Василий Викторов - Приключения 1989

В Мадридском аэропорту Ричард прошел в зал для транзитных пассажиров.

— Солнечная Испания приветствует господина Каммингса!

Этот голос мог принадлежать только одному человеку — Уильяму Чамберсу, с которым Ричард когда-то учился на курсах переподготовки.

— Билл! Откуда… — Каммингс хотел спросить, откуда Чамберс узнал о его прилете, но что-то его остановило. Всё равно он услышал бы в ответ хорошо продуманную легенду.

— Если ты имеешь в виду аэропорт, то случайно. Провожал нашего Дина Хэнсона. Парень не выдержал пробега. Дошел до белой горячки. Беспробудные запои, пришлось отправить досрочно. Что касается Мадрида, то позвольте представиться: начальник службы безопасности посольства к вашим услугам.

Они прошли в бар. Уильям заказал для приятеля и для себя ликер.

— И много у тебя «динов хэнсонов»? — начал Каммингс, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Американская колония здесь — 40 тысяч человек. Люди разбросаны по всей стране. От станций слежения в Сеуте, Мелилье и на Тенерифе на юге до Барселоны на востоке. Сотни местных граждан работают на наших объектах. Для слежки используем целый легион кубинских эмигрантов, выходцев из Пуэрто-Рико и Филиппин. Публика разношерстная. А сколько здесь профашистских тайных организаций и союзов! Каждый день приходят сообщения. Если сутки прошли без происшествий, считай, что наградили. Сейчас у меня головная боль — один тут из резидентуры. Мартин Купер. Да-да, тот самый, перевели из Пакистана. Сюда прибыл в одно время с твоим тезкой Ричардом Киноманом. Так вот, этот Купер после 14 лет супружеский жизни бросает жену с малолетними детьми и ударяется в разгул. Американки, испанки, пуэрториканки — все подряд. Я беседовал с его женой Джин Бентли. «Подонок! — кричит. — Если бы у меня был пистолет, я бы разрядила в него всю обойму!» Действительно, этот Купер — штучка. Отец у него офицер ВМС США в отставке. Не знаю уж, какой там чин, но Мартин слишком высокого мнения о себе, самолюбив, обидчив, на всех смотрит свысока. Чувствую — это очередной «дин хэнсон».

— Странно, Билли. Я слышал, Испания — самая привлекательная страна для людей нашей профессии. Попасть сюда нелегко, можно сказать, очередь…

— Чего-чего, а работы у нас хватает. Правительство готовится к вступлению страны в НАТО. Возрастает наше влияние на политику Мадрида, возрастает роль ЦРУ. Представляешь, какие ставки! Вот наш резидент Рональд Эстес и ломает голову над тем, насколько далеко он может пойти в принятии решений. Кроме НАТО, цель миссии Эстеса — создание помех в работе советских представителей.

— Каторжный труд, — посочувствовал Ричард.

— Это точно. Ты бы посмотрел на нашу резидентуру, на посольство. Как шутят в Мадриде, это самое охраняемое здание во всей Испании. Телекамеры внутри и снаружи, металлодетекторы на входе и бронированные двери, открывающиеся с помощью кодированной пластинки-пропуска. Днем и ночью работаем при искусственном освещении и принудительной вентиляции. Могильный склеп, а не резидентура.

«Плакаться начал, — подумал Ричард, — как им всем трудно живется в этой обласканной богом стране».

— Билли, зато какой оперативный простор.

— Ты прав, Ричард. Здесь для нас Клондайк. В некоторых министерствах, экономических институтах, прессе — везде наши люди А сколько под глубоким прикрытием? Например, Селлер Нэрри, наша Мата Хари, невинный преподаватель английского языка в институте «Католико де артес э индустриас», или Ласри Пиер, солидный директор крупной коммерческой и посреднической фирмы «Трансафрика». То же самое — в фирме «Континенталь де импортасьон». Рональд Кейтон — под крышей министерства авиации США. Наш ветеран Эдвард Крейслер, «тихий американец» венгерского происхождения, 20 лет в ЦРУ, держит два выставочных зала на улицах Серрано и Эрмосилья. Плюс он же председатель попечительского совета Англо-американского госпиталя, он же — один из «немногих людей в Испании, ставший кавалером ордена Изабеллы католической. Таким людям поручено проникать в среду деятелей искусства и литературы, вербовать там агентов.

— После всего, что я услышал, Билл, Мюнхен мне кажется глухой провинцией нашей разведки. — Ричард подлил масла в огонь.

— Г-м-м, а местная печать? Более 40 испанских журналистов сотрудничают с нами. Резидентура имеет по крайней мере по одному информатору в каждой влиятельной газете, журнале или радиостанции. Некоторые журналы и газеты полностью контролируются нами. Полетишь в самолете — полистай.

Ты слышал об Институте международных проблем? Немного? Так вот, крестным отцом его был Вернон Уолтерс, помнишь, он числился заместителем директора ЦРУ. В этот институт входят многие испанские военные, политические деятели, бизнесмены и журналисты. Это тоже один из рычагов влияния на местную печать, канал для продвижения наших материалов, идей, оценок. А какой там вербовочный контингент! Только забрасывай сети и лови агентов косяками.

Все наши парни, кто работал через Институт международных проблем, — и Гай Фермер, и Гарольд Баум, и Роберт Плоуткин, и даже Аллен Смит — пополнили сеть информаторов, расширили наши каналы влияния.

С одной стороны, чтобы ускорить вступление Испании в НАТО, наш Альберт Сассевиль встречается с испанскими военачальниками и экспертами в области обороны ведущих партий: убеждает, доказывает, соблазняет перспективами. А с другой — какой-нибудь корреспондент из Эй-би-си или из ЭФЭ запускает очередной материал: пугает «советской военной угрозой», террором или анархией и подсказывает выход из грозящей ситуации, только под опекой НАТО, под крылышком Америки Испанию ждет стабильность и процветание… Ты почему не пьешь?

— Заслушался тебя.

— Не льсти. Тебе не нравится ликер? Послушай красивую легенду. Когда война, неурожаи и эпидемия чумы свирепствовали в XV веке в Ломбардии, Бернардино Луини, известный в то время художник школы Леонардо да Винчи, расписывал стены в храме Санта Мария делла Грация в местечке Саронно. Хозяйка гостиницы, где обитал живописец, была молодая вдова дивной красоты, мать младенца и девочки-подростка. Молодая вдова позировала художнику для образа мадонны, а с младенца живописец писал Иисуса для фрески «Рождение Христа». Наступило рождество, и хозяйка гостиницы решила отблагодарить маэстро, который её обессмертил. Женщина она была бедная и нашла единственный способ выразить свою благодарность — угостить его ликером, который, она знала наверняка, понравится Бернардино. Молодая вдова взяла абрикосовые косточки, которые собрала её дочь, и положила их настаиваться в коньяк. В результате получился янтарный, ароматный ликер, который до сегодняшнего дня носит название…