Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН

— Слушайте, Олшейд… Я должен посоветоваться. — Уловив взгляд Мука, он покраснел. — Вы говорите, репортеры уже пронюхали? Будет скандал?.. В таком случае заткните им глотку… Да, немедленно… Ордер я выписываю… Незаконно?.. Глупости… Привезите сюда, я его сам предъявлю… Пусть посмеет пикнуть!

Не обращая внимания на гостей, начальник полиции вынул из стола ордер на арест и размашистыми буквами вписал: «Мэри Гримшоу».

— Что случилось? — спросил Мун.

— Беру свои слова обратно, мистер Мун, на этот раз вы были правы… Совершено еще одно преступление. Чарльз Гримшоу доставлен в больницу. Врачи констатировали отравление свинцом. К тому же Мэри Гримшоу призналась, что убила Стивенсона.

Мун облегченно вздохнул.

В салоне гостиницы Мун застал Дейли и Свена. Они рассматривали какую–то штучку величиной с орешек. Увидев Муна, Дейли бросил свое занятие и шагнул ему навстречу.

— Я все сказал, как вы велели… Остается только дожидаться результатов.

— Все в порядке, — ответил Мун. — Она уже арестована.

— Кто? — закричал Свен.

— Мэри. Ее обвиняют в отравлении мужа и… — Но Свена уже не было в комнате.

— Ничего не понимаю! — сказал Дейли.

— Подумайте, Дейли. Или последние события лишили вас этой способности? Что обычно делает преступник, когда загнан в капкан? Убивает или себя, или других.

— Да нет, я не об этом, — отмахнулся Дейли. — Я не понимаю, как сюда попало это миниатюрное ушко. Перед тем как принять душ, я самым тщательным образом обыскал все… Если бы случайно не опрокинулся стул, я бы его никогда не обнаружил. Видите присос? Этой радиопиявке совершенно достаточно пространство величиной в булавочную головку, чтобы присосаться.

— Под каким стулом вы ее нашли?

Дейли указал на стул, на котором недавно сидел Хэрти.

— Едем к Брэдоку!

Самого Брэдока не было. Он уже улетел. Но Муну и Дейли повезло. Они пришли как раз в ту минуту, когда Хэрти кончал осмотр кабинета Брэдока. Обменявшись с Муном несколькими фразами по поводу причины, побудившей Мэри убить Стивенсона, он ушел.

Несмотря на протесты Мэкхилери, Мун настоял на своем. Через полчаса прибыли специальные люди из агентства Пинкертона. Еще полчаса они безуспешно обшаривали комнату. И тут Муну пришло в голову раскрыть рот аллегорической фигуре молчания. В ее металлические зубы впился точно такой же орешек, какой Хэрти оставил под сиденьем стула в гостинице.

— Отказываюсь понимать, — жалобно сказал Мэкхилери, — мистера Брэдока это потрясет сильней, чем убийство Стивенсона. Мистер Брэдок доверял мистеру Хэрти больше, чем мне. Как он мог пойти на такое?

— Скажите, Мэкхилери, что сделал бы мистер Брэдок, если бы какая–нибудь страна предложила за его самолеты вдвое больше, чем наша?

— Конечно, продал бы. Он же не сумасшедший!

— Вот вам и вся мораль.

— Я все же отказываюсь понимать, — упрямился Мэкхилери. — Я, например, никогда в жизни не предал бы мистера Брэдока!.. Подождите… Как это только сейчас до меня дошло? Так это он был осведомителем Фелано? Ну конечно! Я вспоминаю, что мистер Стивенсон в день своей смерти звонил из дому, он искал Хэрти… Но что же тогда получается?.. Хэрти имел куда больше причин прикончить Стивенсона, чем Мэри.

— 28-

Вся спальня Муна была завалена газетами. Первые полосы целиком посвящались предстоящему суду. Заголовки варьировались в зависимости от ориентации и солидности газет.

