Уилбур Смит - Наемник

— На это можно построить дом даже в Гайд-Парке, — ухмыльнулся находившийся тут же Хендри. В одной руке он держал карандаш. Обычный карандаш, на который было нанизано около дюжины человеческих ушей.

— А, вот они, — Брюс посмотрел на кучки промышленных и ювелирных алмазов на столе. — Раффи, сосчитай их и уложи обратно в мешочки.

— Ты не собираешься их сдавать? — запротестовал Хендри. — Если мы поделим их на троих: ты, Раффи и я, мы станем богатыми.

— Или покойниками, после того, как нас расстреляют. Почему ты думаешь, что о них не знают в Элизабетвилле? — Брюс снова повернулся к Раффи. — Пересчитай и упакуй. Ты за них отвечаешь. Не вздумай потерять какой-нибудь камешек.

Брюс посмотрел на завернутого в одеяло Андре.

— Ты уже назначил похоронную команду?

— Шесть человек уже роют могилы.

— Хорошо, — кивнул капитан. — Хендри, пойдем со мной. Надо осмотреть грузовики.

Полчаса спустя Брюс закрыл капот последнего автомобиля.

— Только этот не сможет ехать — разбит карбюратор. Нужно снять с него колеса про запас, — он вытер свои масляные руки о штаны. — Слава Богу, что не попали в бензовоз. Там порядка шестисот галлонов. Более чем достаточно для обратной дороги.

— «Форд» будешь забирать?

— Да, может пригодиться.

— Да и тебе будет в нем значительно удобней с твоей француженкой.

— Вот именно, — не обратил внимание на издевку Брюс. — Ты водить умеешь?

— А как же. Ты что меня идиотом считаешь?

— Все стараются тебя обидеть. Ты никому не можешь верить. Ты так думаешь?

— Именно так!

— Андре просил передать тебе кое-что перед смертью.

— А, куколка.

— Это он бросил гранату, ты знаешь об этом?

— Да, знаю.

— Хочешь услышать, что он сказал?

— Один педик — это всегда педик, а самый хороший педик — это мертвый педик. Брюс нахмурился.

— Возьми пару человек в помощь. Заливайте грузовики бензином. Мы и так потеряли слишком много времени. Они похоронили своих в общей могиле, стараясь сделать все как можно быстрее. Затем помолчали возле небольшого холмика.

— Скажете что-нибудь, босс? — спросил Раффи и все посмотрели на Брюса.

— Нет, — Брюс развернулся и пошел к грузовикам.

«Что тут можно сказать? — подумал он со злостью. — Смерть — это не та дама, с которой разговариваешь запросто. Все, что ты можешь сказать: это были люди, сильные и слабые, добрые и злые, а чаще всего где-то между. Но теперь они мертвы, как свинина». Он взглянул через плечо.

— Все, уезжаем отсюда. Колонна медленно въехала на дамбу. Брюс рулил впереди на «форде». Воздух, попадавший в кабину через разбитое лобовое стекло, был слишком влажным и походил на пар. Никакого облегчения от поднимавшейся жары он не приносил. Когда они подъехали к повороту на миссию, солнце уже высоко висело над лесом. Брюс взглянул в ту сторону и хотел дать сигнал колонне продолжать движение, пока он не съездит в миссию. Он хотел увидеть Хейга и отца Игнатиуса и удостовериться, что с ними все в порядке. Потом он передумал. «Если бандиты побывали в миссии и оставили после себя только мертвых изнасилованных женщин и убитых мужчин, я ничем не смогу помочь им и, поэтому, не хочу об этом знать. Лучше думать, что им удалось скрыться в джунглях, что хоть кто-то из хороших людей уцелел во всем этом». Он решительно повел колонну мимо поворота, через холмы, к железнодорожному переезду. Вдруг в его голову пришла другая мысль, и думать об этом доставило ему удовольствие.

