Борис Михайлов - Любовная лихорадка и золото скифов

Несколько дней назад Игорь нанес ему визит вежливости. Григорий Федорович, как специалист по автомобилям, завистливо осмотрел Игорев "Ягуар", попросил разрешения проехать.

— Шикарная машина, дорогая аудиосистема, а расстроена, динамик в правой дверце хрипит, — поставил диагноз. — Как-нибудь заезжай после работы, отрегулирую.

Игорь всё не мог выкроить время, теперь Григорий Федорович сам предложил, если Игорь сейчас приедет, то за вечер наладит всю аудиосистему, не только динамик в правой дверце. Он выключил телефон и собрался на стоянку за машиной. Мобильник снова запищал. Звонила мама.

— Третий день не звонишь, так занят, некогда?

Игорь извинился, объяснил, что вернулся из Ялты обратно в Феодосию и у него много радостных событий, о которых пока не может рассказать.

Мать перебила.

— Курортный роман? Смотри, чтобы не зашло слишком далеко.

— Ничего пока не знаю, мама. Завтра или послезавтра позвоню и все объясню.

Мама осталась довольна его ответом, поинтересовалась, посетил ли Григория Федоровича — их нового родственника. Она встречалась с ним в Обнинске на свадьбе внучки Юли.

— В эту минуту как раз собираюсь к нему. Ты ясновидящая?

14

Отдохнув после обеда, немцы привезли Елену к Нине. Шофер спросил разрешения не ждать и уехал. У забора Лена заметила Славку — одного из бандитов, находившихся в гостинице, когда ее затащили туда из-за злополучного поручения Артура. Сейчас он любезничал с молоденькой девушкой. Парочка напоминала влюбленных.

— Вы хозяйка? — удивилась Елена, увидев Нину — совсем еще не старую женщину. "Как она могла встречаться с ее туристами в войну"? Нина поняла ее недоумение.

— Немцы хотят побеседовать с моей свекровью. Хозяйкой. Сейчас пошлю за ней.

— Катерина! — позвала она дочку. — Сбегай к бабушке, скажи, немецкие туристы с переводчицей приехали.

Катерина неохотно оставила Славку и побежала огородами в соседний дом. Вернувшись к гостям, спросила Елену.

— Вы переводчица, а гид кто у них?

— Хотела посмотреть на гида? Я переводчица и гид в одном лице. Скажи лучше, бабушка с вами живет?

— С нами. У дяди Володи дочка родилась, и бабушка теперь водится с маленькой. Их дом рядом. А вы учительница?

— Учительница.

Курт увидел, девочка любит поговорить, и спросил, в каком классе учится. Катерина обиделась, что ее приняли за малолетку, и возмутилась.

— Похожа на школьницу? В прошлом году школу закончила. В колледже учусь.

Курт улыбнулся.

Пока разговаривали с Катериной, подошла ее бабушка Дарья Васильевна.

— Быстро вы, я думала, завтра с утра приедете.

— Елена Николаевна, — представилась Елена. — Летом работаю с туристами, а вообще преподаю немецкий.

— Меня Дарья Васильевна кличут.

— Вспомнили своего военного постояльца?

— Четверо в хате жили. Офицер и три солдата. Молодые были, теперича разве узнаю? Не обижали, грех жаловаться. Шоколадом угощали. До войны его и не пробовала. Тушенку приносили, сахар. Одиннадцать лет исполнилось, когда немцы пришли. Девчонка. Один был психоват, постоянно ругался "русские свиньи". Не нравилось из рукомойника мыться, в туалет на улицу ходить. Привык к водопроводу. Собачонку нашу Кутьку застрелил. Офицер потом наказал его — три дня ходил порт караулить. Он тоже особо не обижал бабушку и меня. Офицер строго относился к дисциплине. Чтобы кто что-то украл, отнял, — не было.

— Вы были девочкой, всего не знали. А взрослые? Кто из взрослых оставался в оккупацию?

— Одна бабушка. Мама с отцом в то лето завербовались на Дальний Восток. На путину. Многие тогда ездили на заработки. Папу прямо оттуда на фронт забрали, а мама так и осталась на Дальнем Востоке, не смогла добраться до нас. Вернулась после войны. А папу убили.

В войну все голодали, а у нас в доме всегда было, что поесть. Жильцы помогали в огороде, охраняли сад. Меня никто не трогал, а у других и матерей, и девчонок насиловали. Многих чуть постарше отправили в Германию. За укрытие партизан, расстреливали на месте, вешали на площади перед управой, рядом с сегодняшней администрацией. Говоришь, девчонкой была, ничего не понимала. Понимала и всё помню.

Елена едва успевала переводить словоохотливую старушку. Эрвина не очень интересовали воспоминания, и он прервал её.

— После войны немцы часто приезжают в город?

— Недавно стали ездить. Приезжают на могилы родственников, похороненных здесь. Кто богаче, перевозят останки на родину. При советской власти в Феодосию иностранцев не пускали, — пояснила Елена.

— Да что ты, какие немцы! С войны ни одного не видела.

Елена перевела, немцы переглянулись, пошептались. Эрвин перешел к главному.

— Хелен, переведите, я пишу книгу воспоминаний, и желал бы несколько дней пожить в этой хате. Курт немного говорит по-русски, поможет общаться. Хорошо заплатим.

Елена перевела, и старушка очень удивилась.

— Мне не жалко. Я больше у Володьки ночую. Как Нина? Пока сын в плавании, она тут хозяйничает.

Нина, стоявшая рядом, тоже удивилась. Переглянулась с дочкой, спрашивая ее совета. Катерина пожала плечами.

— У нас никаких удобств. Да и куда положим гостей? Мы русских отдыхающих никогда не берем. Муж плавает, зарабатывает неплохо, на кой лишние хлопоты. Давайте, я сведу к Молчановым. У них дом больше и сад, они как раз дали объявление, — предложила Нина.

— Мой дядя хочет этот дом. Он тут жил, — сказал Курт и повернулся к Елене, продолжив по-немецки. — Переведи, здесь дядя перенесется в атмосферу военных лет. Другой дом не нужен, у нас номер в отеле снят, знаешь.

Елена объяснила, а хозяева никак не могли понять, чем приглянулся иностранцам, снявшим номер в "Астории", их дом. Ну, жили здесь когда-то. Что из этого? Елене долго пришлось объяснять, как важно творческому человеку окунуться в атмосферу окружающего когда-то мира, подышать тем воздухом. Согласие свекрови и валюта, в итоге убедили Нину уступить.

— Потом пусть не жалуются на неудобства. Я рано встаю, шумлю. Катерина возвращается поздно. Телевизор орёт весь день.

— Мы согласны! — сказал Курт. — Главное — русская экзотика.

— Заплатят сколько? — нарушила молчание Катерина.

— Десять долларов в сутки! — назвала цену Нина.

— Побойся Бога, — вмешалась Дарья Васильевна. — Три доллара с человека берут за комнату в казенных домах.

— Мы согласны, — поспешил ответить Курт. — Можем марками или на гривны поменяем.

Все зашли в хату, еще раз обошли комнаты.

— Питаться как будете? — спросила Нина у Курта. — У нас еда простая.

— Питаться это что? — повернулся Курт к Елене. Она объяснила, и они с Эрвином высказали пожелание питаться у хозяйки.

Договорившись обо всем, немцы внесли задаток в марках. Нина с любопытством смотрела на незнакомые денежные знаки, Катерина выхватила купюру и, рассмотрев, успокоила мать.