Аркадий Адамов - Искатель. 1970. Выпуск №5

— Где же он ехал?

— Кто его знает, — Люба пожала плечами и, приподнявшись, загасила испачканную помадой сигарету.

В это время в купе заглянул Светлов и поманил Коршунова.

— Извините, — сказал Коршунов, вставая. — Товарищ зовет. Я только хотел спросить: в вашем купе еще кто-нибудь ехал, вот на месте этого товарища? — он указал на моряка.

— Ехал, ехал, — ворчливо отозвалась пожилая женщина, не отрываясь от вязанья. — Все в карты ходил играть куда-то.

— Хмырь какой-то, — презрительно пожала плечами Люба. — Вертлявый, глазки бегают, ножкой шаркает. На прощанье даже руку мне поцеловал. А сам во какой, представляете? — Она протянула руку над полом. — Фельетон один.

— А где он сошел?

— Да тоже в Борске.

— Не помните, какой у него был багаж?

— Чемодан, портфель, кажется.

— А какой из себя чемодан?

— Ну, знаете, — Люба пожала плечами. — Я всегда на личность человека смотрю. А на чемоданы только жулики смотрят и еще, — она лукаво стрельнула глазами, — милиция, конечно.

— Мы тоже на личность смотрим, — засмеялся Коршунов. — Девушек особенно. Спасибо вам, Люба. До свидания, товарищи.

Уже выходя из купе и задвигая за собой дверь, он услышал, как Люба сказала:

— Все-таки в милиции симпатичные мужчины попадаются. Можно даже запросто влюбиться. Моя подружка…

Светлов притянул Коршунова к окну и тихо сказал:

— Вторая проводница, Таня, говорит, что в Борске вместе с Трофимовым сошел еще один пассажир из их купе. Чемодан у него был точно такой же, она обратила внимание. Так что все ясно.

— М-да, — задумчиво согласился Сергей. — Ясно. Но далеко еще не все. Пойдем в вагон-ресторан.

Официантка сразу вспомнила вчерашний инцидент.

— Нахально так прогнал, знаете. А паренек с девушкой пришел, Ну каково ему? И вовсе они не братья. Что я, братьев не узнаю? А сам с товарищем остался. Выпивали. И с собой еще взяли.

— В каком вагоне они ехали, не знаете?

— Кто их знает. Вон с той стороны пришли, — она махнула рукой в противоположный конец вагона.

Коршунов вместе со Светловым двинулись туда. Переходя из вагона в вагон, они беседовали с проводниками. Приметы обоих посетителей ресторана всем оказались знакомы, особенно второго, длинного, очень характерные приметы. Проводники заметили обоих. «Проходили», — уверенно сказала проводница первого вагона. «Проходили», — подтвердила вторая, третья… И наконец Коршунов и Светлов услышали: «Тут ехали, тут, в шестом купе». Это сказала проводница предпоследнего, четырнадцатого, вагона.

В указанном ею купе сейчас ехало всего двое пассажиров. Когда Коршунов зашел туда, один из пассажиров, устроившись возле столика, читал какой-то журнал. Это был элегантно одетый седовласый человек в очках с золотой оправой. Второй пассажир спал на верхней полке, отвернувшись к стене. Оттуда доносилось тяжелое похрапывание.

Коршунов представился.

Человек отложил журнал — Сергей заметил, что это был какой-то научный ежемесячник, — и вежливо спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Видите ли, в этом купе ехал один человек, — начал Сергей. — Такой худой, высокий, чернобровый…

— Да, да, — поморщился пассажир. — Прекрасно помню. Он, слава богу, вышел в Борске. Они, — он с неприязнью покосился на спавшего, — тут просто кабак устроили. Вот, видите, отсыпается теперь.

— Тот человек рассказывал, откуда он едет, куда?

— А! — пассажир досадливо махнул рукой. — Вели какой-то пьяный, глупый разговор. Я, признаться, не прислушивался. Помню только, что этот, — он снова кивнул на спящего, — называл его Иваном.

— Иваном?

— Да, это я точно помню. И… вот еще что. Перед самым Борском он начал шарить у себя по карманам. Сказал, что потерял адрес родственника. Вдруг, мол, тот не встретит на вокзале. При этом ругался, конечно, последними словами. В общем грязный тип. Что-нибудь натворил?

— Да. Пытался украсть чемодан на вокзале.

— Похоже. Весьма похоже.

— А сам он ничего случайно тут не оставил?

— Ну как же, — брезгливо усмехнулся пассажир, — вон там бутылки пустые насовали, — он указал на угол под полкой.

Коршунов нагнулся и осторожно, одну за другой, вынул три пустые бутылки из-под водки.

Пассажир снова усмехнулся.

— Отпечатки думаете обнаружить?

— Конечно. Может статься, старый знакомый, — тоже усмехнулся Коршунов. — Тут, знаете, вся биография может отпечататься.

— М-да. Неприятное у вас занятие, — покачал седой головой тот. — А главное, бесперспективное.

— Ну почему же? — возразил Сергей. — Посидит, одумается. Большинство все-таки одумывается. Это ведь тоже наука. Розыск, перевоспитание, предупреждение. Последнее должно быть, конечно, первым.

— Знаю, слышал и читал неоднократно, — махнул рукой тот. — Криминология, криминалистика. А преступность… Я вот раньше только в книгах о преступниках читал. А недавно жену брата ограбили, нагло, прямо, знаете, в подъезде. Да я вам тысячу случаев таких приведу. Вы их лучше меня знаете.

— Положим, тысячу не приведете. И отдельными фактами тут ничего не докажешь! — невольно втягиваясь в спор, ответил Коршунов. — Вы, кажется, ученый, вы должны это знать.

— Моя специальность очень далека от вашей. Но вы правы. Тут нужна точная статистика, нужен строго научный анализ. Вывод мой, конечно, некомпетентен. Он скорее обывательский, чем научный. И все-таки это явление многих тревожит, согласитесь.

— Конечно. И прежде всего нас самих. Хотя борьба с преступностью — дело всего общества, а отнюдь не только милиции. С этим, я думаю, вы тоже согласитесь.

— Это элементарно. Я даже больше вам скажу…

Внезапно на верхней полке заворочался спавший там человек, оттуда раздался протяжный зевок, послышалось какое-то бурчание, и сверху свесилась заспанная, измятая физиономия с всклокоченными волосами.

— Ага, — прохрипел человек, уставясь на Коршунова. — Прибыл, значит. Может, напоследок опохмелимся?

— Слезайте, гражданин, — строго сказал Коршунов.

— А чего?.. Фу ты, дьявол! Я думал, Ванюша сидит.

— Ну, слезайте, слезайте. Познакомимся.

— А чего?.. Меня Сема зовут. Мне и тут хорошо. Вот только голова, дьявол, трещит. У тебя, браток… Фу ты! Извиняюсь, конечно…

Он громко икнул и, откинувшись на подушку, внезапно захрапел.

— Да-а, — покачал головой седой пассажир, откладывая журнал, которым он как бы отгородился от происходившего разговора. — Тот, знаете, был покрепче. Когда в Борске выходил, так ни в одном глазу. Словно и не пил. Представляете?

— И покрепче и поопаснее, — сказал Коршунов и, в свою очередь, спросил: — А записку ту с адресом он так и не нашел?

— Так и не нашел. Не только карманы, все купе обшарил.

— М-да. Ну что ж, — Коршунов поднялся. — Извините. Скоро Москва, нам надо заканчивать работу.