Артур Конан Дойл - Долина страха

- А как насчет дробовика?

- Дробовик имеет меньше двух футов в длину. Приезжий вполне мог носить его в саквояже. Или даже за пазухой, под пальто.

- И какой свет, по вашему мнению, это проливает на убийство?

- Ну, знаете ли, мистер Холмс, - ответил Макдоналд. - Вот изловим его - в этом можете не сомневаться, я как получил словесный портрет, сразу же телеграфировал во всех направлениях, - тогда и разберемся. Хотя и сейчас мы уже продвинулись довольно далеко. Известно, что два дня назад в Танбридж-Уэллс прибыл американец, назвавшийся Харгрейвом и имевший при себе велосипед и саквояж. В саквояже, по-видимому, лежал обрез; а из этого следует, что он приехал с целью убийства. Вчера утром он на велосипеде отправился к месту преступления, спрятав обрез под пальто. По пути в Мэнор-хаус его никто не заметил, но он мог ехать не через деревню, а по шоссе. В парке он первым делом спрятал велосипед в кустах, где таковой и был впоследствии обнаружен, и возможно, что и сам там затаился и вел наблюдение за домом, выжидая, когда мистер Дуглас выйдет в парк. Обрез - малоподходящее оружие для помещения, вероятно, убийца намеревался стрелять не в доме, где обрез в этом случае дает ряд преимуществ: из него не промахнешься, а выстрелы в охотничьих угодьях Англии - вещь самая обычная, никто и ухом не поведет.

- Ясно как день, - кивнул Холмс.

- Но мистер Дуглас так и не появился. Что делать? Убийца оставил велосипед в кустах и в сгущающихся сумерках приблизился к дому. Мост оказался опущен, вокруг ни души. Он решает рискнуть и войти в дом, придумав подходящий предлог на случай, если попадется кому-нибудь на глаза. Но не попался. Нырнув в первую же дверь, он спрятался за портьерой и видел в окно, как подняли мост. Теперь у него оставался единственный путь к бегству - вброд через ров. Так он простоял до четверти двенадцатого, когда в комнату, это был кабинет, вошел мистер Дуглас. Убийца застрелил его и бежал. Сообразив, что велосипед многие видели и по нему его легко выследить, он оставляет его в кустах и каким-то иным способом добирается до Лондона или другого места, где у него уже было приготовлено укрытие. Ну, что вы на это скажете, мистер Холмс?

- Превосходно, мистер Мак. И вполне логично. Все вяжется с вашей версией. Однако я утверждаю, что преступление было совершено на полчаса раньше, чем показывают свидетели; миссис Дуглас и Баркер, по взаимному уговору, что-то скрывают; они помогли убийце скрыться, во всяком случае они вошли в кабинет, когда он еще находился там, и придали комнате такой вид, как будто он бежал через окно, между тем как в действительности они сами его выпустили, опустив мост. Вот так мне рисуется первая половина этого дела.

Оба полицейских покачали головами.

- Знаете ли, мистер Холмс, если правда такова, как вы говорите, то мы вместо одной загадки получили другую, - сказал инспектор.

- И притом более сложную, - добавил Уайт-Мейсон. - Миссис Дуглас никогда не была в Америке. Что же могло ее связывать с американским киллером?

- Вопросы, бесспорно, имеются, не отрицаю, - сказал Холмс. - Сегодня ночью я проведу эксперимент, и возможно мне удастся внести свой вклад в общее дело.

- Не можем ли мы быть вам полезны, мистер Холмс?

- Нет, нет! Темнота и зонт доктора Ватсона - больше мне ничего не нужно. И Эймс, верный Эймс, надеюсь, сделает для меня некоторые послабления. Признаюсь, я все время задаюсь одним и тем же вопросом: почему сильный, атлетически сложенный мужчина развивал свою мускулатуру с помощью такого противоестественного спортивного снаряда, как одна гантель?

Холмс возвратился со своего одинокого предприятия поздно вечером. Мы остановились в двухместном номере, лучшем в деревенской гостинице. К тому времени, когда он пришел, я уже спал и с трудом проснулся.

- Ну как, Холмс, - пробормотал я сквозь сон, - обнаружили что-нибудь?

Он молча стоял надо мною со свечой в руке. Затем его долговязая фигура нагнулась ко мне, и я услышал шепот:

- Ватсон, вы не боитесь спать в одной комнате с умалишенным, с человеком, у которого размягчение мозгов, с идиотом, который ничего не соображает?

- Нисколько, - ответил я, окончательно пробудившись.

- Ну и слава богу, - проговорил Холмс; и больше в ту ночь меж нами не было сказано ни слова.

На следующее утро после завтрака мы застали инспектора Макдоналда и Уайт-Мейсона в тесном кабинете местного полицейского сержанта. Перед ними лежала груда писем и телеграмм, которые они сортировали. Три листка уже были отложены в сторону.

- Все выслеживаете неуловимого велосипедиста? - весело поинтересовался Холмс. - Каковы последние сведения?

Макдоналд сокрушенно указал на груду корреспонденции.

- Поступили сообщения, что его сегодня видели в Лестере, Ноттингеме, Саутгемптоне, Дерби, Ист-Хэме, Ричмонде и еще в четырнадцати разных местах. В трех из них - Ист-Хэме, Лестере и Ливерпуле - его даже задержали. Страна кишмя кишит беглецами в рыжих пальто.

- Ай-ай-ай, - сочувственно покачал головой Холмс. - А теперь, мистер Мак и мистер Уайт-Мейсон, я хочу дать вам совет. Соглашаясь присоединиться к вашему расследованию, я, если помните, оговорил себе право не делиться с вами недоказанными версиями и разрабатывать свои идеи самостоятельно, до тех пор пока не удостоверюсь, что они верны. С другой стороны, я обещал, что буду вести честную игру, и мне думается, что нечестно стоять и смотреть, как вы тратите время и энергию на бесполезное занятие. В силу всего вышесказанного я пришел сюда к вам с советом - прекратите расследование.

Макдоналд и Уайт-Мейсон, выпучив глаза, недоуменно смотрели на своего знаменитого коллегу.

- Вы полагаете, что дело безнадежно?! - воскликнул инспектор.

- Я полагаю, что вы ничего не выясните. Но вовсе не считаю, что выяснить правду вообще невозможно.

- Но как же велосипедист? Он не выдуман. Мы располагаем его описанием. Что нам помешает его арестовать?

- Да, да, конечно. Он где-то существует, и мы его рано или поздно найдем. Но я не хочу, чтобы вы понапрасну тратили силы в Ист-Хэме или Ливерпуле. Уверен, есть более прямой путь к разгадке тайны.

- Вы чего-то недоговариваете, мистер Холмс. Это нечестно, - обиженно сказал инспектор.

- Вы ведь знаете мои методы, мистер Мак. Но я вам все открою при первой же возможности. Мне осталось удостовериться в своей правоте, и я передам доказательства в полное ваше распоряжение. Я слишком вам обязан и не мог бы поступить иначе, ибо за все годы работы не встречал дела интереснее.

- Это выше моего разумения, мистер Холмс. Мы виделись с вами вчера вечером, когда приехали из Танбридж-Уэллса, и вы тогда были в общем и целом согласны с нашими выводами. Что же такого произошло за ночь, от чего ваши взгляды полностью изменились?