«Генеральная репетиция выборов: Брэдок или Фелано?», «Последняя жертва Мэри Гримшоу. Останется ли Чарли жив?», «Суд вместо сенатской комиссии. Труп Стивенсона поможет выяснить истину», «Желе смерти. Отчего оно взрывалось?», «Главный свидетель обвинения — мистер Мун», «Летающие пробы мистера Брэдока. В роли козла отпущения — Мэри Гримшоу», «Страховой полис в сорок тысяч доводит до скамьи подсудимых», «Двойная тайна мистера Стивенсона. Мун загадочно отмалчивается», «Самая красивая пациентка психиатрической лечебницы. Миссис Стивенсон сошла с ума», «Прейскурант Мэри Гримшоу. Сколько за каждую человеческую жизнь?», «Стрелы» больше не будут падать в океан. Главная виновница за решеткой», «Адвокат Мэри Гримшоу заявляет: «Она пала жертвой чудовищного заговора!»

В бульварных газетах процесс, подобно огромному удаву, поглотил не только первую полосу, но и вторую и даже часть третьей. Обе финансируемые Брэдоком газеты выпустили богато иллюстрированные экстренные выпуски на шестнадцати страницах, целиком предоставленные одному автору — Свену Крагеру.

Число фотоснимков в разных газетах зависело всецело от расторопности фоторепортеров. Попадались уникальные. Например, миссис Гримшоу варит грейпфрутовое желе. Но во всех были представлены девять сюжетов: Мэри в тюремной камере, Чарли на больничной койке, полулежащий в кресле мертвый Стивенсон, двое дюжих санитаров держат отбивающуюся от них миссис Стивенсон, Фелано выступает с предвыборной речью, Брэдок смотрит на панораму своего завода, Мун курит сигару, Дейли дает автограф молоденькой почитательнице его детективного таланта. Еще два героя дня в большинстве газет были изображены вместе: двое пожилых, лысых, улыбающихся, пожимающих друг другу руки мужчин. «Санариско кроникл» комментировала этот снимок следующим образом:

«Дружеское рукопожатие перед беспощадной схваткой. Сегодня они улыбаются, но завтра Генри К. Томас и его достойный противник Джо Кохен наденут боксерские перчатки и выйдут на ринг. Рингом будет огромный зал «Двадцатый век», где по настоянию ведущих телевизионных компаний проводится процесс над Мэри Гримшоу. Является ли она супер–убийцей или невинной жертвой? Это выяснится только после десятого раунда.

Нашим читателям уже известно, что мистер Джо Кохен, которого многие считают самым блестящим адвокатом страны, со своим многочисленным штабом будет защищать Мэри Гримшоу. Джо Кохен отказался от двух процессов, чтобы, как он сказал, посвятить все свои силы торжеству правого дела. «Считайте, что я приехал сюда не по приглашению Универсальной страховой компании, а по зову совести, — сказал он нашему репортеру. — Я глубоко убежден, что Мэри Гримшоу причастна к катастрофам не больше, чем мы с вами. Если не сумею добиться ее полного и безоговорочного оправдания, то не возьму ни цента». Следует напомнить о многих, почти безнадежных делах, которые удалось выиграть Джо Кохену. В прошлом году Джо Кохен защищал короля гангстеров Ала Матеони, обвиненного в убийстве своего соперника и трех его телохранителей, в отравлении любовницы, налете на филиал Первого Национального банка, ранении двух полицейских и пяти прохожих во время завязавшейся после этого перестрелки и в сокрытии доходов от налогового ведомства. Алу Матеони грозил суровый приговор по каждой статье обвинения, общая сумма которых составляла сто три года тюрьмы, подлежащих автоматической замене пожизненным заключением. После продолжавшейся три с половиной часа речи Джо Кохена, вызвавшей слезы на глазах не только публики, но и присяжных, Матеони был оправдан по всем статьям, кроме сокрытия доходов.