Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах

— Что нового? — тихо спросил директор отеля, как бы призывая тем самым охранников генерала говорить так же, как и он. Кадоваки склонился в поклоне:

— Ничего, шеф.

— Исидо-сан спит?

— Не знаю. Бунчиков что-то слышал, но я не ручаюсь.

Исидзима повернулся к Бунчикову:

— Что скажете?

— Мне показалось, генерал подходил к окну.

— Когда?

— Примерно час назад. Когда прилетел самолет.

Исидзима подошел к двери, ведущей в комнату генерала. Приложил ухо. За дверью было тихо. Это означало, что генерал не спит, иначе он услышал бы ставшее уже привычным для него сопенье или легкий храп. Он выпрямился.

— Это наш самолет, господа. Прошу вас повысить бдительность. Не исключено, что мы улетим на нем вместе с его превосходительством.

Кадоваки и Бунчиков поклонились. Он сделал им знак, постучал в дверь. Услышал шаги.

— Кадоваки? — спросил генерал.

— Ваше превосходительство, извините за беспокойство. Это я, Исидзима.

Створки двери приоткрылись. Исидо был в халате, надетом поверх пижамы. По лицу генерала угадывалось, что он давно проснулся.

— Еще раз извините, ваше превосходительство, что осмелился побеспокоить.

Генерал кивнул. Пропустил его, закрыл дверь, прошел к окну. Исидзима ждал, остановившись в двух шагах.

— Что ж вы молчите, Исидзима? Этот самолет — наш?

Лицо генерала напоминало сейчас морду льва с плоским приподнятым носом и отвислыми щеками. Исидзима догадался, что Исидо отлично понимает, почему люди Цутаки убили вчера генерала Отимия. Война кончается, и бригадный генерал Отимия Хэндзабуро, будучи пленен союзниками, мог бы рассказать многое об опытах над военнопленными в отряде № 731, когда там совершенствовали бактериологическое оружие. Но Исидо понимает отлично и то, что Цутаки может заняться и им, генералом Исидо Такэо — из-за агентурной сети, которая хранится не только в списках, но и в его голове. Может быть, Исидо знает и еще одно: что это вопрос даже не дней, а часов.

— Ваше превосходительство, я мечтал бы сказать, что самолет, стоящий у отеля, наш. Мечтал бы.

Он замолчал, изображая лицом и позой высшую степень замешательства. Не нужно сейчас, сразу же выкладывать генералу свой план. Надо сначала довести Исидо до высшей точки, помучить, чтобы старый лис был готов на все, и только потом открыть истинное.

— Что значат эти ваши слова, Исидзима?

«Ничего не отвечай ему, выдержи, промолчи», — пронеслось в голове Исидзимы.

— Я спрашиваю, что это значит? — взвизгнул Исидо. В его голосе слышались нетерпение и страх.

Исидзима подошел к генералу вплотную. Сказал тихо:

— Это самолет — наш. И в то же время он не наш. Но он будет наш.

— Я не понимаю вас, Исидзима. Что значат эти слова?

— Ваше превосходительство, извините меня. Но я хочу сказать правду. Война кончилась.,.

От этих слов плечи генерала обреченно опустились, он отвернулся, некоторое время смотрел в окно. Оно выходило к роще, и отсюда самолета не было видно, а это означало, что Исидо не видел не только самой посадки, но и того, как Гарамов в три прыжка проскочил в заросли бамбука.

— Ну и что? — выдавил генерал.

— Ваше превосходительство... — Исидзима опять изобразил замешательство.

— Исидзима? Вы говорите это так, будто боитесь, что нас кто-то услышит.

Исидзима молча поклонился.

— Вы хотите мне напомнить о кодексе? Я должен выпустить кишки? — боязливо и в то же время брезгливо произнес генерал.

