Станислав Жейнов - Другой

Ждали внизу, у дежурного. Снова пересчитал деньги. На третий раз все сошлось.

— Больше не буду, — говорю, — а-то опять недосчитаюсь.

Мимо прошли трое милиционеров. В одном я узнал того, который ударил Сергея. Сильно хромал, под глазом — синяк, — такой же, как у Серова. Значит, и ему досталось. Приятно.

— О наконец-то! — Обрадовался Игорь. — Наш "гутаперцевый" мальчик, он же — кавказский "савокупленник"! А где "здоровый"?! — крикнул, вынырнувшему, откуда-то из темноты, Антону. Бородач еще не осмотрелся на свету и не сразу нас заметил.

— А я вас везде ищу!

Обнялись, будто не виделись сто лет.

— Сергей вещи получает. — Широко улыбаясь, разглядывал нас влюбленными глазами.

— Ну что, страшно было? — спросил Игорь.

— "Обделались" легким испугом, — ответил я за Антона.

— Нормально, — буркнул он, почесывая кудрявую бороду. — Телефон вернули. Ха-ха! Теперь не отдам. Дурак. Надо было сразу позвонить…

— Чего ж не позвонил?

— Потому что дурак. У меня знакомых, знаете сколько?

— Ты рассказывал.

— Да, то не те знакомые. Курить хочу — не могу. Ребята, я на улице.

Антон ушел.

— "Ганжубасни" Крылова, — говорю. — Я бы… позвонил бы…

По белорусу не скажешь, что выпил больше литра, меня же — качало во все стороны. Игорь придерживал меня за локоть.

Я злился:

— Не надо! Я в отличной форме.

— Вижу. Я чтобы самому не упасть…

— Сколько мы выпили?

— "Офиг-энное" количество.

— Больше, — уверенно сказал я. — А сколько ты потратил на коньяк?

— Зачем тебе?

— Я принимаю участие.

— Не надо.

— Я настаиваю.

— Хорошо, предложение принимается.

— Сколько?

— Я потом, все "скуркулезно" подсчитаю.

— Меня тошнит.

— Это я еще не сказал, а только в уме прикинул.

В коридоре появился Сергей. За ним плелся один из тех, с кем мы пили. Перед уходом в астрал, Георгиевич успел продиктовать свою волю самому крепкому из опричников. Второй встать не смог.

— Ой! "Аллах-Акбарин" приехал! — закричал Игорь на все здание. — "Глубокоублажаемый" наш!.. Вернулся!..

Обнялись.

— Похудел, похудел, — жалобно причитал я, — но и повзрослел. Пади — вся спина в куполах?

— А как же. Делаем карьеру, где только можно.

— Как самочувствие, — спросил Игорь, потрогал вспученный синяк.

Сергей поморщился: — Нормально. Чуть-чуть болит. Пройдет. А от кого так перегаром несет?

Игорь сыграл удивление: — На меня не смотри. "Трезвус-фактор" положительный. Стекло.

— Это от меня, — сказал я.

— Он тоже пил, я вижу.

Сергей сразу изменился в лице, осунулся.

— Все — да?! Сам уже не остановишься?!. Знаешь, что это? Это запой.

— Я сейчас все объясню, — говорю ему.

"Здоровый" покачал головой:

— Онега отменяется… Все ребята, возвращаемся в Питер.

— Хорошая шутка, — широко улыбаясь, сказал Игорь.

Сергей обнял меня за плечи: — Прости друг, так получается. Ему надо домой… Запускать нельзя… Видишь — "ерунда" какая получается?..

— Какая "ерунда" получается? — возмутился белорус. — Хочешь в Питер? Езжай в Питер. У меня отпуск, я еду отдыхать на Онегу!

— Ты едешь домой!

— Хрен.

— Ладно, пошли. — Сергей направился к выходу. Я пошел следом.

