Ирина Сергиевская - Искатель. 1989. Выпуск №1

Стогис спросил, где начальник.

— Пал Васильи-ич? — вдруг пронзительно позвал Шикнн. — К вам пришли! Отоприте, я же знаю, что вы у себя!

Стогис постучал в дверь. Там сначала было тихо, потом часто задышали.

— Кто вы? — прошептал Мяченков. — Покажите документы!

— Павел Васильевич, неужели вы меня не узнали? — спросил Стогис. — Вы же ко мне приходили. Помните?

— Я много к кому хожу! — агрессивно пискнул Мяченков. — Документы покажите. Желательно с фотокарточкой.

Стогис просунул под дверь паспорт. Мяченков изучал его недолго, полчаса, и наконец отпер дверь.

Вид кабинета удивил Стогиса еще больше, чем запах ладана в вестибюле и церковные свечи. Следы хаоса, безумной горячки виднелись повсюду. Мраморная голова Вольтера была плотно закутана черной тряпкой. На венецианском зеркале почему-то губной помадой была нарисована пентаграмма. Повсюду на стенах Стогис увидел разнообразные кабалистические знаки. Но более всего поразил академика телефон. Он стоял под столом и был накрыт стеклянным колпаком.

Стогис настоятельно потребовал объяснений. Вкратце рассказ Мяченкова сводился к следующему: учреждение подвергается планомерной осаде оккультных сил. Они (силы) насылают демонов (один — белый, голый; другой — длинный, зеленый, в виде змеи). Голый дебоширит по ночам: рвет бумаги, ломает ручки дверей. Другой, в виде змеи, ничего не ломает, но ползает и нахально разговаривает. Среди сотрудников есть жертвы — троих увезли в психиатрическую больницу. Все остальные близки к этому, и он, Мяченков, — первый. Ему в больницу лечь — раз плюнуть. Но он, как капитан, последним покинет свой уютный, терпящий крушение корабль. Излишним было спрашивать, кто довел «УПОСОЦПАИ» до нынешнего состояния.

— Капка… — с ненавистью выдавил Мяченков. — Всегда я чуял в ней что-то демонское! Вот помните, ваше интервью по телевизору не пошло — тоже ее работа! Засадила всех за Проект решения, а гадов наслала, чтоб мы боялись и работали каждый день!

— Что за Проект решения? — резко спросил Стогис. — Надоели всем эти ваши дурацкие проекты!

— Видит бог, — поклялся Мяченков, — ничего не знаю! Я вообще только вчера выписался из больницы. Проект уже написан и лежит у этой ехидны в сейфе.

— Начальник вы или нет? — спросил Стогис. — Откройте сейф, достаньте бумагу.

— Ни-ни! — присел от ужаса Мяченков. — Мы к ней в кабинет вообще не входим! Там сила нечистая лютует. То треск, то хохот, то бьется что-то. Сегодня люстра упала, Усынкин в замочную скважину видел, И вы туда, Сергей Николаевич, не ходите, там же демоны!

— Пригласите сюда эту Камеронову, я с ней здесь поговорю, в вашем кабинете.

— Ее уже две недели как нету. В Париже она, Сергей Николаевич. Вместе с Вовкой Бабаевым укатила. Машину с собой взяла, «Голобабая» этого. Опытом с иностранцами делиться будут.

Мяченков замолк и вдруг как-то блаженно захихикал.

— Что с вами? — встревожился академик. — Вам плохо?

— Ой, не могу-у! — заливался Мяченков. — Ведь у нее, у сатаны, даже паспорта не было! Как в Париж ехать собрались, все и раскрылось. И, думаете, что? Бородулин лично, сами изволили в отделение милиции позвонить и разгром там учинили. «Как это, — говорит, — у такого работника и паспорта нет?! Прошля-япили?! Да вам за такое — ТАКОЕ полагается! Вас, — говорит, — самих надо паспортов лишить и все, как есть, Капиталине Камероновой отдать. Больше пользы будет!»