В Порт-Реприв приехало четверо разуверившихся, забытых Господом белых мужчин. И здесь они узнали, что «поздно» — не абсолютное понятие, может быть, «поздно» вообще никогда не бывает. Один из них нашел в себе мужество умереть, как мужчина, хотя всю свою жизнь страдал от собственной слабости. Второй обрел утерянное чувство собственного достоинства, а вместе с ним шанс начать все с начала.

Третий нашел, — он задумался. — Да, третий нашел любовь. А четвертый? При мысли о Вэлли Хендри улыбка сошла с губ Брюса. Все в рассуждениях шло гладко, пока не подумаешь о Хендри. Что он нашел? Дюжину ушей, нанизанных на карандаш?

— Нам нужно проехать всего несколько миль, до переезда.

— Я в отчаянии, месье. Котел не выдержит даже давления отрыжки, а не то что пара, — машинист беспомощно развел в стороны пухлые ручки. Брюс осмотрел дыру в котле. Края были ровными, похожими на лепестки цветка. Он понял, что это дело было безнадежным.

— Хорошо. Благодарю вас, — он повернулся к Раффи. — Придется все таскать к колонне. Потеряем еще один день.

— Да, идти далеко, — согласился Раффи. — Надо начинать.

— Как у нас с продовольствием?

— Не слишком много. Кормим большое количество дополнительных ртов и миссии одолжили.

— На сколько хватит?

— Еще на пару дней.

— Должно хватить до Элизабетвилля.

— Босс, вы все собираетесь переносить в грузовики? Прожекторы, боеприпасы, одеяла?

Брюс на мгновение задумался. — Да, что все. Нам может понадобиться.

— Займет весь остаток дня.

— Да, — Раффи пошел вдоль поезда, но Брюс криком остановил его.

— Раффи!

— Босс?

— Не забудь про пиво. Круглое лицо Раффи осветилось белозубой улыбкой.

— Вы думаете, мы должны его взять?

— Почему нет? — рассмеялся Брюс.

— Ну вы меня уговорили. Когда они разгружали в грузовики последнее имущество с покинутого поезда, спустилась ночь. «Время еще более непостоянно, чем богатство. Его нельзя сохранить даже в банковском сейфе. А мы так расточительно расходуем его на пустяки. После того, как мы поспим, поедим и переедем с одного места на другое, на настоящее дело времени практически не останется». Брюс, как всегда, когда он думал об этом, почувствовал бессмысленное раздражение. «А если отбросить время, проведенное за столом в конторе? Сколько остается? Полдня в неделю. Вот сколько времени по-настоящему живет человек. А если пойти дальше: мы способны использовать только незначительную часть наших умственных и физических способностей. Только под гипнозом мы используем больше десятой части того, что имеем. Разделим те полдня в неделю на десять. Вот, что осталось, а все остальное впустую! Никому не нужная трата времени!»

— Раффи, ты расставил караул? — рявкнул Брюс.

— Нет еще, я…

— Сделай это, и сделай быстро. Раффи задумчиво посмотрел на Брюса, и тот, сквозь волны гнева, почувствовал раскаяние, что выбрал эту гору мускулов для того, чтобы сорвать свою злость.

— Где Хендри, черт возьми? Раффи без слов, указал на кучу людей в конце колонны. Брюс отправился туда. В приступе нетерпеливости он налетел на них, с криком разогнал по разным заданиям. Брюс обошел колонну, проверяя, как выполняются его приказания. Он проверил расстановку пулеметов и прожекторов, проверил скрыт ли от глаз балуба единственный костер для приготовления пищи, остановился и посмотрел, как идет заправка грузовиков. Люди старались не попадаться ему на глаза. В лагере не было слышно смеха и громких голосов. Брюс опять решил не отправляться в путь ночью. Он испытывал к этому огромный соблазн, но, посмотрев на усталые лица жандармов, не спавших с утра вчерашнего дня, и взвесив «за» и «против» ночной поездки, он отказался от этой мысли.