Олег Говда - Геном бессмертия

— Чего-чего? — Малышев и сам не ожидал подобного ответа, но с готовностью подыграл Кузьмичу. — Ну-ка, ну-ка, поведай нам страшную тайну.

— В общем-то, ничего особенно примечательного, — Телегин привычно полез за кисетом, но наткнувшись на пустоту, вспомнил, что отдал его Семеняку. — Давно это было. Я ведь сызмальства с отцом зверя промышлять начал… Вот и наловчился. А когда мне аккурат двадцать седьмой год исполнился, я по пушнине план заготовок на двести процентов выполнил. Премию мне дали, грамоту и на съезд передовиков в город отрядили. Много чего я тогда там интересного впервые увидел. Я и подумать не мог, что так много людей в одном месте уживается… М-да, — Кузьмич грустно вздохнул, то ли вспоминая молодость, то ли яркие впечатления.

Товарищи терпеливо ждали продолжения истории, не перебивая.

— А какими кушаньями нас в столовой гостиницы угощали, пальчики оближешь. Но больше всего мне сладкое вино понравилось. "Улыбка". Никогда прежде ничего подобного пробовать не доводилось. Водку, настойки на спирту — это да. В тайге, зимой или в ненастье всякое случается. Иной раз, без вовремя сделанного глотка, не выжить. Но это же не пьянство, а сродни лечения… Целебная микстура… Батя мой знатно первач на разных целебных корешках настаивал… — старшина опять помолчал немного. — М-да, так вот, напробовался я этой сладости до такого состояния, что после торжественного застолья, едва в свой гостиничный номер попал.

— Что-то я не пойму, Кузьмич, с какого боку здесь тигр? — чуть озадачено хмыкнул Малышев.

— А ты погодь, командир, не торопись… Так вот, в номер я вошел, но до кровати добраться не сдюжил и улегся отдыхать прямо на ковре… Но весь фокус в том, что вместо ковра, на полу моего номера была расстелена шкура уссурийского тигра.

— Ага… — догадался, в чем скрытый смысл байки, Андрей, но перебивать не стал, давая старшине досказать до конца.

— Теперь представьте себе, дорогие товарищи, мое состояние: когда, спустя некоторое время, я вдруг понял, что лежу на спине огромного тигра, который всячески пытается сбросить меня. А ведь это — верная смерть! Вмиг загрызет. У меня же не то что ружья — ножа и того с собой нет. А тигр так вертится, что от полос аж в глазах рябит, и тошнота к горлу подкатывается… Одними руками никак удержаться! И тогда я вцепился ему в ухо зубами. Да так крепко, что отгрыз напрочь… — закончил охотник под приглушенный смех товарищей. — С тех пор ношу свой "трофей" всегда с собой. И как только чувствую, что готов совершить глупость, вынимаю мохнатое ухо, поглажу его пальцами, и вся дурь из головы в тот же миг улетучивается. Третий десяток лет безотказно помогает… Хотите верьте, хотите нет — но с тех пор мне за себя самого перед людьми ни разу краснеть не доводилось… Показать талисман?

— Погодь, Кузьмич, дома смотрины устраивать станем… Когда к своим вернемся, — Малышев остановил, потянувшегося к вороту Телегина. — Хороша байка, спору нет, поучительная, но и делом пора заняться. Скоро совсем светло станет. Пошли, старшина… Тигров, извини, в здешних местах, не замечено, но если сдюжим, то сможешь к охотничьим трофеям перышко от железной птички добавить.

— Скажите, товарищи офицеры… — спросил Корнеев у саперов. — У вас бикфордового шнура в запасе много осталось?

— Думаю, пара метров найдется, — ответил Ованесян. — А что?

— Я бы попросил отвечать точнее! — задумавшись, Николай произнес эти слова чуть более жестче, чем требовалось.

— Насколько точнее, командир? — обидчивый армянин тут же вспылил. — Прикажете в сантиметрах доложить, или в миллиметрах?

— Не умничай, Вартан, — немного сбавил тон майор. — Я же не из праздного любопытства спрашиваю. Это важно. Сейчас все объясню…

— Тогда надо перемеривать…

Ованесян вынул шнур из вещмешка и вместе с Петровым стал прикидывать длину пядями.

— Примерно: три метра, плюс минус двадцать сантиметров… Точнее не скажем. Измерительный прибор барахлит.

— Угу… И сколько он гореть будет?

— Стандарт. Полсантиметра в секунду.

— А это значит… — прикинул в уме Корнеев. — Получается, что-то около десяти минут? Верно?

— Плюс-минус… — подтвердил Ованесян.

— Маловато… За такое время далеко не уйдешь.

— Да ты толком объясни, Николай, — присоединился к разговору Петров. — Один ум хорошо, а два сапога пара… Чего задумал? Я так понимаю: тебе нужен взрыв с отсрочкой по времени?

— И чем больше отсрочка, тем лучше, — кивнул Корнеев.

— Полчаса хватит? — хмыкнул тот.

— Серьезно?

— Вполне… — Петров вынул из нагрудного кармана необычный с виду взрыватель, больше похожий на толстую авторучку. — Вот, "ВХЗД-30" — химический взрыватель замедленного действия. Прихватил на всякий случай. Как знал, что может понадобится… Время срабатывания тридцать минут. Годится?

— Отлично. Значит, действовать будем исходя из этого запаса времени. Гляди, Виктор… — Корнеев раскрыл карту. — Отсюда до монастыря около трех километров. Но сам монастырь нам не нужен, а примерно вот этот изгиб дороги. Установишь на обочине фугас… Метрах в двадцати, чтоб грохнуло хорошо, но даже случайно машину не повредило.

— Психологическая атака, понятно…

— Типа того. Сейчас, без пятнадцати четыре. Ровно в половине пятого фугас должен быть заложен. А в четыре тридцать пять нажмешь кнопку. Дальше — двигайся вот в эту точку. Два километра севернее Дубовиц. За те полчаса, пока фрицы всполошатся, должен успеть уйти… Видишь: в этом месте западный берег реки еще гол, а на восточном уже начинается лес.

— Я понял, командир. Спасибо…

— Это за что?

— Что сразу прикидывал, как сапера на верную смерть не посылать. Ведь ты, поэтому спрашивал о длине шнура, верно?

— Разговорчики… — проворчал Корнеев. — С тобой пойдет Гусев.

— Есть, командир, — кивнул старший лейтенант.

— Зачем? — удивился Петров. — Иван же не минер. Да там и сложности никакой нет. Я справлюсь. Вартан, подтверди…

— Вообще-то Виктор прав, командир, там и одному делать нечего. Если под закладку не отрывать яму, глубиной с окоп для стрельбы стоя.

— Отставить пререкаться!.. — посуровел голосом Корнеев. — Один в поле не воин, товарищи саперы. Особенно во вражеском тылу. Любая глупость может роковой стать. А Иван — опытный фронтовой разведчик. Случись что, не даст пропасть… И очень прошу, всех, будьте на чеку! Хватит с нас и Васи Купченко…

При этих словах ефрейтор Семеняк вопросительно взглянул на Лейлу и, прочитав на лице девушки ответ, глубоко вздохнул. Значит, уже есть потери… Вот ведь судьба. А как чувствовал. Хотел поменяться с Купченко, но после того, как Корнеев заговорил с Малышевым на повышенных тонах, не рискнул. Как опытный боец, Степаныч понимал, что совсем не дело, когда подчиненные начинают улучшать по своему разумению решение уже принятое командиром…