Борис Воробьев - Искатель. 1971. Выпуск №1

Он надел еще мокрое пальто и заколебался, брать ли ему казенную машину. Так же как Арман Ляшом, он не умел водить автомобиль, значит, ему пришлось бы брать кого-нибудь с собой. А разговаривать ему сейчас не хотелось.

Выйдя на улицу, он направился к площадь Дофина, заранее зная, что в последнюю минуту, он завернет в пивную, чтобы выпить стакан вина. У стойки он встретил, несколько инспекторов из других отделов, из его отдела не было ни одного — все были разосланы в разные стороны.

— Что будете пить, месье Мегрэ?

— Грог.

Раз он утром начал с грога, лучше продолжать его пить, даже если час не совсем подходящий. Ребятам из уголовной полиции не нужно было долго наблюдать, чтобы понять, что сейчас не время обращаться к нему с вопросами. Некоторые даже вдруг заговорили шепотом.

Бессознательно он пытался разместить жителей дома в Иври по своим местам, представить их повседневную жизнь, а это было совсем не так просто.

Например, можно было предположить, что вся семья собиралась вместе в часы завтрака, обеда и ужина. Как же вела себя Полет в присутствии дряхлых стариков? Каково было ее положение между замкнутым и незаметным мужем и его старшим братом, который, казалось, был душой дома?

А по вечерам?.. Где находился каждый из них? Чем они занимались?.. Он не заметил в доме ни радио, ни телевизора…

Для поддержания порядка в этом огромном доме — правда, часть его была полностью заброшена — Ляшомы имели только одну восьмидесятилетнюю служанку.

Не надо забывать и этого мальчугана Жан-Поля, которого так внезапно поместили в пансион, но который до сегодняшнего дня каждый полдень возвращался домой из школы.

Как мог реагировать на такую атмосферу двенадцатилетний мальчишка?

— Такси!

Он велел везти себя на улицу Франсуа и, забившись в угол машины, пытался вообразить себе дом Ляшомов в разные часы суток.

Если бы не настойчивость этого нового следователя, он, конечно, знал бы теперь гораздо больше. В частности, он точно знал, что, если бы мог наедине допросить Армана Ляшома, он заставил бы его заговорить.

— Приехали, шеф!

Он расплатился и оглядел семиэтажный дом, перед которым его высадил таксист. Нижний этаж был занят магазином мод, и несколько медных дощечек напоминали об известных фирмах. Он вошел в подъезд, толкнул застекленную дверь и очутился в швейцарской, очень чистой и почти роскошной. Кошки не было. Не пахло жареным луком, а консьержка оказалась — молодой и миловидной.

Он показал свой служебный значок, пробормотав:

— Комиссар Мегрэ.

Она тотчас же предложила ему сесть, указав на стул, покрытый красным бархатом.

— Мой муж вас несколько раз возил и много мне рассказывал. Он шофер такси. Работает в ночную…

Она указала на занавеску, которая отделяла швейцарскую от спальни.

— Он там спит…

— У вас есть жиличка, которую зовут мадемуазель Ляшом?

Почему она улыбнулась так таинственно и насмешливо?

— Да. Вероника Ляшом. Значит, это она вас интересует?

— Она давно живет в этом доме?

— Погодите… Это легко установить, она возобновила контракт в прошлом месяце… Значит, немногим больше трех лет…

— На каком этаже?

— На шестом, одна из двух квартир с большими балконами.

— Она сейчас у себя?

Консьержка покачала головой и снова вздохнула.

— Она работает?

— Да. Только в другие часы. Вы знаете «Амазонку» На улице Марбеф, в двух шагах отсюда?

Если Мегрэ и слыхал, что существует кабаре под таким названием, сам он туда никогда не заходил. Он только вспомнил стеклянные двери между двумя магазинами, неоновую вывеску и фотографии полураздетых женщин.

— Кабаре принадлежит ей? — спросил он.

— Нет. Она там одновременно и барменша и конферансье.

— Понятно. Значит, мадемуазель Ляшом никогда не возвращается домой раньше четырех часов утра?

— В пять часов, в половине шестого… Раньше это было систематически… А вот уже несколько месяцев случается, что она совсем не возвращается…

— У нее роман?

— Да. Серьезный.

— Вы знаете этого человека?

— Я могу вам его описать: мужчина лет сорока, элегантный. У него машина — открытый «панхард».

— Случается, что он ночует у нее?

— Он ночевал у нее всего два или три раза. Обычно она уходит к нему.

— Вы знаете, где он живет?

— У меня все основания считать, что недалеко отсюда. Мадемуазель Вероника всегда пользуется такси. Она не любит ни метро, ни автобусов. А по утрам, когда она не ночует дома, возвращается пешком, из чего я заключаю, что она была где-то рядом.

— Вы не помните номера его «панхарда»?

— Он начинается с двух семерок… Готова поклясться, что кончается тройкой, но все-таки я не совсем уверена… Зачем вам это нужно? Это срочно?

Все срочно в начале следствия, потому что никогда не знаешь, какие неожиданности тебя ожидают и куда они приведут.

— У нее есть телефон?

— Само собой разумеется.

— Какая у нее квартира?

— Три прекрасные комнаты и ванная. Она обставила квартиру с большим вкусом. У меня все основания считать, что она хорошо зарабатывает.

— Она симпатичная женщина?

— Вы хотите узнать, хорошенькая ли она?

Глаза консьержки снова лукаво заблестели.

— Ей тридцать четыре года, и она это не скрывает. Короткая стрижка, на работу всегда ходит в английских костюмах. У нее неправильные черты лица, и все-таки на нее приятно смотреть, возможно потому, что она всегда в хорошем настроении и вид у нее такой, словно ей на все наплевать.

Мегрэ начинал понимать, почему младшая дочь Ляшомов поспешила покинуть семейный очаг.

— До этого серьезного романа, о котором вы мне рассказали, были у нее другие связи?

— Довольно много, но всегда кратковременные. Бывало, она возвращалась не одна, около пяти часов утра, как я вам уже говорила. Обычно около трех часов дня можно было увидеть выходящего от нее мужчину, который крался вдоль стен, стараясь, чтоб его не рассмотрели.

— Иначе говоря, с тех пор, как она живет здесь, это ее первая серьезная связь.

— Я тоже так думаю.

— Как вам кажется, она влюблена?

— Она веселее, чем обычно. Делайте сами выводы.

— Вы не знаете, в котором часу мне лучше застать ее дома?

— Совершенно неизвестно. Она может вернуться к концу дня и точно так же может отправиться прямо в кабаре, не заходя домой. Так уже бывало раза два-три. Может быть, все-таки будет лучше, если я разбужу мужа? Когда он узнает, что вы заходили и он вас проворонил…

Мегрэ вынул часы из кармана.

— Я очень спешу, но мне еще придется вернуться сюда.

Несколько минут спустя он уже стоял у входа в кабаре «Амазонка» перед заманчивой рекламой. Решетка, заменяющая входную дверь, была закрыта, и нигде не видно было звонка.