Picaro - Шанхайский регтайм

На одном из фото Владислав Игоревич позировал рядом с Фрунзе. Потом пошли страницы с афганским периодом: падишах, его офицеры, дипломаты других стран, Герат и Кабул. Генерал Энвер-паша со своим штабом, Бухарский эмир, какие-то седобородые старейшины в национальной одежде и бравые племенные вожди с саблями и маузерами, опоясанные патронташами не хуже революционных матросов…

В очередной раз выразив восхищение "исторической карьерой" дипломата, Юсуф спросил, не собирается ли, уважаемый хозяин, написать мемуары? Будет очень обидно, если человек — участник таких замечательных событий, сам творивший историю двух стран, не оставит потомкам воспоминаний.

— Не знаю, — помрачнел Пурятинский. — Я думал об этом, но пока еще не решил. Для написания воспоминаний необходимо свободное время, уединение и покой, а я собой еще не располагаю… — бывший дипломат осекся, кинул быстрый взгляд на безмятежно наслаждавшегося сигарой Армана. — А где же ваш друг? — Владислав Игоревич обратил внимание на то, что пилота нет в кабинете. — Думаю, и нам пора вернуться к столу. Мариночка, наверное, заждалась, а ведь это ее праздник, — он отобрал у Юсуфа альбом, спрятал в стол и шагнул к двери. — Хватит на сегодня прошлого. Идемте, господа.

Марина и служанка накрыли стол под сладкое. В центре оказалось серебряное блюдо с огромным "наполеоном". Как и обещалось, Владислав Игоревич откупорил бутылку французского коньяка. В отличие от гурмана Абдмохаммеда военлет проглотил свою рюмку изысканного напитка, словно это была простая водка. Он вообще уделил алкоголю немало внимания и сильно осоловел.

Юсуф ел приторно-сладкий торт, нахваливал кулинарные способности девушки и с тревогой следил за опьяневшим пилотом. Пора было завершать вечер и забирать Филимонова, но у Марины на этот счет имелись свои планы: не разбираясь в степенях мужского опьянения, она потащила гостя танцевать. Пилот мужественно продержался на ногах два регтайма (42), а затем вернулся за стол к бутылке с коньяком, не обращая внимания на огорчение именинницы.

Пожалев девушку, молодой "бухарец" галантно предложил в качестве партнера себя. Чтобы в какой-то мере сохранить свою "легенду", он признался, что танцует очень плохо, но будет рад, если Марина научит его. Девушка отнеслась к замене без особого энтузиазма, но вскоре выяснилось, что молодой человек пластичен, хорошо чувствует музыку и партнершу. Лицо именинницы раскраснелось, пухленькая грудь учащенно вздымалась, приподымая драгоценное ожерелье. Изумруды в нем были крупные, индийские или афганские, но плохой местной огранки.

Во время танца Юсуф расспрашивал девушку о ее жизни, интересах. Не таясь, Марина простодушно жаловалась на одиночество, отсутствие друзей и сказала, если бы не уроки живописи, которые она берет у какого-то итальянца, то "впала бы в отчаяние".

— Папа каждый год обещает, что уедем жить в Европу, — слегка задыхаясь от быстрых движений, рассказывала она, — но всякий раз откладывает. А я хочу увидеть Париж, побывать в Лувре и на Елисейских полях… Так надоело сидеть взаперти.

Еще девушка сообщила, что мечтает стать знаменитой художницей. Но в Афганистане и вообще, на Востоке это невозможно. Мужчины смотрят на женщин, как на рабынь и всячески эксплуатируют. Марина с вызовом взглянула на гостя, но тот только улыбнулся и поинтересовался нельзя ли увидеть ее работы? Он в детстве пытался рисовать, но Коран запрещает изображать людей, и родители в свое время приказали ему бросить это занятие. Сейчас он жалеет.

В глазах девушки появилось сочувствие. Она ответила, что с удовольствием покажет ему свои картины, так как хотелось бы узнать мнение незаинтересованного человека.

— Папа все хвалит, — говорила Марина. — Он меня очень любит и все, что я ни делаю — "великолепно", — закончив танцевать, они стояли рядом с патефоном, перебирая пластинки. — Мой учитель тоже щедр на похвалы, особенно в день, когда я приношу ему плату за уроки, — усмехнулась девушка. — А мне бы хотелось узнать мнение постороннего человека.

— К сожалению я полный профан в живописи, — поспешил сказать Юсуф. — Мое мнение основывается не на знании, а всего лишь на моем "нравится-не нравится", поэтому оно ничего не стоит.

— Все равно, — отмахнулась Марина. — Я хочу услышать вашу оценку. Но я не буду устраивать "выставку" сегодня. Необходимо расставить работы, нужен дневной свет… — девушка задумалась. — Вот если бы вы смогли придти к нам еще раз? — она с надеждой посмотрела на собеседника. — Через несколько дней?

Юсуф сказал, что с удовольствием принимает приглашение, но сейчас не может ответить, когда именно снова навестит гостеприимный дом. У него множество дел в торговой фирме, принадлежащей родственнику.

— Ничего, — улыбнулась Марина. — Приходите в любой день, кроме среды и пятницы, после полудня. В это время в студии достаточно света, и я смогу показать вам свои работы… И берите с собой товарища Филимонова, — она бросила насмешливый взгляд на пилота, который с трудом поддерживал беседу за столом. — Мне будет интересно узнать и его мнение.

Закончив танцевать, Юсуф посмотрел на часы и, выразив сожаление, сказал, что ему пора идти. Говоря, он незаметно подтолкнул военлета в спину и напомнил, что у того завтра трудный день на аэродроме. Несмотря на опьянение, Паша понял намек и тяжело поднялся. Пурятинский не стал задерживать молодых людей. Арман Абдмохаммед пожал обоим на прощание руки, вручил по визитной карточке и выразил надежду, что в скором времени они снова встретятся и продолжат знакомство.

Накинув шаль, Марина вышла в сад проводить гостей. Посмеиваясь, напомнила Филимонову обещание "прокатить с ветерком над Кабулом". Военлет шумно заверил, что не забыл и, прощаясь, попытался поцеловать девушку. Марина ловко увернулась и смутилась. Погрозив пилоту пальчиком, она дошла с молодыми людьми до ворот и послала им на прощание "воздушный поцелуй".

Шанхай, 1934 год

В этот раз на встречу пришли не двое, а трое китайцев. Знакомые толстяки — мистер Пинг с мистером Ю и третий — повыше ростом, широкоплечий, в строгом черном платье. На худом аскетичном лице незнакомца влажно блестели черные злые глаза.

По легкому замешательству комиссионера Александр понял, что мистер Фанг не ожидал появления нового участника переговоров. Он спросил об этом китайца, когда они возвращались в пансионат.

— Не волнуйтесь, мистер Джонсон, — с некоторой задержкой ответил Фанг, который вел машину и внимательно следил за дорогой. — Я имею дело только с проверенными, уважаемыми людьми. Нам с вами нет смысла беспокоиться…

Третий клиент во время встречи никак себя не проявил. Кратко назвался: