Picaro - Шанхайский регтайм

— Да, — сказал Саша, — снимите заказ. Возможно я пробуду в Шанхае дольше, чем думал.

— Хорошо, — китаец пожал на прощание руку и, захлопнув опустевший багажник, вернулся за руль. — Я все сделаю. Завтра-послезавтра мне перезвонят наши клиенты. И я сразу же протелефонирую вам. До свидания.

— До встречи, мистер Фанг, — американец приподнял над головой шляпу.

Когда приехала Наталья, он только что вышел из ванной комнаты, где принимал душ. Обнимая и целуя женщину, Александр ощутил сильное желание. Не дав ей полностью раздеться, затащил в кровать. Наталья нервно смеялась его напору, поцелуям похожим на укусы, но высвободиться не пыталась.

От перевозбуждения секс продлился недолго, всего несколько минут. В последних почти конвульсивных движениях, он застонал и прикусил зубами кожу на шее партнерши. В ответ она впилась ему ногтями в спину, а зеленые глаза зло вспыхнули.

Не спеша выходить из девушки, он остался на ней сверху. Проститутка смотрела в потолок и терпеливо ждала. На ее губах появилась насмешливая улыбка.

— Я вижу тебя совсем нельзя оставлять одного, — сказала она. — Ведешь себя, как дикарь. У меня теперь на шее будут синяки.

— Сама виновата, — Саша сполз с нее и потянулся к ночному столику за бутылкой шампанского. — Выпьешь?

Наталья кивнула.

— Черт, я бокалы в гостиной оставил, — сказал мужчина, скручивая с пробки проволочку. — Принеси, пожалуйста.

— Сейчас, — Наталья поднялась с кровати и сходила за фужерами.

Пробка вылетела из бутылочного горлышка с громким хлопком, и пенная струя полилась в подставленную посуду. Проститутка заметно вздрогнула от "выстрела", на лице промелькнуло испуганное выражение. Александр почувствовал, как в нем шевельнулось нечто похожее на угрызения совести.

Он сел на кровати. Притянул Наталью к себе и усадил на колени. С удовольствием ощутил обнаженное тело. Женщина обвила свободной рукой его спину и заглянула в глаза.

— За что пьем? — спросила она. — За тебя?

— За нас, — он легонько коснулся своим фужером ее и, сказав "до дна", стал пить.

Наталья помедлила прежде чем поднести вино ко рту и тихо пробормотала:

— За тебя и за меня.

Александр обнял подругу и поцеловал влажные от шампанского губы. Наталья ответила, язычок скользнул внутрь его рта… Пустые бокалы со стуком упали на мягкий ковер.

Поздно вечером они сходили в кино. Потом ужинали в пустом ресторане гостиницы. Наталья много пила, невпопад улыбалась и почти не разговаривала. Александр слегка опьянел еще в баре, который они посетили перед фильмом и много говорил. Старался шутить. Высмеивал китайское кино и в какой-то момент еле поймал себя за язык, чуть не начав поносить режиссера Лана.

Женщина не возражала, согласно кивала. Саша стал рассказывать о своей жизни в Америке, хвастал достатком и намекал, что им вдвоем там будет очень хорошо. Наталья прекрасно понимала, куда он клонит, но никак не реагировала. Задумчиво курила одну папиросу за другой, выпуская колечки отдающего вишневым привкусом дыма, и пила коктейль за коктейлем.

Когда они возвращались в гостиницу, то оба были сильно навеселе. Александр шумно радовался присутствию Наташи, целовал взасос и обнимал за талию, тискал. Перехватывая заинтересованные взгляды прохожих, других мужчин, грозно хмурился. Достаточно было малейшего толчка извне и он тут же бы полез в драку. Хоть с одним ловеласом, хоть с целой компанией. К счастью, все обошлось, и парочка без приключений добралась в гостиницу.

В номере Наталья впервые за все время знакомства сама проявила желание заняться сексом. Выпитый за день алкоголь раскрепостил женщину, пробудил желание. Профессиональное поведение уступило место порыву и маска равнодушия слетела вместе с одеждой…

Измотанная до предела, она уснула под утро. Александр лежал рядом. Первое время все было хорошо. Затем к приятной опустошенности начала потихоньку примешиваться горечь. Ощущение близости, единения с Наташей слабело. Казалось в горячий и крепкий черный кофе тоненькой струйкой вливают ледяное молоко. Воображаемый напиток — чувство терял крепость, цвет и вкус. Становилось неуютно. Он прикоснулся к телу девушки и осторожно провел ладонью по гладкой коже. Не помогло.

Стараясь не шуметь, Александр вылез из кровати. Отыскал в шкафу пиджак, а в нем портсигар с самокрутками. Ушел в гостиную. Там, не зажигая свет, переставил кресло к открытому окну и, глядя в рассветное бледнеющее звездное небо, закурил папиросу с ганджой.

Глубоко затягиваясь, закрыл глаза. Слух обострился. Ночью Королева Азии продолжала жить странной жизнью: полной тяжелого труда и всевозможных наслаждений. Далекие гудки буксиров и пароходов, портовый шум, шелестят шины автомобилей по асфальту, где-то сразу из нескольких мест — фокстрот и джаз. Голоса прохожих, запоздалых гуляк, мужские и женские, разноплеменная речь. Неожиданно заставив внутренне содрогнуться, донесся пронзительный призыв муэдзина, созывающего правоверных к фаджру (59). Такой привычный в прошлом и совершенно неуместный сейчас…

Кабул, 1928 — 1929 год

В дорогу отправились сразу после утренней молитвы, едва рассвело. Перед поездкой дней десять Юсуф провалялся в постели, поправляясь после ударов нанесенных турком. Говоря откровенно, он был бы не прочь полежать еще с недельку так как каждый день у него болела голова. Но Абдалла имел на этот счет свои соображения и довольно бесцеремонно заявил "племяннику" за несколько дней до отъезда, что "хватит бока отлеживать, пора работать". И Юсуфу ничего не осталось, как выслушать предстоящее задание, в котором, в принципе, не было ничего сложного. Просто отвезти дядиным знакомым каким-то пуштунам полсотни винтовок и патроны: Абдалла надеялся, что племя выступит на стороне короля.

За время болезни Юсуфа политическая ситуация в стране превратилась из нестабильной в критическую. Отряды Хабибуллы, прозванного Бача-и-Сакао — "сыном водоноса" почти не встречая сопротивления, приближались к столице королевства, а недавняя джирга приняла фетву (60), в которой падишах Аманулла объявлялся низложенным. Всем правоверным мусульманам вменялось в обязанность взяться за оружие и выступить на борьбу с тираном, поправшим законы пророка Мухаммеда.

Правительство же в очередной раз собиралось решительным ударом покончить с мятежниками из-за чего транспортная фирма господина Мирзоева несколько дней назад прекратила существование. Машины и запасы бензина были реквизированы на нужды афганской армии. И ехать по делам "дяди" теперь предстояло верхом в сопровождении двух патанов — пожилого отца и сына.

По слухам количество сторонников Бача-и-Сакао достигло нескольких тысяч и на борьбу с мятежниками бросили солдат "образцового королевского полка". Когда-то в этом же полку служил и вождь восставших — презренный "сын водоноса". Абдалла, собиравший последние месяцы слухи о Хабибулле, говорил, что в свое время тот дослужился до унтер-офицера. Даже был награжден орденом за участие в подавлении восстания в Южной провинции…