки и врагу не пожелаешь, но что было делать? Подруг пришлось приводить в чувство. Более выносливая Ирина пришла в себя первой, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой — конечности затекли. Он перенес ее в кабину, потом привел в чувство Таню и тоже усадил на сиденье.

— Бог мой, мы живы? — прошептала Ирина пересохшими губами.

— Еще как живы и еще как жить будете. Бейте Таню по щекам, она может впасть в кому. Ее надо разбудить.

— Я не могу шелохнуться.

— Не раскисай, товарищ военврач, возьми себя в руки. С огромным трудом Ирина повернулась и стала делать

Тане искусственное дыхание. Антон поражался силе воле этой женщины. С такой можно горы свернуть.

Держаться на покатой с двух сторон крыше при мощном встречном ветре было так же трудно, как разгуливать по канату. Стрелов и Муратов связались веревкой. Вася шел вторым. Он крепко вцепился в трубу воздуховода и ждал, пока Яша переползет от одной трубы к другой. Сверкнула молния, громыхнуло. Начался дождь, быстро превратившийся в ливень. Крыша стала скользкой. Яков выпустил из рук трубу, и ветер понес его назад. Он проскользил на брюхе, как по катку, мимо Василия. Тот натянул веревку и не дал ветру смахнуть морячка с крыши. Теперь Муратов оказался впереди. Посыпал град.

За два часа удалось продвинуться вперед лишь на полвагона. Они задыхались от черного дыма, который стелился слишком низко и слепил глаза. Но обнадеживало то, что в ночи в клубах дыма две ползущие черные фигуры заметить невозможно, да и услышат их в такую грозу вряд ли.

И тут новая неприятность — Стрелова снесло с крыши, он повис, едва не коснувшись земли. Муратов зажал трубу между ног и начал тянуть напарника наверх. Сколько сил ушло на это, одному Богу известно, но от злости у ребят открылось второе дыхание. Передохнув, они двинулись вперед и наконец добрались до края вагона, под ними был кузов, груженный углем. Оба сели на край вагона, на счет три оттолкнулись, спрыгнули на гору угля и затаились. Надо было бы передохнуть, но начало светать, и они могли потерять свое преимущество.

Говорить на таком ветру бесполезно, объясняться можно только знаками. Василий передал свой автомат Якову и показал пистолет, мол, он вооружен и автомат ему не нужен. Потом показал на мостки с перилами и очертил в воздухе круг, что означало: обходим с двух сторон. Стрелов кивнул. Они сползли на узкие мостки и двинулись к кабине с двух сторон. Потом была беспорядочная стрельба. На полу остались лежать три окровавленных трупа в военной форме. Машинист прижался к рычагам управления, подняв руки вверх. В углу на железной подставке работала рация. Машинист уцелел, как и было задумано.

Небо посветлело. Слева был виден крутой откос, под ним широкая река. Справа вырисовывалась окраина города.

— Опусти руки, папаша. Теперь мы здесь командуем, — прокричал Муратов. — Где мы?

— Подъезжаем к Новосельску.

— Вот и ладненько. Минуем город и сделаем передышку, — вытирая взмокший лоб, сказал Стрелов.

В небе послышался шум. Василий осторожно выглянул.

— Что там? — спросил Яков.

— Штурмовики. Черт! Теперь я понял, что они задумали.

— Пока состав в городской черте, бомбить не станут, — сказал Стрелов.

— Все так. Будут ждать, пока выйдем в степь.

— Но они же ветку расколошматят.

— Поезд переведут на «мертвую» ветку, — сказал машинист. — Через тринадцать километров от города. Еще десять мы будем идти в сторону, через тайгу. Там тоже бомбить не станут, пожар быстро подберется к городу.

— Тайга, говоришь? — усмехнулся Муратов. — То, что доктор прописал.

Над составом опять пролетели самолеты.

Генерал стоял у окна своего кабинета и спокойно наблюдал за кошкой, гоняющей по двору кур.

Дверь открылась, в кабинет вошел капитан.

— Ну что? — спросил генерал, не оглядываясь.

— Лейтенанта Бучму никто не видел со вчерашнего дня. Машину он в гараж не ставил, дома его нет.

— Ладно, найдется. Помалкивай, капитан. Что еще?

— В приемной дожидается майор Люсинов.

— Пусть войдет.

Секретарь вышел, его место занял Люсинов.

— Здравия желаю, товарищ генерал. С ног сбился, но женщин в городе нет. Обыскали весь частный сектор.

— О каких женщинах идет речь, майор?

— О тех, что отстали от литера 731.

— Вы мне о них не докладывали.

— Антон в курсе. Я думал, что он вас проинформирует. Мы с ним вместе были у поезда, когда его опечатывали на переезде.

Генерал продолжал стоять спиной к майору. Он нахмурил брови.

— Что он еще забыл мне передать?

— Стрелку уже сделали. 731-й миновал Новосельск. Авиация готова к выполнению приказа. Радиограммы с поезда поступают регулярно. Операция проходит планово.

В кабинет вошел полковник и, не здороваясь, сел в уголок. Он присутствовал на совещаниях, читал секретные документы, но ничего не комментировал и не задавал вопросов. Возможно, он и говорил, но только в тех случаях, когда оставался с генералом с глазу на глаз.

— Сколько пассажирских составов ушло в сторону Омска после литера 731? — спросил генерал.

— Один.

— Дайте эстафету на линии. Проверьте все полустанки и ушедший состав. Дайте описание женщин и выясните, как ведут себя пассажиры, не появились ли среди них заболевшие с симптомами простуды. Идите, майор.