Андрей Воронин - Золото скифов (Крымский карамболь)

Глава 1. Дорога в Крым

Знойный воздух колыхался жарким маревом повисшем над бескрайними просторами кукурузных полей, уже позади осталась трасса Дон и остановившись у придорожного кафе в спасительной тени акаций, Роман Рейнгольд открыл капот серого «Merсedes» W212 и осторожно, с помощью подручной тряпки, снял пробку клапанной крышки, предполагая за время короткой остановки предоставить возможность раскалённому мотору хоть немного остыть и продышаться, чтобы затем проверить уровень масла. Всё-таки от столицы он уже отмахал почти тысячу четыреста километров, позади остались Ростов и Краснодар, впереди лежали Тамань и Крымский мост, за ними Керчь, а там уже рукой подать и до солнечной Феодосии.

Непредвиденная поездка в Крым смешала все планы Романа на этот август, но отказаться от такого заманчивого коммерческого предложения он не имел морального права, сумма в заключённом с ним контракте стояла шестизначная, с перечёркнутым значком дядюшки Бенджамина Франклина на конце. Хотя в обращении клиента и в том, как на него этот заказчик вышел, мужчина видел много странного и непонятного, но такие обстоятельства никогда не смущали Рейнгольда, который слыл в определённых кругах добрым малым, прошедшим огни и воды. Здесь надо поставить в известность моего читателя, что Роман Генрихович являлся обладателем довольно интересной, а главное редкой у нас профессии и работал частным детективом. Дело в России в априори новое и непонятное, да и как бы не всем ко двору, однако с такой непредсказуемой полицией как у нас, которая то ли вас защищает, то ли целенаправленно доводит до сумы и тюрьмы, люди состоятельные готовы лучше сразу заплатить. Изначально же следовало понимать, хорошее дело таким словом, с явно отрицательным значением для слуха русского человека, не назовут. Вы только вслушайтесь, – полиция. При произношении данного названия, сразу возникают нехорошие ассоциации из далёкого детства с персонажами книжки Джанни Родари, жадными и гадкими принцем Лимоном и синьором Помидором, поломавшими домик бедного дядюшки Тыквы. А про отношение к перевоплощению в полицейских наших правоохранителей моего деда, прошедшего последнюю войну, я уже и не говорю, мнение старого солдата по этому поводу, однозначно и подкрепляется ненормативной лексикой. А ведь раньше звучало так по-домашнему, – милиция. Даже казалось бы мило, ни к ночи будет сказано. А может просто, в прошлые времена люди относились друг к другу добрее, вы не помните? Однако, нашего героя привлекало в работе детектива вовсе не противопоставление себя правоохранительной системе, а скорее всего неосознанное желание приобщиться к романтике Baker street 221b, навеянное сырыми британскими туманами и табачным дымком из трубки знаменитого сыщика.

На тот момент рекомендации у Романа Генриховича имелись солидные, а опыта в боевой и оперативной подготовке для сдачи экзамена на лицензию вполне хватало. Служил он в былые годы оперативником РУБОП по городу Москва, прошёл Чечню и поучаствовал в других разных опасных приключениях. Как говорится, наш пострел везде поспел, прошёл огонь и воду. Правда, вот с медными трубами у нашего молодца до сего времени, как бы не всё сложилось и свою лебединую песню Рейнгольд ещё не пропел, но может это и к лучшему. Песня наверно и на самом деле могла получится лебединой, потому что особых способностей к голосовому жанру у нашего героя не наблюдалось и ко всему прочему, как поют лебеди мне доподлинно не известно.

Однако пора познакомиться с нашем героем. Роман Генрихович Рейнгольд по рождению считался таджикским немцем. Семья его дедушки поселилась в Душанбе в годы претворения в жизнь героических планов ГОЭЛРО, после 1924 года, когда Советское правительство пригласило немецких инженеров помочь молодой республике в возведении гидроэлектростанций на наших великих реках, озаботившись Ленинским указом об электрификации всей страны и грандиозными пятилетними планами строительства светлой дороги к коммунизму. Дорога данным проектом предполагалась светлая и прямая, но, как часто у нас на Руси случалось, что-то там пошло не так, то ли планы перепутали, то ли место неудачно выбрали. Нет, конечно намеченные гидроэлектростанции построили и лампочку заветную Ильича вкрутили и зажгли. Только идут годы, меняются чередой всенародно избранные партийные лидеры и президенты, но всё никак не могут они достроить эту светлую дорогу к достатку и справедливости. Однако, не будем огород городить в экономически архи сложном вопросе классового неравенства и обращения-невозвращения капитала, пока на свою голову ненароком не оскорбили печатным словом кого-то из важных персон власть предержащих и вернёмся к повествованию нашей простой, но увлекательной истории. Тут одно из двух, или на баррикады, или читать детектив.

Так вот, приглашённым на строительство немцам, в стране Советов выделили ордера на хорошие квартиры, которые по их проектам и строились, начислили высокие зарплаты и другие льготы, а те, привыкшие там у себя в неметчине работать хорошо, стали работать как их учили, хорошо. Потому что по-нашему не умели. Селились добровольные переселенцы обособлено, отдельными анклавами и так в восточном средневековом Таджикистане, в городе Душанбе, появился целый немецкий квартал.

Под тёплым таджикским солнцем и на чистом горном воздухе Рейнгольд вырос развитым и крепким, считался заводилой среди местных мальчишек, ходил с ними в горы, купался в холодной ключевой воде мутных арыков, первым вступал в схватку в дворовых драках, где имел славу верного и надёжного товарища. Ровесники таджики уважали чужака за твёрдый и бесстрашный характер и за крепкий кулак, а местная ватага по праву избрала его своим вожаком.

Попав по призыву в армию Ромка отслужил срочную в должности механика-водителя танка. Помнится, как-то на учениях, в летних лагерях под Новой Вилгой, в лесном краю Карелии, Рейнгольд по случаю встретил своего земляка, авторитетного к тому времени старослужащего, обмывавшего день рождения шнапсом, переданным тому в посылке из дома с разными другими вкусными вещицами и принял с новым приятелем хорошо на грудь под жареные колбаски, и завели земляки под звёздным Карельским небом маршевые немецкие песни, да так они орали, не щадя живота своего, во все их молодецкие глотки, что волки в глухом лесу с глубокой тоски начали подвывать. А дежурный по полку офицер, который не понаслышке знал буйный нрав дембеля-немца, не решился прервать необыкновенный концерт в палаточном лагере.