— Как можно, ваше превосходительство. Я знаю, что вы ученик «Омото-кё» и верите в мир Мироку. Но я в самом деле боюсь, что нас кто-то услышит,

Исидо старательно изучал рисунок у себя на рукаве; его губы при этом сделали движение, будто он собирался что-то сказать, и застыли.

— Ваше превосходительство, вы знаете, кем мы будем для союзников сразу по окончании войны?

Исидо усмехнулся. Тут же его губы сложились в жесткую складку, и он сказал беззвучно:

— Знаю. Что, вы видите выход?

— Вижу.

Генерал некоторое время изучал лицо Исидзимы.

— Интересно.

— Ваше превосходительство. Сейчас, когда все рушится, я готов довериться вам. Готовы ли вы довериться мне?

Генерал неопределенно покачал головой. Отвернулся.

— Ваше превосходительство! Я покорнейше жду.

— Зачем вы все это спрашиваете? Ведь сейчас хозяин вы, а не я.

Он созрел. Исидзима склонился:

— Ваше превосходительство!.. — Исидзима молча достал из кармана черную коробочку, протянул генералу. Исидо покосился:

— Что это?

— Извините, ваше превосходительство. Извольте взглянуть.

Помедлив, генерал взял коробочку. Пристально посмотрел на Исидзиму. Открыл. Сверкнули бриллианты. Коробочка была наполнена ими до краев.

Генерал некоторое время разглядывал драгоценности. Резко выдохнул воздух.

— Я знал, что вы много заработали в «Хокуман-отеле».

— Да, ваше превосходительство. И все это я обратил в камни.

— Исидзима. Это же целое состояние, десятки состояний. Зачем вы мне показываете?

Лицо генерала мучительно сморщилось. Да, подумал Исидзима, он сейчас действительно страдает. Деньги делают все.

— Я хочу довериться вам, ваше превосходительство. При условии, что вы доверитесь мне.

Генерал осторожно, будто боясь расплескать драгоценную жидкость, закрыл коробочку. Протянул ее Исидзиме.

— Довериться? А зачем, собственно говоря, я вам нужен? Зачем?

— Ваше превосходительство. И для вас, и для меня доверие — это единственный шанс.

— Но зачем вам нужно доверие? Разве не проще выдать меня Цутаки? И поделиться вашими богатствами с ним?

Исидзима взял коробочку из рук генерала. Усмехнулся:

— Цутаки обречен, ваше превосходительство. Через несколько дней, после подписания капитуляции, он будет объявлен одним из наиболее важных военных преступников. И при поимке расстрелян.

— А мы с вами? Разве нет?

— Мы с вами тоже. Но мы с вами сейчас в лучшем положении, чем Цутаки.

Генерал долго рассматривал что-то в окне, прежде чем ответить.

— Исидзима. К вашим словам я отношусь скептически, сейчас же единственное в этом, мне кажется, что вы слишком умны, чтобы подавать напрасные надежды.

— Спасибо, ваше превосходительство. В ответ на это я хочу задать вам вопрос.

— Пожалуйста, Исидзима.

— Вы знаете, сколько японцев живет в Латинской Америке?

Генерал пожал плечами:

— Исидзима, не обольщайтесь. До Латинской Америки несколько тысяч километров. Даже с полной заправкой мы не долетим туда.

— И все-таки, ваше превосходительство?

— Точных данных у меня нет. Но примерно около восьми тысяч.

— Совершенно верно, ваше превосходительство. Столько же японцев живет в нейтральных странах. И многие из этих людей, я уверен, готовы работать на вас. Простите, что я лезу не в свое дело. Но я ведь не мальчик и знаю: пока, до полной капитуляции, вы остаетесь их полновластным хозяином. Достаточно вашего слова, и каждый из внедренных обеспечит нас всем, чем вы прикажете. Всем, ваше превосходительство. Документами, прикрытием, если надо — проездом в любую точку земного шара. Соединив эти возможности с моими средствами — а если вы примете мое предложение, то с нашими средствами, — мы окажемся практически всесильны.