Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 2

- Однако – двадцать румионов.

Лоуренс понимал, что это несправедливо с его стороны, но в то же время знал, что чем более несправедливо он сейчас поступает, тем сильнее подействуют его слова.

Наконец девушка, сидящая за столом напротив него, - девушка, изо дня в день терпевшая жару и холод, косые взгляды и жестокое обращение, но продолжавшая молча обегать вверенных ей овец, - обдумала все выгоды и опасности новой работы и приняла решение.

Глаза ее теперь смотрели ясно, лицо стало спокойным.

Маленький рот произнес большие слова.

- Пожалуйста, позволь мне сделать это.

В это мгновение Лоуренс убедил другого человека поставить на кон собственную жизнь.

Однако он протянул Норе руку, ни секунды не колеблясь, ибо знал, что эта рука держит его собственную судьбу.

- Я буду рассчитывать на тебя.

- ...И я на тебя.

С этими словами договор был заключен. Нора обменялась рукопожатием и с Хоро, и теперь судьба у всех троих была общая. В будущем им суждено либо втроем смеяться, либо втроем плакать.

- Что ж, давайте обсудим детали.

Лоуренс принялся расспрашивать Нору, когда она сможет вывести овец, сколько будет овец, какова местность в окрестностях Рамторы и сколько золота сможет проглотить овца. Сразу после этого разговора Лоуренс должен будет сообщить эти сведения Гильдии Ремарио и уже с ними все обсудить, прежде чем переходить к делу.

День подошел к концу незаметно, и на улицах начали появляться торговцы и ремесленники, возвращающиеся домой после дневных трудов. Лишь тогда Лоуренс наконец закончил обсуждать с Норой детали плана. Нора поднялась на ноги, так и не притронувшись к своему пиву.

Все, что она решила, она решила на трезвую голову.

Если бы не эта мысль, Лоуренс едва ли смог бы побороть желание сказать Норе, чтобы она подумала дважды; но он лишь сидел и смотрел, как она вновь и вновь благодарит его за возможность заработать такие огромные деньги.

Одним глотком Лоуренс прикончил успевшее нагреться пиво. Сегодня оно горчило куда сильней обычного – ужасное пойло.

- Ты, взбодрись наконец. Все прошло как по маслу, - сказала Хоро и неловко улыбнулась, словно не могла больше смотреть на Лоуренса.

Однако Лоуренс был не в силах выбросить все из головы и радоваться, ибо он только что уговорил Нору рискнуть собственной жизнью.

- Каким бы заманчивым ни был доход, ни одна игра не стоит того, чтобы ставить на кон жизнь, - произнес он.

- Мм, может быть, и так.

- И потом, эти уговоры с постоянным упором на прибыль – это просто обман по сути. Конечно, все торговцы знают, что если кто-то подписал договор себе в ущерб, ему некого винить, кроме себя и собственной глупости, но она-то кто? Простая пастушка!

Он говорил, не повышая голоса, но чувство вины не оставляло его.

Если бы он расстался с надеждой снова стать торговцем, если бы он решил обрубить все связи, которые создал за годы труда, если бы он думал только о том, чтобы выжить, - ему понадобилась бы лишь помощь Хоро.

Но для Лоуренса это было то же, что убить себя.

Именно поэтому предложение Хоро стало для него словно светом с небес, и, желая лишь сделать то, что она предложила, он лгал Норе.

Конечно, Лоуренс все это понимал, но стряхнуть чувство вины все же не мог.

- Ты.

Хоро сидела, покачивая в руках кружку, после чего заговорила, глядя вниз, на колышущуюся поверхность пива.

Лоуренс поднял глаза на Хоро. Та по-прежнему не сводила взгляда с пива.

- Слышал ли ты когда-нибудь тот ужасающий крик боли, который испускает овца, когда волк впивается ей в глотку?

Слова Хоро застали Лоуренса врасплох, и он резко втянул воздух. Лишь тогда Хоро подняла на него глаза.

- У овцы нет ни острых зубов, ни когтей, ни быстрых ног, чтобы убежать, и вот в ее шею впивается волк, стремительно, как порыв ветра, как стрела, пущенная из лука, и у волка есть зубы, и когти, и быстрые ноги. Что ты об этом думаешь?

Хоро говорила спокойно, словно вела обычную беседу. Да, по правде сказать, она и вела обычную беседу.

То, о чем она говорила, происходило часто. Да нет – постоянно происходило.

Добыть пищу любой ценой, только чтобы выжить. Это совершенно естественно.

- Предсмертный крик овцы невозможно описать словами. Однако пустое брюхо тоже громко жалуется. Если бы уши могли выбирать, какие звуки слушать, конечно, они бы прислушались к тому, что громче, разве не так?

Лоуренс понимал.

Ради сохранения жизни приходится чем-то или кем-то жертвовать. Нужно быть святым, чтобы счесть это грехом и заморить себя голодом до смерти.

Но это не оправдывало какие угодно поступки.

Чтобы избавиться от чувства вины, Лоуренсу хотелось услышать кое-что от другого существа.

- Ты вовсе не такой плохой, - заверила Хоро с улыбкой, без слов говорящей: «Нет, ты невыносим». И Лоуренс тут же почувствовал, как тень, окутывавшая его сердце, тает.

Именно эти слова Лоуренс жаждал услышать.

- Пфф. Какой же ты испорченный, просто невероятно.

При этих словах, попавших точно в яблочко, лицо Лоуренса поугрюмело. Хоро же, прикончив свое пиво одним глотком, поднялась на ноги и продолжила:

- Ну, впрочем, что человек, что волк – никто не может жить один. Всякому хочется опереться на кого-то время от времени. Или я неправа?

Да, «железный кулак в мягкой перчатке» - это было точно про Хоро.

В ответ на улыбку Хоро Лоуренс кивнул и тоже встал.

- Однако тебя явно не стоит недооценивать.

Видимо, Хоро имела в виду то, как Лоуренсу удалось распалить Нору. Впрочем, если бы он даже на такое был неспособен, как вообще ему удалось бы столько лет быть торговцем?

- Разумеется. Будь осторожна, а то я как-нибудь и тебя распалю.

- Хе-хе-хе, буду ждать с нетерпением.

Хоро улыбнулась, словно действительно в предвкушении. И Лоуренс тут же понял, что если кого-то и распалят, то именно его. Вслух он этого не сказал, но, едва зашагал прочь, как Хоро пристроилась рядом, хихикая без передыху. Похоже, она и эту его мысль уловила.

- Но сейчас единственное, что мы можем, - это постараться сделать все так, чтобы потом мы смеялись все вместе, - произнес он.

- Достойное замечание. Однако...

Хоро замолчала посреди фразы. Лоуренс повернулся к ней – лишь чтобы обнаружить у нее на лице озорную улыбку.

- ...не лучше ли будет, если в итоге будем смеяться только мы вдвоем?

Предложение было соблазнительным, но все же Лоуренс предпочел бы, чтобы смеялись все трое.

- Ты и вправду добряк, - заявила Хоро.

- А что, нельзя?

- Да можно, конечно.

Затем, дружно рассмеявшись, двое отправились по улицам города.

Дорога, что открывалась перед Лоуренсом, не была залита светом, но, по крайней мере, идущее рядом с ним существо он видел отчетливо.

Контрабанда обязательно пройдет удачно.