Picaro - Шанхайский регтайм

Поднялись в номер. Пока проститутка раздевалась, Саша принял душ. В дверь осторожно поскреблись.

— Входи, — сказал молодой человек, подставляя лицо под струйки горячей воды.

— Мне к вам? — спросила девушка, указывая пальчиком на ванную.

— Залазь, — он окатил голую китаянку водой из душа. — Поплаваем.

Закрываясь с деланным испугом и громко хихикая, девушка забралась в большую ванну, надежно стоявшую чугунными лапами на кафельных плитках. Маленькие руки обхватили Сашу и скользнули вниз. Большие груди прижались к мокрой спине.

— Подожди, — молодой человек повернул переключатель, пустив из бронзового крана гулкую струю горячей воды в ванну. — Сейчас, сейчас, — он неловко развернулся.

Наклонившись, поцеловал в напомаженные губы. Помял пальцами упругие груди, покусал коричневые соски.

— Давай, вниз, — он слегка надавил на плечи девушки.

Проститутка опустилась на коленки. Ее губы коснулись Сашиного живота, защекотали поцелуями кожу. У Саши слегка задрожали колени и поползло вверх напряжение куда-то к затылку. Он положил ладони на черные, блестящие от воды, волосы китаянки…

Вылазить из горячей воды не хотелось, оставаться одному не хотелось. Ки, как звали проститутку, по его просьбе сходила за бутылкой виски и сэндвичами. Потом, опустив в воду полные ножки, она сидела на бортике ванной, пьяно улыбаясь, со стаканчиком в руке. Саша чокался с ней и пил, забывая закусывать. Целовал в смешные складки на животике, потом шумно, с брызгами стащил в воду. Прижал к себе и стал рассказывать прямо в розовое ушко, не обращая внимания на то, что говорит на русском:

— Время утратило свое плавное течение…

Кабул, 1928 год

Время окончательно утратило свое плавное течение для Юсуфа и "брата его матери". События в политической жизни королевства продолжали стремительно развиваться. Работавшие, не покладая рук, "дядя" с "племянником" чувствовали, что в любое мгновение в стране может произойти взрыв. Им же, как опытным саперам, предстояло сделать так, чтобы взрывная волна ударила в нужном направлении.

Прибыл купленный в СССР аэроплан, а вместе с ним двое летчиков: пилот Валерий Филимонов и бортмеханик Серега с далеко не воздушной фамилией — Черепаха. Пока в ангаре Кабульского аэродрома шла сборка доставленного "Р-1", Юсуф потратил несколько часов драгоценного времени на новых служащих. Оба летчика в одинаковых драповых пальто и кепках, не до конца отошедшие после тяжелых караванных путей, выглядели разочарованными. Заграничная командировка в таинственное восточное королевство обернулась для русских пейзажами азиатской нищеты и отсталости. А этого добра они успели насмотреться в Туркестане (34). Да и Кабул в глазах приезжих коренных петербуржцев никак не выглядел столицей из "Тысяча и одной ночи": дворцы, даже королевские, удручали своей невзрачностью, не говоря уже об остальной архитектуре. Кроме того, Филимонов и Черепаха знаниями иностранных языков и мусульманских обычаев не отличались. Юсуф с трудом втолковывал в белобрысые головы, что ситуация в стране критическая, иностранцев и большевиков не терпят: можно выйти на прогулку и не вернуться. Пилот с бортмехаником недоверчиво щурились, скалили прокуренные зубы и ссылались на московский инструктаж и советские газеты, где писали, что "афганцы — братский народ".

Но долго расслабляться летунам все равно не пришлось. Самолет собрали быстро: через неделю Филимонов совершил свой первый полет в холодном осеннем небе над Кабулом. Он приглашал Юсуфа лететь вместе с ним, но молодой человек, продолжавший со страхом относиться к аэропланам, решительно отказался. Что не спасло его в самом ближайшем будущем от участия в воздушной разведке над предгорьями Гиндукуша. Саидова известили, что одно из племен не прочь терпеть за золото и винтовки на своей земле небольшой лагерь чужеземцев. Передать первый взнос и осмотреть местность для будущего аэродрома должен был "сын покойной сестры".

Захватив карту с дядиными пометками, Юсуф пришел к пилоту в номер общежития на территории советского посольского городка. Они обсудили план и дату предстоящего полета, после чего зашли в буфет. Филимонов взял бутылку сухого вина, а не желавший расставаться со своей легендой "бухарец" купил чай с пирожными. Сели за столик в пустом и прохладном зале.

Мандражировавший в ожидании будущего полета Юсуф принялся расспрашивать об трудностях, которыми может сопровождаться их экспедиция. Сидевший напротив пилот пил зеленоватое вино и курил едкую папиросу. Отвечал на вопросы "афганца" кривя влажные, толстые губы и не скрывал, что страх молодого человека перед полетами для него никакая не тайна. Явно преувеличивал предстоящую опасность, а после второго стакана принялся со множеством подробностей, одну за другой описывать авиакатастрофы, которые якобы наблюдал собственными глазами.

— … крыло отлетело и Ваньку Северного, когда аэроплан об землю шмякнулся, — прихлебывал вино Филимонов, — из кабины выкинуло. Потом тело в ста шагах нашли — все косточки переломаны. Башкой о камень так треснулся, что мозги в кашу. Кровавую. А вот еще случай был…

Юсуф медленно ел приторные пирожные. Обжигаясь, запивал горячим чаем и чувствовал, как нервные мурашки пробегают по вспотевшей спине. Даже, если поделить рассказы болтливого пилота на двое, то опасность будущего рейса выходила немалая. Лететь-то придется над неизвестными горами да и какая еще погода будет… К несчастью предстоял не гимназический экзамен по латыни — сказаться больным не получится.

— Здравствуйте, Танюша, — к буфетной стойке подошел пожилой мужчина в дорогом черном пальто и каракулевой шапочке. — Заверните мне десяток ваших замечательных эклеров для Мариночки. И дайте кофе по-венски, пожалуйста. Посижу у вас с четверть часа.

— Сию минуту, Владислав Игоревич, — отозвалась пожилая буфетчица. — Давненько вы нас не навещали. Совсем забыли.

— Что поделаешь, — отозвался посетитель, близоруко присматриваясь к пилоту и Юсуфу, — далековато к вам добираться. Да и не приглашаете, — он улыбнулся.

— Что вы такое говорите, Владислав Игоревич, — всплеснула полными руками женщина. — Мы всегда рады видеть вас. Дня не проходит, чтобы не вспоминали.

Заметив взгляд старика, Филимонов приподнялся на стуле и громко поздоровался:

— Добрый день, Владислав Игоревич.

— Добрый день, товарищ авиатор, — мужчина подошел к столику. — Как освоились на новом месте?

— Нормально, — широко улыбнулся Филимонов. — Не составите компанию?

Владислав Игоревич внимательно посмотрел на Юсуфа.

— Если ваш друг не возражает… — начал он.

— Ну что вы. Рад буду познакомиться, — Юсуф поспешно поднялся, протянул одну из своих визиток и, поклонившись, назвался: