Виктор Лавринайтис - Падь Золотая

— Курс на север! — повеселев, скомандовал Паша. — Федька, точно держи!..

Продолжалась хвойная тайга. На южных склонах сопок к ней примешивался мелкий осинник, а на северных — березняк. Особенно ребятам досаждали различные густые кустарники — ольховник, бересклет, жимолость, багульник. На северных склонах они образовали труднопроходимые заросли. Местами приходилось браться за топорики и прорубать себе и Савраске дорогу.

Идти по кустарникам было тяжело. Они цеплялись за одежду, царапали лицо и руки, путались в ногах. В обеденный привал Наташа едва справилась с нахлынувшей работой: пришлось наложить до десятка заплат.

За день ребята прошли не более пятнадцати километров. Путь по чаще сопровождался шумом и треском, и, видимо, поэтому дичь почти не встречалась. Кроме бурундуков и трех рябчиков, никого не видели. Ребята внимательно приглядывались ко всему, но ничего похожего на «Кислый» не попадалось. Федя, пробираясь впереди, на всякий случай в нескольких местах лизнул языком встретившееся по пути нагромождение огромных, больше дома, камней.

Экспедиция вышла в глухой распадок. В ерниках между кочками пробивал себе дорогу ручеек. Ребята устали и надеялись, что вот-вот будет остановка на ночлег. Но дедушка позвал их к себе.

— Определи-ка, разведчик, кто здесь гулял, — закуривая, сказал он Феде.

Федя по всем правилам, шаг за шагом, обследовал землю. На каменистой почве никаких следов не было видно, на реденькой траве — тоже.

— Никого не было… — Федя недоуменно посмотрел на землю.

— Нет, герой, тут ты ошибся. Бывает так, что следы на земле незаметны. Они есть, но нелегко их увидеть, как вот здесь, на камнях. И разведчик вроде слепым становится. А ослепнуть ему никак нельзя. Должен видеть — и всё! Иногда разведчика выручает то, что след не по низу, не на земле, а поверху идет.

— Ой, правда! Осинки попорчены.

— Во, во! Видишь, где след-то оказался? На дереве!

Мелкие осинки на косогоре были все попорчены, у каждой сломана и обглодана вершинка. Правда, они уже засохли — видимо, их сломали зимой. Но одну надломили совсем недавно, листья едва успели поблекнуть.

— А сейчас скажи, кто здесь хозяйничал?

— Зайцы, — высказал предположение Паша. — Самое любимое кушанье у зайцев осинка.

— Зайцы? — задумался Боря. — Как зайцы до вершины достанут?

— Как? Очень просто — разбежится, подпрыгнет и достанет.

— А-а…

— Смотрю я на тебя, Павел, и дивлюсь, — недовольно пожевав губами, сказал дедушка. — Не подумал ничего — и уже затарахтел, затилиликал. Бухнешь такое, что курам на смех. Зайцы!.. Ишь ты!

— Конечно, не зайцы, — сказал Федя. — Что зайцы — акробаты, что ли? Зачем им. прыгать, когда у корешка можно погрызть? Тут какой-то зверь ростом с Савраску был. Как называется, не знаю, но только не хищный, потому что хищные осину не едят.

— Во! Видишь, как человек рассуждает? Точно, Федя, молодец! С Савраску ростом и нехищный. Был крупный олень, марал, или, по-нашему, по-забайкальски, изюбр.

— Изюбр? — закричали ребята. — Вы обещали охоту на изюбра!

— Изюбр? — подпрыгнул вдруг Боря. — Стреляйте, дедушка, скорее!

— Подожди, брат. Его еще найти надо, Но котелки с Аликом можете готовить. Сегодня вечером не успеть, но уж утром наварите мяса, сколько душе угодно.

Дедушка и Федя внимательно осмотрели осинник, поднялись выше по косогору, походили по распадку.

— Пройдемте вперед еще немного, герои.

Экспедиция поднялась по распадку вверх, прошла редким лиственничным лесом.

У лесной поляны Сергей Егорыч остановился и огляделся:

— Вот здесь мы его с вами и подкараулим;

— А-а… где он?

Ребята не заметили на этой поляне ничего особенного — такие в лесу попадались нередко.

— Он сюда придет.

— Сам придет?

— Точно. Солнышко закатится — и здесь будет.

— Я что-то не понимаю, — сказал Федя. — Почему он обязательно сюда придет?

— А потому… Постой-ка, брат, попробуй сначала сам догадаться, а уж не догадаешься, тогда и скажу.

Ребята рассыпались по лужайке. Долго не могли заметить они ничего необычного. Но вдруг Федя пригнулся и, раздвигая траву, начал словно подкрадываться.

— След изюбриный! — бросил он ребятам через плечо. — Вот, вот, Женя! Видишь, как на сыром хорошо отпечатался? Сюда шел…

Следы привели ребят к небольшой площадке черной, но покрытой каким-то белым налетом земли. Трава не росла на площадке. Она была вся истоптана сотнями копыт — маленьких и больших. Глубокие овальные ямы — выше колен — виднеются в разных местах. Стало ясно, что эта крохотная площадка на лесной поляне чем-то привлекала к себе зверей со всей тайги. Но чем? Что их сюда тянет?

— Вот я сейчас вам подскажу, — заговорил дедушка, видя, что ребята не могут догадаться. — О солонцах слыхали?

Они уже слыхали раньше это магическое охотничье слово — «солонцы». Его упоминали в разговоре не какие-нибудь горе-охотники, а только самые опытные таежники.

— Вот они какие, солонцы!

— Да, они и есть, — сказал дедушка, с уважением проговорив «они». — Солонцы, герои, можно сказать, — одно из самых больших открытий охотничьей науки. Почему? На верный выстрел к изюбру подойти трудно, это под силу из тысячи охотников одному. Он такой осторожный зверина, каких больше нет. Сохатый, козел, даже волк против него ничего не стоят. Изюбр за несколько километров слышит. Учует — и, как ветер, нет его. Попробуй-ка, скради его! Вот тут только солонцы и помогают. Ты зверь умный, к тебе не подойти, так сам ко мне подойдешь. Наестся он свежей травки и обязательно захочется ему солью полакомиться. А соль-то по всей тайге не разбросана. Зверь знает, где она, но и охотник это место знает: сядет на солонцы и ждет — никуда не денешься, придешь!

— А где мы сядем? Наверное, спрятаться надо, чтобы не увидел?

— Вопрос, ребятки, серьезный. Солонцы найти — это еще полдела. Можно у солонцов месяц сидеть, а все равно зверя не увидать. Зверь-то он зверь, а перехитрить его — дело нешутейное. Перехитрить его надо. Если сделал засадку выше солонцов, не подойдет он, можно и не ждать. Почему? Да потому, что подходит он к солонцам осторожно. Прислушивается, принюхивается. Вечером всегда воздух с высокого места в нос тянет. Нанесет на зверя запахом человека — и кончено: уйдет.

Дедушка огляделся.

— Сядем мы с вами вот здесь. — И он подошел к кустам на краю поляны. — Эге! Уже готовая засадка есть…

В кустах лежали искусно замаскированные бревна, сложенные одно на другое. В центре бревенчатой стенки было вырублено отверстие. Из бойницы торчала палка.

— Здесь были охотники?

— А удивительного в этом ничего нет. Такой чудесный зверина изюбр, что охотник недели не пожалеет, за сотню километров к хорошим солонцам приедет.