— Я не хочу домой! Я еду на Онегу, — слышалось позади. — А "долина идолов"?.. А Снигирев?.. А "шунгит" "бл…"?

Стены коридора подпирают деревянные стулья с откидными сидениями — такие раньше были в кинотеатрах. Над ними возвышаются фотографии пожилых мужчин в милицейской форме. Каждая, в индивидуальной золотистой оправе. Суровые лица и веселые блестящие медали, приплюснуты рифленым стеклом. Подмечаю — как строго соблюдена субординация: Сначала, идут самые "звездатые" и "медалистые", потом попроще, и, наконец, нижние чины. Снимки последних — черно-белые, отчего лица расстроились, поугрюмели.

Не смотря на ранний час — душно. Единственное окно, как раз напротив дежурного — распахнуто. Оконные рамы упираются в большие, расположенные симметрично по бокам, зеркала. Дежурный любит в них себя разглядывать, правда для этого ему приходится ставить стул на дыбы, вот как сейчас, и сильно вытягивать шею.

Есть еще тумбы, с цветами в желтых глиняных горшках, но их почти не видно из за… В коридоре люди в форме, человек пятнадцать-двадцать. Все чего-то ждут. Одни — погрузились в жесткие, неудобные стулья, и тихо себе кимарят, другие — собрались в группки по три-четыре человека, лениво позевывая, что-то без интереса рассказывают друг-другу.

Когда мы проходили одну из таких групп, Сергея кто-то уверенно схватил за локоть.

— Не торопись громила, поговорить надо, — прозвучало не громко, так, что слышали только мы.

Меня, опять посетило плохое предчувствие. Впрочем, оно уже стало хроническим.

Их было четверо. Одно лицо среди них — нам уже знакомо. Пока были внизу, краем глаза, все за ним наблюдал, потом потерял из виду, и надеялся, что навсегда, но…

Сергея остановил не он, а другой — незнакомый.

— Аккуратней! — донесся сзади голос белоруса.

— В чем дело?! — Вышел на встречу ему, тот самый — хромой сержант, демонстративно, снял с пояса резиновую дубинку.

Сергей громко: — Игорь, не зарывайся! Я сам.

Еще один, встал перед Игорем, загородил проход. Белорус хотел обойти, но тот не дал, подошел вплотную. Друг, попытался отодвинуть назойливого милиционера рукой, и тут:

— Ааааа!.. — послышалось душераздирающее. Я рефлекторно шарахнулся в сторону. Милиционер упал на пол, схватился за лицо:

— Ааааа!.. Ты что сделал?!.. Сссс…

Что с ним? — не понятно. Никто его не трогал.

Игорь, сперва настороженно прищурился одним глазом, а потом улыбнулся, или оскалился — черт его разберет. Он-то как раз, кажется, понимал, что происходит. Поднял руки — показал, что в них ничего нет, наклонился к агонизирующему телу:

— Товарищ, Вам плохо?

— Стоять на месте! На месте!! — крикнул хромой сержант, что стоял ближе ко мне, и в эффектном прыжке, уронил дубинку на плечо белоруса.

Игорь вскрикнул от боли, схватился за ушибленное место. Сержант хотел добавить, но не успел. Кулак Сергея пришелся прямо по центру, в переносицу. Я услышал, как хрустнул хрящ. Еле успел схватить, вмиг, потерявшего сознание сержанта. Из приплюснутого носа — бедняги, фонтаном хлестнула кровь. Чтобы не захлебнулся, перевернул на живот. Вроде дышит…

Вокруг все загомонило, забегало, застонало. Игоря еще несколько раз достали дубинкой. Удары хлесткие, болезненные, тем более, что попали несколько раз в одно и то же место. Белорус смог достать одного из обидчиков, как раз, когда тот замахивался. Ногой, точно в челюсть. Однако, думаю — растяжка! Так уметь — тренироваться надо. А я вот, как-то не стал бы тратить время. И вообще я против насилия.

Противник упал, видимо, надолго.