Александр Марков - По законам ненависти

– Ну да, – согласился Далмат. – Это после того, как турецкие войска разбили австрийцев…

– Какая разница, кто кого бил? – пожал плечами дядя Эрвин. – Главное, что на земли, с которых сербы убежали, не побоялись прийти албанцы. Именно наши предки начали борьбу с турками, они в итоге и добились победы.

– Да, но по итогам Балканских войн большая часть Косова вошла в состав Сербии…

– Выражаясь точнее, – была включена. Хотим мы быть в составе Сербии и Черногории или жить в едином Албанском государстве, независимость которого была провозглашена по итогам всё тех же Балканских войн, нас никто не спрашивал. А потом албанцев стали вытеснять с этой благословенной земли – с нашей земли! Сильные духом развернули партизанскую войну, не щадили своих жизней за то, чтобы Косово стало частью Албании.

– Что и было осуществлено в годы Второй мировой войны, – подхватил Далмат. – Вот только о независимости приходилось лишь мечтать. Косово стало частью независимого итальянского протектората Албания. Теперь отсюда изгоняли уже сербов. А после войны Косово вошло в состав Югославии.

– Социалистический автономный край Косово и Метохия в составе Социалистической республики Сербия в составе Социалистической Федеративной Республики Югославия, – усмехнулся дядя. – Сам чёрт ногу сломит! Ответь мне лучше на такой вопрос: почему к тысяча девятьсот шестидесятому году соотношение долей албанцев и сербов в нашем крае составляло девять к одному?

– Это же общеизвестно, – развёл руками Папакристи. – Тито всячески поощрял переселение в Косово албанцев, рассчитывал создать здесь пятую колонну, надеясь, что ему удастся включить в состав Югославии Албанию Энвера Ходжи.

– Может быть, может быть… – раздумчиво покачал головой дядя. – Я с Броз Тито не общался, мне он ничего подобного не говорил. Тебе, думаю, тоже. Логичнее предположить, что на протяжении последнего полутысячелетия албанцы делали всё, чтобы обжить и благоустроить эти земли, а сербы… Сербы ждали, что им преподнесут Косово на блюдечке в награду за какие-то мифические заслуги в дремучем прошлом.

– Но вы же не станете отрицать принцип исторического права? – спросил Далмат.

– Стану! – решительно качнул головой дядя Эрвин. – Вот именно: стану! Вдумайтесь только: что это за глупость! «Историческое право»… Если следовать ему, североамериканцам следует выметаться из Америки, а жителям Австралии – с Зелёного континента. Ведь там исконные места проживания индейцев и папуасов-аборигенов! Все долой! Так, что ли?

Арджан, до этого не раскрывавший рта, весело расхохотался. История всегда казалась ему наукой скучнейшей, и относился он к ней по принципу «сдал – забыл».

– Вы преувеличиваете… – зарделся Папакристи, обиженный смехом приятеля.

– Отнюдь!.. – прервал его дядя. – Просто я вычленяю суть, отбрасывая шелуху пустословия, которую так ценят нынешние политболтуны. – Кстати, – он пристально посмотрел на Далмата. – Если ты так ценишь факты седой истории, скажи мне, пожалуйста, откуда есть пошёл наш албанский язык?

– Имеется несколько теорий… – замялся Папакристи.

– Например, та, что в основе нашей речи лежит этрусский язык. А этруски, как общеизвестно, владели и Апеннинским полуостровом – нынешней Италией, и близлежащими землями задолго до создания великих цивилизаций Афин и Рима.

– Знаком я с этой гипотезой, – поморщился Далмат, – но… Несерьёзно это как-то всё.

– Зато я её полностью разделяю, – сухо произнёс дядя Эрвин. – Учтём при этом, что племена иллирийского происхождения населяли косовские земли издревле, что ещё во втором веке Птолемей сообщал, что в горах Дардании и Македонии обитают альбаны, что именно на наших землях находился римский город Ульпиана… Славяне же начали проникать сюда только в шестом веке. По-моему, подтверждение нашего исторического права на Косово налицо. Так, племянник?

– Ага! – кивнул Арджан.

– Впрочем, как я уже говорил, принцип исторического права – это глупость. За нами право этническое, право большинства выбирать устраивающий народ путь. И от этого права мы не откажемся. Ну а историки, если им это хочется, могут подтвердить справедливость наших действий и поступков ссылками на времена и события оны. Хотя… Сказав, «если им хочется», я погорячился. История всегда обслуживала современность. Для этого она, собственно, и нужна.

– Не знаю, не знаю… – с сомнением покачал головой Папакристи.

Арджан посмотрел на друга с осуждением. Дядя всё буквально по полочкам разложил, в чём же ещё сомневаться? Впрочем, сам Эрвин с Далматом спорить не стал.

– Подумай, – равнодушно предложил он. Прошёл в прихожую, открыл аккуратно поставленный у стены портфель. – Должны же ещё быть сигареты… – ни к кому не обращаясь, бормотал он. – Ага, вот они!

– Очень уж ты много куришь, Эрвин, – недовольно произнесла мать.

– Жизнь такая, – скупо улыбнулся дядя. – Нервотрёпка с утра до вечера. А табак, вроде как, успокаивает. Знаю, что это глупость, знаю, что курить вредно, но ничего с собой не могу поделать. Ничего, Линдита, обустроится всё понемногу, и брошу. Честное слово, брошу!

Он вернулся к столу, аккуратно налил в свою рюмку коньяк, не спеша выцедил его, опять закурил.

– Ладно… – Эрвин прищурился. – Экскурсы в прошлое – штука и полезная, и занятная, но жить нужно сегодняшним. Хочу я вам, молодые люди, дело предложить. Реальное дело, на долгие годы. Польза от него будет и родине, и вам лично... – он помолчал, внимательно глядя на парней. – Одна беда: толку от вас сегодня немного. Делать ничего не умеете, от знаний, полученных, но непрочувствованных и непродуманных, в головах у вас каша. А дело, о котором я говорю, требует соответствующей подготовки. Таких, как вы, в нашем крае немало, вот и решили мы создать для вас что-то типа учебных лагерей. Там вам и мозги просветлят, и мужчинами сделают, способными за себя, за своих близких да и за родину постоять. Ну, как?

– Я согласен! – не задумываясь, выпалил Арджан.

– Подумать нужно, – неохотно выдавил Далмат и опустил глаза, не выдержав пристального взгляда дяди Эрвина.

– Это как же? – испуганно вскинулась мать. – Я ж тогда совсем одна останусь!.. Тяжело мне, да и молод он ещё. Куда ж ему из дома?

Арджан обиженно дёрнулся было, но сказать ничего не успел.

– Молодость – порок, который проходит сам, причём очень быстро, – улыбнулся Эрвин. – Меня вон молодым давно уже никто не называет. Созрел, наверное. Так что, смогу и о тебе, сестра, позаботиться, и об Арджане. Да и не завтра наш парень уезжает, успеешь ещё привыкнуть к этой мысли, подготовиться. Ну вот, уже и глаза на мокром месте…

На улице, воспользовавшись тем, что дядя Эрвин отвлёкся на разговор со всхлипывающей сестрой, Далмат быстро прошептал: