Уилбур Смит - Наемник

— Большое дело, — проворчал Хэндри, но вылез из кабины и заорал на сидевших в кузове, под брезентом, людей. — Эй вы! Вылезайте оттуда. Пошевеливайтесь!

— Какие самые толстые доски сумели найти?

— На три дюйма и много.

— Хорошо. Для основных полотен скрепим штук по десять вместе, — сосредоточенно нахмурившись, Брюс начал организовывать ремонтные работы. — Хэндри, доски раскладывайте по размерам. Железные листы положите сюда, — он отмахнулся от мух. — Раффи, сколько у нас молотков?

— Десять, босс. Нашли также пару пил.

— Хорошо. Как насчет гвоздей и веревок?

— Достаточно. Примерно бочонок шестидюймовых и… Поглощенный своими мыслями, Брюс не заметил, как один из гражданских вышел за пределы лагеря. Он прошел несколько шагов по направлению к мосту, остановился и стал расстегивать брюки.

— Ты что, черт возьми, делаешь? — заорал Брюс. Человек виновато взглянул на него. Он не понимал английского, но интонация голоса Брюса не оставляла сомнений.

— Месье, — попытался объяснить он, — я хотел…

— Немедленно назад! — заревел Брюс. Мужчина замешкался, затем начал судорожно застегивать штаны.

— Скорее, идиот! Все бросили работу. Человек непослушными от страха пальцами все еще возился с пуговицами.

— Брось ты это! — в бешенстве закричал Брюс. — Скорее назад. Стрела с легким свистом воткнулась в землю около ног мужчины. Тонкое древко, оперение из зеленых листьев, она выглядела безвредно, как детская игрушка.

— Беги! — закричал Брюс. Человек с выражением полного недоумения на лице уставился на стрелу. Брюс ринулся к нему, но огромная лапа Раффи схватила его за руку, и он не мог вырваться. В попытке освободиться он ударил Раффи, но тот не разжал своей железной хватки.

— Туча стрел, как саранча, поднялась в воздух и усеяла землю вокруг побежавшего, наконец, человека. Брюс прекратил сопротивление и напряженно наблюдал. Он слышал металлическое позвякивание наконечников о капот грузовика, видел, как стрелы втыкались в землю. Тонкие древки некоторых не выдерживали удара и ломались. Одна из них, как бандерилья, воткнулась мужчине между лопаток. Она хлопала по его спине, пока он на бегу, с искаженным от боли и ужаса лицом, заломив руки за спину, пытался от нее освободиться.

— Прижмите его к земле, — приказал Брюс как только неудачник вбежал в укрытие. Двое жандармов подскочили к нему и ткнули лицом в землю.

Он что-то бессвязно бормотал от ужаса, когда Брюс сел ему на спину и схватился за древко. Воткнулась только одна половина зазубренного наконечника — около дюйма, но когда Брюс попытался вытащить стрелу, древко сломалось, а наконечник остался в теле.

— Нож! — закричал Брюс, и кто-то сунул ему в руку штык.

— Босс, осторожнее с этими зазубринами, не поцарапайтесь.

— Раффи, ты поглядывай по сторонам, они могут начать штурм. Брюс сорвал с человека рубашку. Мгновенье он смотрел на грубо откованный железный наконечник. Он был густо смазан похожим на липкий черный шоколад ядом, особенно зазубрины.

— Он уже мертв, — произнес Раффи, облокотившись на капот. — Он просто еще не перестал дышать. Мужчина закричал и задергался, когда мужчина сделал первый надрез. Глубокий надрез рядом с наконечником кончиком штыка.

— Хендри, достань из инструментов клещи.

— Вот они. Брюс захватил наконечник щипцами и потянул. Плоть как бы присосалась к наконечнику и потянулась за ним. Брюс резанул штыком. Это походило на извлечение крючка из резиновой пасти сома.

— Зря теряете время, босс, — проговорил Раффи с чисто африканским спокойствием перед лицом ужасной смерти. — Парень конченый. Он проиграл. Здесь свежий змеиный яд.

— Ты уверен, Раффи? Ты уверен, что это змеиный яд?

— Именно его они используют. Смешивают с мукой кассавы.

— Хендри, где аптечка с противозмеинной сывороткой?

— В ящике с медикаментами, в лагере. Брюс еще раз потянул за наконечник, и он вышел из тела, оставив после себя черную дыру между лопатками.

— Все по машинам. Нам нужно доставить его в лагерь. Каждая секунда на счету.

— Посмотрите на его глаза, — проворчал Раффи. — Инъекция ему уже не поможет.

— Зрачки бедняги сузились до размеров типографской точки, все тело била крупная дрожь. Яд уже распространялся по телу.

— Грузите его. Мужчину подняли в кабину, остальные залезли в кузов. Раффи включил заднюю передачу и нажал на газ. Грузовик с ревом пролетел отделяющие их от лагеря тридцать ярдов.

— Заносите его в укрытие. С отвисшей челюсти мужчины стекала пена, он сильно потел. Тоненькие ручейки пота стекали по его лицу и обнаженной груди. Кровь из раны не шла, только маленькие капельки коричневой жидкости. Видимо, яд обладал коагулирующими свойствами.

Брюс, с тобой все в порядке? — выбежала навстречу Шерман.

— Ничего со мной не случилось, — в этот раз Брюс старался следить за своей речью. — Но один из наших ранен.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, я не хочу, чтобы ты это видела, — он отвернулся от нее. — Хендри, где твоя проклятая сыворотка? Они занесли пострадавшего в лагерь и уложили в тени на одеяло. Брюс подошел к нему и опустился на колени. Хендри подал ему ярко-красный футляр.

— Раффи, загони эти два грузовика в кольцо и предупреди ребят, чтобы были наготове. После этого успеха они могут стать храбрыми раньше, чем мы думаем. Брюс надел на шприц иглу.

— Хендри, скажи, чтобы нас загородили чем-нибудь, хотя бы одеялами. Большим пальцем он обломал головку ампулы и наполнил шприц светло-желтым противоядием.

— Держите его, — приказал он двум жандармам, защипнул пальцами кожу рядом с раной и воткнул туда иглу. Кожа мужчины была похожа на кожу лягушки; влажная и липкая. Пока он вводил сыворотку, он попытался прикинуть, сколько времени прошло с момента проникновения стрелы. Примерно семь-восемь минут. Яд мамбы убивает через четырнадцать.

— Переверните его. Голова мужчины откинулась набок, дыхание было частым и неглубоким, изо рта тонким ручейком по щеке текла слюна.

— Ни хрена себе! — воскликнул Хендри, и Брюс взглянул на его лицо. Его лицо светилось чувственным наслаждением, он дышал так же часто и неглубоко, как умирающий человек.

— Иди помоги Раффи, — Брюса передернуло от отвращения.

— Ни за что на свете. Этого я не пропущу.

У Брюса не было времени на споры. Он ввел еще одну дозу под кожу на животе. Раздался хлюпающий звук — кишечник начал самопроизвольно опорожнятся.

— Боже мой, — прошептал Хендри.

— Уходи отсюда, — прорычал Брюс. — ты можешь не злорадствовать хотя бы над смертью другого? Уже без надежды он ввел еще одну дозу в грудь около сердца. Когда он делал укол, тело раненого охватил первый судорожный приступ, угла сломалась.