Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 4

- Я тоже.

Закрыв окно и повернувшись, Лоуренс заметил, как Хоро медленно заползает обратно под одеяло с явным намерением поспать еще.

- Я слышал, Единый бог создал наши тела так, чтобы нам приходилось спать всего один раз в день.

- Да, только я волчица... уаааа, - Хоро зевнула. – Никто еще не встал, так что и нам нечего делать, кроме как спать, верно? Если мы сейчас не будем спать, мы только сильнее замерзнем, да еще и проголодаемся.

- Да, в конце концов, в этот сезон в деревнях не так оживленно. Хотя все равно странно.

- О?

- Нет, ничего. То, о чем я думаю, тебя вряд ли заинтересует... я думаю, какой же доход у здешних жителей.

Хоро сперва заинтересованно подняла голову, но, услышав последние слова Лоуренса, вновь спряталась под одеяло.

Наблюдая за Хоро, Лоуренс слегка улыбнулся. Поскольку делать все равно было нечего, Лоуренс решил потратить время на раздумья.

Конечно, в это время года у земледельцев не было нужды гнуть спины в полях; однако селяне, достаточно богатые, чтобы позволить себе побездельничать после окончания сезона урожая, встречались очень редко.

Кроме того, если верить тому, что Лоуренс узнал в трактире, Энберл обременил Терео очень большими налогами.

И тем не менее, непохоже было, что селяне занимались какой-то дополнительной работой.

Как верно заметила Хоро, в деревне сейчас царила абсолютная тишина.

Что касается дополнительных работ, которые могли выполнять деревенские жители, то обычно они включали в себя ткачество, изготовление корзин и сумок из соломы. Поскольку эти работы не приносили большого дохода, если только количество изготавливаемого товара не было очень большим, то, как правило, после восхода солнца трудиться начинала вся деревня. А уж если деревне приходилось платить дополнительные налоги, она должна была трудиться еще усерднее.

Более того – как пиво, так и еда, которую подавали в трактире, были лучше, чем можно было ожидать.

Казалось, деревня Терео преуспевала; и это было действительно очень и очень странно.

Хоро обладала весьма острым нюхом, позволяющим ей определять качество пищи; но там, где дело касалось запаха денег, обоняние Лоуренса было ничуть не хуже.

«Если я всего чуть-чуть подразберусь, как здесь ходят деньги, я смогу здесь получить небольшой доходец», - подумал Лоуренс.

Самое важное – в Терео, похоже, не было других торговцев. Одно это уже было для Лоуренса большой удачей.

Хоть Лоуренс сейчас не был в торговой поездке, все рано в конечном счете он переключился на мысли о делах. Осознав это, Лоуренс не сдержал натянутой улыбки.

В это время откуда-то снаружи донесся звук, похожий на скрип двери.

В округе царила полная тишина; из-за этого скрип показался очень громким и отчетливым. Глянув в щель между ставнями, Лоуренс опять заметил Эвана.

На этот раз, правда, Эван не пытался войти в церковь, а, напротив, выходил из нее.

В руке он держал какой-то предмет, обернутый тканью; возможно, сверток с едой.

Как и в прошлый раз, Эван тревожно огляделся, после чего легкой припрыжкой побежал от церкви.

Отбежав немного, он обернулся и помахал Эльзе рукой. Лоуренс глянул в сторону Эльзы – та, улыбаясь, тоже махала в ответ. Ее лицо было совершенно непохожим на то, с каким она встретила Лоуренса и Хоро.

Лоуренса кольнуло чувство зависти.

Он провожал глазами Эвана, пока тот не скрылся из виду. Тут вдруг кое-что у него в голове прояснилось.

Вот, значит, почему Эвана так сердило то, что церковь, настоятельницей которой была Эльза, конфликтует с церковью Энберла.

Однако Лоуренс, будучи торговцем, рассматривал открывшуюся перед ним сцену не только как услаждение своих глаз. Все, что он видел, он мог рассматривать лишь в связи с волнующими его вопросами о доходах местных жителей.

- Я знаю, куда сегодня пойду.

- Мм?

Хоро высунулась из-под одеяла и удивленно посмотрела на Лоуренса.

- Кстати, если подумать: мы разыскиваем твой родной город, так почему мне приходится все делать?

Хоро не стала отвечать немедленно. Ее уши слегка задрожали, она негромко чихнула и лишь потом, потерев нос, произнесла:

- Потому что я очень важна, разве не так?

Услышав такой бесстыдный ответ вместо ожидаемого покаянного вздоха, Лоуренс сам смог лишь вздохнуть.

- Ты не могла бы не говорить такие вещи так вот просто?

- Ты и вправду торговец с головы до ног.

- Если хочешь получить большую прибыль, надо делать большие закупки. Если покупать по чуть-чуть, хорошей прибыли не достичь.

- Мм. Только смелости у тебя так мало, что ты на это скажешь?

Лоуренс не нашел что ответить, чтобы успешно отбить атаку.

Он прикрыл глаза. Хоро захихикала, после чего вдруг серьезным тоном сказала:

- Если я буду с тобой, это затруднит твое передвижение, не так ли? Деревня маленькая, и за нами будут наблюдать, куда бы мы ни пошли.

Лоуренс был не в состоянии произнести ни слова.

- Если бы я была вольна делать что хочу, я бы, конечно, действовала. Однако если бы я решила действовать сама, я бы в первую очередь пошла в церковь и собственными зубами перегрызла шею этой дерзкой кукле. Тебе лучше бы поторопиться и вытянуть из куклы, где этот монастырь. Пусть мое спокойствие не вводит тебя в заблуждение. Больше всего на свете я сейчас хочу пойти в тот монастырь и получить ответы, и чем скорее, тем лучше.

- Понятно, понятно, - ответил Лоуренс, пытаясь усмирить чувства Хоро, которые внезапно вспыхнули, как пучок сухой соломы.

Хоро было свойственно иногда выпаливать все, что она думает, ничего не скрывая; а порой из-под ее слабой оболочки вырывалось пламя несдерживаемых эмоций.

Хоро была очень трудным спутником, но то, что она сейчас сказала, попало точно в яблочко; именно потому, что Лоуренс считал ее очень важной для себя, он и делал все, что делал.

- Я вернусь не позднее полудня.

- Не забудь принести подарок, - приглушенно раздалось из-под одеяла.

Лоуренс неловко улыбнулся.

Спустившись на первый этаж и поздоровавшись с мертвенно-бледным хозяином, который сидел за стойкой и тихо стонал, Лоуренс зашел в конюшню, вытащил из груза несколько мешочков пшеницы и покинул постоялый двор.

Хоть селянам и не нужно было работать в полях, все же после восхода солнца они, естественно, вставали. То тут, то там Лоуренс замечал жителей, трудящихся в огороде или ухаживающих за курами и свиньями.

Еще вчера местные жители лишь кидали на Лоуренса недоуменные взгляды, но дружеская попойка минувшим вечером принесла свои плоды: теперь многие селяне, мимо которых проходил Лоуренс, здоровались с ним с улыбкой.

Другие жители, мучимые похмельем, могли лишь цедить слова приветствия.

В целом, можно было считать, что бродячий торговец Лоуренс был принят селянами. От этой мысли Лоуренс ощутил облегчение.