Мяченков еще долго заливался, махал руками, крестился на закутанного Вольтера и приседал от ужаса при взгляде на телефон.

Стогис вышел из кабинета и решительно направился к двери, из-за которой действительно раздавались какие-то непонятные звуки — не то рубили дрова, не то выламывали паркет. Появившийся Шикин доброжелательно посоветовал академику:

— Вы, уважаемый, через левое плечо три раза плюньте перед тем, как входить. Очень, говорят, помогает.

Академик не воспользовался советом и вошел как есть. Никого в кабинете не было, но показалось, будто белая тень промелькнула за окном. Стогис внимательно огляделся и понял, что демоны действительно крепко поработали. От письменного стола остались щепки и кусочки зеленого сукна. Все деловые бумаги порваны и разбросаны по полу, как снег. Сейфу тоже досталось изрядно. Не в силах открыть его дверцу, неизвестный всю свою силу вложил в удары по железным стенкам. Устрашающие вмятины указывали на то, что сделала их поистине нечеловеческая рука.

Академик, посвистывая, начал рассматривать сейф, и вскоре внимание его приковала тарабарская, на взгляд современного человека, надпись странными изломанными буквами. Писано было по-древнегречески, поэтому вполне понятно, что, кроме Стогиса, вряд ли кто мог прочитать послание Гермеса. Автор знает дословный перевод, но не рискует приводить его здесь, ибо гневливые олимпийцы не стеснялись в выражениях (см. Гомера). Смысл фразы был таков: «Если ты, мерзавка, не угомонишься — убьем».

Что мог сделать Стогис? Вызвать милицию, пригласить следователя? Все это казалось бессмысленным. Однако он твердо решил встретиться с хулиганом, знающим древнегреческий, и, взяв в руки кусок кирпича, валявшийся на полу, нацарапал «а дверце сейфа ответное послание. Тоже по-древнегречески.

Действие временно переносится в Париж, и перо автора, твердое доселе, трепещет. О Париж!.. Город Бальзака, Стендаля, Мериме, Дюма Мольера, наконец! Как часто автор мысленно посещал этот волшебный город, бродил по знаменитым улицам, рылся в букинистических лавочках, острил с молодыми художниками в кафе Монмартра, кружил по площади Этуаль, упивался музыкой Бизе, сидя в ложе «Гранд-опера»…

Автор не имел возможности последовать за своими героями в эту страну грез, но в его распоряжении многочисленные вырезки из парижских газет, рассказы переводчика, с которым он имеет честь быть знакомым, а также, да простит читатель за нескромность, богатое воображение.

Итак, занавес поднимается. Мы видим шансонье, поющего под гармонику какую-то песенку, кажется «Charmant Mari». Это происходит у фешенебельного отеля «Баттерфляй». В одном из его номеров, обитом розовым штофом, затаился Владимир Бабаев. При закрытых шторах и запертой двери он беседует с переводчиком. Собственно, беседой это вряд ли можно назвать — переполненный впечатлениями Бабаев слушает выдержки из газет, посвященные его приезду…

«…Вчера в аэропорту Орли состоялась церемония встречи с известным изобретателем Вово Бабаевым (Union Soviétique), а также прогрессивной деятельницей искусства мадемуазель Капитоль Камерон. Встречали гостей: Клод Пьюи, граф Деризе-Жермон, Джеймс Артур Чеффилд (Великобритания) и Хосе-Рамон Кардона (Португалия). Клод Пьюи выразил надежду, что пребывание гостей во Франции приведет к еще большему взаимопониманию между нашими странами. В ответной речи мадемуазель Камерон была лаконична и остроумна. «Да! — воскликнула она. — Если все друг друга поймут, то никто не будет ни за кем гоняться!» Эту фразу мадемуазель Камерон мы дерзаем истолковать следующим образом: взаимопонимание между народами приведет к концу бессмысленной гонки вооружения и к экономической гармонии».