Виктор Смирнов - Приключения-1966

Итак, Стас, Юрик, Лялька и я. Где бумага? Немедленно напишу Юрику.

«Старина! Извини, не писал. Сдавали экзамены и писали сочинения. Теперь в каждом листке бумаги вижу кровного врага. Наверное, не писал бы еще, но недавно, копаясь для будущей курсовой в архиве достопочтеннейшего Кауфмана — бывшего сыр-дарьинского и семиреченского генерал-губернатора, я наткнулся на чрезвычайно любопытный документ почти столетней давности...»

Словом, я рассказал Юрику о письме прапорщика Веденникова генерал-губернатору Кауфману, в котором он сообщил об огромном караване Джангира, об оружии во вьюках для мятежного манапа Бурсупа. Юрка — светлая голова. Поймет. Может, ему удастся выудить что-нибудь любопытное на месте. Сейчас нам важно узнать:

1. Куда направил Джангир свой караван после встречи с Веденниковым?

2. Что произошло с ним, если он не пришел в Джалал-Абад и не вернулся обратно в Кашгарию?

Мы приземляемся во Фрунзе. Стюардесса открывает дверь, и в салоны врывается горячий воздух Азии.

Мы бодро дефилируем по аэровокзалу. Стас декламирует Камоэнса, размахивая свободной рукой: «Вперед, через моря, которые никто до нас не переплыл!..» Он шалеет от вида лучезарных пиков, крупных орхидей и тюльпанов, самобытной толпы в тюбетейках и чалмах, в расписных халатах и полосатых рубахах.

Вдруг из толпы выходит милиционер-киргиз. Он вежливо козыряет и спрашивает Ляльку:

— Вы не из Социалистической Республики Румынии?

— Нет. Мы из Москвы.

— Тогда нехорошо, девушка... — Он укоризненно качает головой и показывает на шорты. — Вводишь, понимаешь ли, в заблуждение...

Пришлось Ляльке натягивать длинные брюки.

А еще через мгновение подкатывает мотоцикл с коляской, и мы видим Юрика в одежде пионера Дикого Запада — в широченной ковбойке, сапогах, брезентовых штанах и широкополой мятой шляпе. Он лупит по нашим хрупким, белым спинам, щекочет окладистой бородой, излучая радостный свет из голубых, окаймленных черными ресницами глаз.

Мчимся по прямым тенистым улицам. Ощущение — едешь по сплошному саду. Только изредка мелькают из-за густой акации и тополей розоватые бока домов.

Ныряем в переулок, вспугнув дремавшего ослика. Домики одноэтажные, с глухими заборами. Юрик в одном из них снимает угол.

Во дворе прямо перед глазами висят тугие яблоки. В саду прохладно. Пахнет сушеным урюком, маком, укропом и заплесневелой водой в арыке.

Юрик ведет нас заросшей тропой в глубину сада. Под яблонями разбита четырехместная палатка. Внутри душно, темно. На раскладушках лежат спальные мешки из собачьих шкур. Как отважный землепроходец, Юрик спит здесь летом и зимой.

Душ окружен заборчиком из фанерных листов. Чтобы он работал, надо сначала натаскать воды в железный бак наверху. Мы носимся из кухни к баку с ведрами воды и обливаемся холодным, реденьким дождичком.

Крепкий зеленый чай, варенье ложками, душистый воздух сада настраивают на благодушие. Юрик достает две огромные зеленые папки с надписью: «Документы, догадки, мысли».

Чего только не насобирал он! Здесь и выписки из путеводителей, сведения о походах Александра Македонского и Марко Поло, копии документов из местных архивов, датированные прошлым веком. Однако он не терял времени зря — поработал и в архиве и в музеях, расспросил историков, краеведов, разыскал и людей, побывавших в интересующем нас районе.

Сразу же возникает спор. Судя по описаниям, знаменитый венецианец двигался по тому же району, по которому пойдем мы.

Но мы не знаем, какой вид транспорта избрал он для путешествия. «От великого холоду и огонь не так светел и не того цвета, как в других местах, и пища не так хорошо варится... Сорок дней едешь на северо-восток и восток, все через горы, по склонам гор да по равнинам, через много рек и пустынных мест...» — читает Юрик.

Стас карандашом ведет по карте линию.

— Скудно. Старик Марко был порядочным конспиратором, — вдруг останавливает Стас.

— Нельзя так говорить о великом путешественнике, — сурово предостерегает Лялька. — Дай карандаш.

Она берет чистый лист бумаги и ставит первый знак «S».

— Какова приблизительно скорость движения Марко Поло?

— Смотря на ком он ехал! — Стас привык к непогрешимости своих суждений и дерзит.

— Вероятно, на лошади, — вмешивается миротворец Юрик. — У него же ясно сказано «едешь». Не ехал же он на своих двоих?

— А может, на верблюде? — Стас ехидно щурит глаз.

Верблюд или лошадь — это имеет принципиальное значение для скорости. Лошадь в горах движется со скоростью семи-десяти километров в час, верблюд — не быстрее двух. Лялька берет за искомое среднее число. Лист быстро покрывается значками и цифрами. Стас уже заинтересованно следит за ее карандашом. Меня же при виде цифр и формул, как всегда, одолевает робость.

Наконец Лялька пододвигает карту:

— Итак, путь Марко Поло — разумеется, предположительно — можно установить по следующим точкам: вверх по долине Пянджа — перевал Харгуш — долина Восточного Памира — Тянь-Шань — перевал «игрек» — Кашгар.

— Перевал «игрек» — это как раз тот, где исчез Джангир!

— Интуиция или голый вымысел? — осведомляется Лялька.

— Черт возьми! — вскакивает Стас, не обращая внимания на ее слова. — Мы пройдем еще и по дороге Марко Поло! Переживем то же самое, что и этот венецианец семьсот лет назад.

— Не забывай, ты прилетел сюда на самолете за пять часов и ешь, прости, варенье, колбасу и шпроты, — говорит Юрик.

— Конечно, сейчас никого не удивляет, если один плавает по Индийскому океану в холодильнике, другой переплывает Ла-Манш в ванне. Это не путешественники, а трюкачи: все для саморекламы! Но и сегодня жив неистребимый дух подлинно научного поиска.

Все это взволнованно выпаливает Стас — великий скептик, который тоску по неведомым дорогам прикрывает ядовитым нигилизмом.

Юрик перелистывает несколько страниц своих записей:

— В 1675 году царь Алексей Михайлович отправил в Бухару посольство во главе с неким Даудовым. Потом Петр Первый послал военный отряд князя Бековича-Черкасского. Но тот пропал без вести. Даже поговорка есть такая: «Пропал, как Бекович». Видно, отряд погиб от голода и жажды.

И вот настала вторая половина девятнадцатого века. Под видом дервишей, торговцев, путешественников в Коканд, Кашгарию, Хиву проникают английские агенты, завербованные из местных жителей. Вот посмотрите, как о них отзывается вице-король Индии Керзон: «Эти безыменные, известные только по вымышленным именам или даже только инициалам разведчики много добавили к географическим знаниям о пограничных с Индией областях».

Юрик раскрывает новую папку и выдерживает долгую паузу.